Қазақша
Русский
English
За последний год в Алматинской области произошли две резонансные истории — убийство в Талгаре Шерзата Полата и попытка переселения воспитанников детского дома из Алматы в областной центр Конаев. Глава этого региона Марат Султангазиев рассказал корреспонденту Tengrinews.kz о своём отношении к этим историям, покупке служебной "Тойоты", маятниковой миграции и других проблемах области, которые пытается решить.
Интервью с акимом Алматинской области мы начинаем записывать на новой набережной Капшагайского водохранилища — местного моря, к которому летом едут из Алматы и окрестностей. Открыли набережную весной, привлекли спонсора, который вложил в проект 4,5 миллиарда тенге и затем передал его в коммунальную собственность.
Локацию выбирали не мы — акимат. Решили показать Конаев (бывший город Капшагай, который три с половиной года назад стал областным центром и получил новое имя) с лучшей стороны. Логичное желание. Тем более что на набережной правда хорошо. И погода в тот день стояла чудесная: небо голубое, море под цвет, солнышко сияет, чайки горланят. Красота!
Но всё равно пришлось говорить про проблемы, которых в Алматинской области, как в любом регионе, всё равно что песка на новом капшагайском пляже.
Вы также можете посмотреть видеоверсию этого интервью, она опубликована на нашем YouTube-канале Tengri TV.
Работа с 8 утра и походы на пляж
— Марат Елеусизович, вы часто бываете на набережной? Не по работе, а просто как человек — с женой, с дочкой? Или всё больше в кабинете и в служебной машине?
— Весной я пешком на работу ходил. Летом, правда, перестал — жарко.
— Недалеко от акимата живёте?
— 4,5 километра получается. Коллектив тоже зарядился, многие стали пешком ходить.
— Зарядился или Вы строгий руководитель?
— Нет, конечно, здесь всё добровольно. Вообще в город часто выходим: в парке погулять, посмотреть, что сделано, берегут ли это люди, нравится ли им.
— А на пляж приходите?
— На пляж тоже ходим, но чаще чтобы прогуляться. За сезон купался всего раза три.
— Вместе со всеми? Или у акима есть какое-то своё место для отдыха?
— На Капшагае много зон отдыха — в двух-трёх точно летом был. Но на общем пляже не купался. В этом году общие пляжи были битком забиты: очень много народа. В выходные порядка 30 тысяч туристов приезжали. Кстати, мы в коллективе сделали рабочий день с 8 утра. Кто работу закончил, могли в половине шестого уходить. Они ещё успевали на пляж.
— И как Вам с 8 утра работается?
— Комфортно.
— Только Вам или всему остальному коллективу тоже?
— Весь коллектив поддержал, поскольку в любом случае почти все приезжают рано. Я сам — в 07:30, остальные стараются подстроиться.
— Героические люди в Конаеве: всё вам нравится, всё у вас хорошо.
— Свежий воздух, люди хорошо высыпаются, поэтому пораньше приходят на работу.
— В общем, все в Конаев в случае чего?
— Кстати, есть такое. Здесь хороший воздух, продуваемость, вода рядом, плюс землетрясения не так страшны, как в Алматы. Поэтому, думаю, если условия создать, много людей из Алматы могут сюда переехать.
— Вы уже стали конаевцем?
— Я здесь три с половиной года.
— Как ощущаете: Ваше место?
— Конечно, надо быть патриотом и области, и города.
Дачи, школы, инфраструктура
— Насколько я понимаю, акимат очень гордится набережной, именно поэтому Вы нас сюда и пригласили. Предлагаю пойти от обратного и на фоне этой красоты поговорить о проблемах, которые Вы не смогли решить за три с половиной года, что находитесь на посту акима. Давайте коротко их перечислим.
— Есть ряд проблем, которые нельзя сказать, что не решились, они в процессе решения.
Первая — трёхсменные школы: их было 54, осталось 28. Мы очень хорошо продвинулись в этом вопросе. За 3,5 года построили 48 школ и отремонтировали больше 20.
Вторая — инфраструктура в пригородах Алматы. Население значительно выросло: в некоторых посёлках, которые были рассчитаны на 3-5 тысяч человек, сейчас живут 50-60 тысяч. Инженерная инфраструктура не выдерживает, её нужно модернизировать — эта работа идёт. Но опять-таки вопросы ещё есть, далеко до совершенства.
Третье — дачные посёлки. Иногда по численности они больше, чем населённые пункты в отдалённых районах. В общей сложности в них проживает около 200 тысяч человек. Мы не можем с ними не считаться. Здесь тоже нужно думать об инфраструктуре и комфорте людей.
Часть дачных посёлков акимат включил в границы населённых пунктов и постепенно начинает этими проблемами заниматься. Но вопрос ещё требует больших вложений.
Маятниковая миграция
— Вы с семьёй живёте в Конаеве?
— Супруга с дочкой живут в Алматы, они в выходные сюда приезжают, а я — в Конаеве. Дочь учится в турецком лицее, который есть только в Алматы и Астане, поэтому она и супруга привязаны к школе.
— Этот факт, к слову, подсвечивает проблему маятниковой миграции. Два года назад Вы в интервью моему коллеге говорили, что примерно 400 тысяч жителей Алматинской области каждый день заезжают в Алматы, а вечером возвращаются в пригороды. Едут на работу, учёбу, лечиться. Речь не только о Конаеве и близлежащих посёлках, но и о Каскелене, Талгаре, Есике. Изменилась ли ситуация за два года?
— Ситуация начнёт меняться, только если будут рабочие места — в первую очередь люди едут на работу. Это единственный способ удержать людей там, где они живут. В этом плане идёт хорошее развитие: рабочие места создаются. Вокруг Конаева появилось много предприятий, которым, наоборот, не хватает рабочих рук.
Но всё равно соблазн уехать в большой город останется. Заработки в Алматы всегда будут манить: на доставке или будучи таксистом можно заработать 500-600 тысяч тенге. А в области в сфере промышленности и сельского хозяйства, которые требуют усердия, средняя зарплата примерно 350 тысяч.
— Так всё-таки сколько людей сейчас каждый день едут в Алматы на работу?
— Мы так и считаем, что порядка 400 тысяч, поскольку население области прибывает. И, несмотря на новые рабочие места, какой-то процент всё равно ищет работу в Алматы. Жильё в мегаполисе дорогое, поэтому селятся в пригородах.
Но я бы хотел сказать, что, несмотря на проблему маятниковой миграции, регион постепенно развивается. По валовому региональному продукту (ВРП) — это основной показатель — мы были на 8-10-м местах, за три года шагнули на пятое. Это очень хороший показатель. Экономика Алматинской области отличается тем, что она диверсифицирована, то есть не привязана к какой-либо конкретной отрасли.
Перед нами по ВРП находятся город Алматы, Атырауская область, Астана и Карагандинская область. Остальные регионы мы обогнали, и, если такими же темпами будем развиваться, дойдём до того, что станем донорами, и у нас появится возможность финансировать свои проекты.
— Патовая ситуация: рабочие места появляются, экономика растёт, а количество людей, которые едут на работу в Алматы, особо не меняется?
— Не нужно делать из этого трагедию. Это нормальная международная практика, когда большой город притягивает людей из соседних городов-спутников. Другое дело, что нужно создавать ещё больше рабочих мест, чтобы эта цифра снижалась — развивать города-спутники и сам Конаев.
Сейчас у нас более 200 утверждённых проектов, которые включены в комплексный план развития города. Будем строить административные здания, конгресс-холл (большую библиотеку, музей, Дворец школьников и зал для разных мероприятий). Обновлять инженерные сети, очистные сооружения — планы амбициозные, и мы надеемся их реализовать.
Про незаконную передачу земель
— В этом году было несколько скандалов, связанных с незаконной передачей земель в Алматинской области. Один из них касался передачи участка китайской компании недалеко от пляжа, на котором мы как раз находимся. Была история с землями возле Капшагайского водохранилища, в которой фигурировали известные люди. Вы, как аким, должны были быть в курсе? Или узнали об этих фактах из СМИ?
— Конечно, мы были в курсе. То, что касается ранее переданных земель в собственность разным людям и компаниям, конечно, работа с ними идёт. Возвратом этих участков занимаются региональный департамент по управлению земельными ресурсами, областная прокуратура. Если на этих землях возведены незаконные строения, идёт работа по сносу. Часть земель, как известно, уже возвращена.
Что касается инвесторов (речь о передаче земли китайской компании. — Прим. редакции), здесь надо чётко определиться. В Казахстане действует запрет на передачу иностранным компаниям сельхозземель. Но если идёт речь об участках, которые предназначены для инвестирования, здесь мы, наоборот, поддерживаем. Если кто-то претендует на свободный участок земли, презентует свой проект и региональная комиссия признает этот проект инвестиционным — мы передаём (землю. — Прим. редакции) для дальнейшей работы.
Вот вы говорите про китайскую компанию. Этой компании передали два участка: один – взамен тому, который мы у них ранее забрали, второй — для реализации проекта. Компания будет строить отель, ресторан, казино и самое главное — аквапарк и общественный пляж. Он станет продолжением пляжа, на котором мы сейчас находимся. Это место станет ещё одной точкой притяжения для местных жителей и туристов.
— Вы говорите, что про эти случаи знали до того, как информация о них появилась в СМИ. Тогда почему проверки начались после шумихи, когда дело дошло до Мажилиса?
— Если поднять хронологию, станет понятно, что работа началась раньше. Задача акимата – выявить эти земли, передать работу по ним в департамент по управлению земельными ресурсами, который реагирует на ситуацию совместно с надзорными органами.
Без сигнала акимата эти земли не были бы выявлены. Это не так, чтобы депутат выявил, или после шумихи. Системная работа идёт, что по Конаеву, что в целом по области. Отдельные факты становятся достоянием общественности, блогеров — и так преподносятся, будто никто не работал и только сейчас подали в суд. Возможно, мы не так активно это подаём в СМИ — будем знать теперь.
— Почему не подаёте? Люди серьёзные фигурируют?
— Нет, работы много проводится, и каждый раз пиариться не в наших правилах. Это постоянная работа, и она одинакова — независимо от того, какие фамилии там фигурируют.
Про "Танк" и "Тойоту"
— Марат Елеусизович, насколько Вы склонны к спонтанным решениям и действиям? У меня есть предложение.
— Если предложение конструктивное и в нём есть какой-то здравый смысл, мы его рассматриваем…
— Что, если нам сейчас проехать на автостанцию Конаева и там поговорить о маятниковой миграции и алматинской агломерации?
— Давайте проедем.
— А пока мы идём к выходу с набережной, расскажите, на какой машине Вы сюда приехали?
— Я приехал на служебной машине.
— А марка какая?
— "Тойота".
— Летом наша редакция писала, что социально-предпринимательская корпорация (СПК) "Конаев" приобрела на сайте госзакупок два автомобиля класса люкс, которые затем безвозмездно передали акимату Алматинской области. Речь шла о "Киа К9" и "Тойота-Ленд-Крузер 300". Насколько я понимаю, как раз на этой "Тойоте" Вы и приехали. Это подарок?
— СПК "Конаев" — стопроцентная дочка нашего акимата. Компания развивается в течение трёх лет и получает хорошую прибыль. Прибыль компания может распределять. Из этих средств было куплено два автомобиля. На одном езжу я, второй мы передали областному суду. Это служебная машина. Она принадлежит акимату.
Поскольку материально-техническая база при создании новой области была слабая, те машины, которые мы ранее купили через государственные закупки, передали в госорганы.
— Вы выбирали машину, на которой будет ездить аким? Ну, если честно.
— Если честно, до этого у меня был "Танк", я его передал акиму города (Конаева. — Прим. редакции). На мой взгляд, "Танк" комфортнее.
— Всё понимаю, прибыль… и тем не менее не было внутри дилеммы: потратить большие деньги, бюджетные?
— Здесь нужно знать, на чём и куда едешь. Важно, чтобы машина была надёжной и не так часто подвергалась ремонту. Территория Алматинской области занимает 105 тысяч квадратных километров. Мы часто выезжаем за пределы Конаева, вне трассы, в горы. Удобнее перемещаться на внедорожниках.
— А на "Танке" Вы сколько проездили?
— Два года.
— И за два года он выработал свой ресурс?
— Нет, он не выработал свой ресурс. Была авария, потом долгий ремонт, и в этот промежуток надо было покупать машину.
— А давайте к ней подойдём, чтобы все (на фото и видео. — Прим. редакции) её увидели.
— Вы можете сесть, вместе поедем…
— Ну-у-у, я даже не знаю...
(Сажусь всё-таки. Едем на автостанцию)
— Сколько эта машина стоит?
— Примерно 60 миллионов тенге. Но повторяю, вопрос в том, с какой целью эту машину использовать. Мы проводим встречи с населением — в этом году объездили многие районы: Кеген, Нарынкол, Баканас. Дорога дальняя, машина должна быть надёжной.
— А если построить дорогу в какой-то посёлок, до которого сейчас не доехать, хватило бы денег хотя бы на несколько километров или мало слишком?
— Мало, конечно. На один километр не хватит. Дорога — дорогое удовольствие. Но тем не менее областные дороги в хорошем состоянии, а районные — там, да, ещё работа предстоит.
Автостанция города Конаева
Автостанция в областном центре — один из символов маятниковой миграции: жители соседних с Алматы городов, городков и посёлков каждый день едут в мегаполис на работу и учёбу. И хотя Конаев не лидер этого списка — он относительно далеко (74 километра от Алматы), и с работой, по словам акима, здесь получше — всё равно миллионник "пылесосит" рабочую силу, в том числе и из центра Алматинской области.
Со станции отъезжают "Газели" в посёлки вокруг самого Конаева. В Алматы же по автобану гоняют таксисты, которых можно встретить и здесь. Много лет говорят о том, что нужно запустить скоростные электрички из Алматы в Талгар, Есик, Каскелен и в тот же Конаев. Периодически появляются новости, что между Талгаром и Алматы построят линию ЛРТ — легкорельсового трамвая.
— Есть какие-то конкретные, не на бумаге, проекты, которые акиматы Алматы и области планируют реализовать в ближайшие годы: скоростные электрички, ЛРТ? — спрашиваю Марата Султангазиева, когда мы приезжаем на автостанцию.
— Что касается транспортных вопросов агломерации, сейчас для нас особенно важно каскеленское и талгарское направления, поскольку там насыщенный трафик. Работа идёт совместно с Алматы: есть закон об агломерации, в рамках которого город может финансировать наши проекты и наоборот.
Областной акимат совместно с Алматы за последние несколько лет запустили 48 новых автобусных маршрутов. И не только мегаполис вкладывает в это деньги. Мы тоже новые маршруты разрабатываем. Город нам помог тем, что передал списанные автобусы (ранее они обслуживали маршруты в Алматы. — Прим. редакции). Мы их отремонтировали и поставили на межпоселковые и межрайонные маршруты.
— Сколько автобусов вы отремонтировали? Они же на свалке стоят в посёлке Жетыген?
— Нет, не все. Из первой партии, которую мы получили, порядка 25 отремонтировали и потом ещё порядка 30-40.
— Всего 55-65 автобусов, а на свалке, если я не ошибаюсь, стоит около 600.
— То, что на свалке, невозможно отремонтировать — естественно, оно там и стояло. Мы в любом случае приняли автобусы на свой баланс. Открыли коммунальный автопарк, потому что некоторые маршруты, курсирующие между посёлками, не стали коммерчески успешными. Их мы субсидируем, на эти цели выделяем примерно один миллиард тенге в год. Субсидии постепенно растут. На эти деньги частные автопарки развиваются. Появляются новые маршруты.
Что касается других транспортных проектов, ждём окончания строительства шести радиальных дорог, которые свяжут Большую Алматинскую кольцевую автодорогу (БАКАД) и Алматы — это дополнительно разгрузит основные въезды в мегаполис.
Планируем на средства инвесторов построить выезд из Алматы в сторону посёлка Узынагаш, чтобы снизить пробки в этом направлении.
— А электрички, ЛРТ, о которых всё время говорят?
— Параллельно идут расчёты со стороны потенциальных инвесторов о том, насколько им выгодно строить метро или ЛРТ, либо в эти проекты свои деньги должно будет вкладывать государство. Мы встречались с инвесторами из разных стран, но пока эти проекты только в проработке.
Подлёдная рыбалка и теннис
Всё время, что мы разговариваем на автостанции, на нас с любопытством поглядывают две женщины. Как выяснится, они приехали на станцию встречать подругу, которая как раз едет на маршрутке в Конаев из пригородного посёлка.
— Вы знаете, кто этот человек? — спрашиваю их про акима.
— Знаем. Интернет у нас есть, — отвечают коротко, тут же переключаются на Султангазиева (я их не особо интересую) и просят построить в Конаеве спортивный центр.
Об этом и говорим, когда снова садимся в машину, чтобы ехать к зданию областного акимата.
— Недавно пришло письмо от Федерации тенниса. Хотят построить в Конаеве теннисный центр, просят участок. Сейчас будем заниматься этим вопросом.
— А сами играете в большой теннис? Многие чиновники как раз любят теннис, гольф?
— Давно в большой теннис не играл. В настольный время от времени играю.
— Как отдыхаете?
— Дома отдыхаем. С друзьями время проводим. В Конаеве картинг-центры появились, парки, на пляж можно сходить. В общем-то, есть где погулять.
— А вне сезона что делать в Конаеве?
— Здесь всегда сезон. Зимой — подлёдная рыбалка.
— Вы рыбак?
— Раньше особо не интересовался, но, когда сюда переехал, это как хобби стало.
— Да? Вы один ходите на рыбалку или с друзьями, с компанией?
— По-разному бывает. Обычно с водителем и с помощником. Можем после работы выйти, удочки покидать несколько часов и вернуться.
— Рыбу забираете?
— Там стараемся пожарить.
Артисты и казино
На улице уже темнеет. Мы как раз проезжаем мимо сверкающих действующих казино к зданию бывшего казино, в котором сейчас находится акимат Алматинской области.
— Игорная зона приносит большой вклад в экономику области? — спрашиваю Марата Елеусизовича.
— Для области это подспорье, но не драйвер, поскольку у нас есть много производств, которые пополняют бюджет. И всё же доля игорного бизнеса достаточно велика: он приносит области порядка 100 миллиардов тенге в год. Самое важное – это, конечно, занятость населения: около 3,5 тысячи человек работают в игорных заведениях, с учётом смежных специальностей (такси, гостиницы, рестораны и прочее) — до семи тысяч человек.
— Бываете в казино? Играете?
— У нас же действует запрет для госслужащих.
— Кому-то это не мешает… Вы вообще не заходите в казино? Например, туда приезжает выступать певец известный, который Вам нравится. Вы же аким, для Вас любые двери открыты...
— Это, наверное, один из частых вопросов, который все мне задают. Кто-то приезжает: "Пойдёшь — не пойдёшь?" Нет, конечно, это же территория казино.
— Даже если не играть, всё равно нельзя?
— Нет, нельзя. Там уже на входе человек должен поменять деньги на фишки.
— Я думаю, для Вас бы сделали исключение.
— Я бы не стал этого делать.
Акимат в бывшем казино
Акимат Алматинской области находится в здании обанкротившегося казино. Когда Конаев стал областным центром, здесь не нашлось подходящего по площади помещения — штат сотрудников региональной администрации несопоставим с городской.
Два года назад в интервью Tengrinews.kz Марат Султангазиев рассказывал, что это здание находилось в залоге у банка и пустовало шесть лет. Потом его передали под административные нужды. И только после этого его выкупил акимат — это было единственное помещение с таким ценником.
Стоимость здания с ремонтом, мебелью, люстрами и прочим на тот момент составила 3,2 миллиарда тенге, или 274 тысячи тенге за квадратный метр. Это намного ниже рыночной цены, которая в Конаеве, по словам акима, была 500 тысяч тенге.
Таким образом, говорил он, удалось сэкономить значительные средства — снимать подходящее помещение вышло бы ещё дороже.
Не думаю, что где-то в Казахстане есть ещё один акимат в бывшем здании казино. И хотя внутри всё переделали под стандартные кабинеты — следы былой роскоши остались.
Люстры помпезнее, чем в филармонии. Эскалатор, на котором с первого этажа можно спуститься на нулевой (тоже, говорят, "фишка", которой больше нет ни в одном акимате). Большой двухуровневый зал с золотыми перилами. Раньше, как мне сказали, здесь проходили дискотеки и шоу, а сейчас — торжественные приёмы и совещания. Зеркала во всю стену и (чтоб я так жила!) действующий бассейн.
Я прошу Марата Султангазиева провести экскурсию по зданию.
— Мы решили оставить люстры, уместные детали интерьера. Не стали всё кардинально менять, но, конечно, переделали, чтобы было удобно, — рассказывает он по ходу. — Ресторан переделали под кафе для сотрудников. На кухне осталось очень хорошее оборудование со времён казино.
— А в бассейн кто ходит? — интересуюсь у акима, когда мы приближаемся к этой части здания.
— В основном сотрудники. Мы бассейн сдали в аренду, но люди могут приходить после работы и плавать. У нас есть мужские и женские дни посещения.
— Можем, внутрь зайдём? — предлагаю, когда мы оказываемся рядом.
— Неудобно. Вдруг там человек плавает, а мы с камерой.
— Давайте я одна зайду. Какой у вас сегодня день?
— Мужской, — отвечают помощники акима.
В общем, не зашла. Только заглянула.
Студийную часть интервью мы записываем в комнате с интерьером "дорого-богато", который тоже остался от казино. Её тоже решили сохранить на случай переговоров и подобных встреч. Но говорим мы здесь на серьёзные темы.
Детский дом в Баганашыле
— Марат Елеусизович, давайте обсудим две скандальные истории, которые произошли в Алматинской области в этом году. Первая — попытка переселения детского дома из Баганашыла в Конаев.
В марте, когда появились первые сообщения о том, что детей могут переселить, Вы лично сказали, что перевозить в Конаев будут только вновь поступающих детей. Остальные останутся в Алматы, чтобы не терять социальные связи и продолжать обучение. Что происходило буквально через несколько месяцев, видела вся страна. Совершенно не то, о чём Вы говорили.
Насколько я понимаю, без Вашего ведома переезд не мог бы состояться. Почему Вас не было на месте, во-первых? И во-вторых, в какой момент Вы узнали, во что вылилось переселение?
— Хороший вопрос. Вы же знаете, сейчас там какая ситуация? Детей всё равно переселили из детского дома в Баганашыле в другие детские дома, потому что то здание аварийное. Шум в соцсетях — одно, а реальная жизнь — совсем другое: безопасность детей и их комфорт важнее.
Когда мы впервые с детьми поговорили (в марте 2025 года. — Прим. редакции), детский дом в Конаеве ещё строился. Дети приезжали, посмотрели, всем понравилось. И сегодняшний день подтверждает: детей надо было из Баганашыла переводить.
Старое здание требует ремонта, в новом совершенно другие условия и уровень комфорта. Мы сразу планировали переселить детей в Конаев и передать старое здание Алматы. А уже дело городского акимата решать, как этот участок использовать.
По ситуации, которая развернулась в соцсетях. Конечно, была слабая проработка нашего идеологического блока и руководителей сферы образования. Дети были готовы переехать, но никто не учёл тот фактор, что там ещё есть выпускники детского дома и старшеклассники — и у них другое мнение.
Если вы смотрели наши соцсети и новости, первые дети в праздничной обстановке — с шарами, с хорошим настроением — сели в автобус. Это был первый автобус, который выезжал.
— Мы говорим не о том, надо было или не надо было перевозить детей из Баганашыла. Вопрос в том, во что всё это вылилось.
— В том-то и дело, были дети, которые самостоятельно, с хорошим настроением сели в автобус. Но выпускники детского дома, которые сейчас являются студентами колледжей и несколько старшеклассников, преградили дорогу. Полиция их оттаскивала — и вот этот момент и был запечатлён. Никто никого насильно в автобусы не сажал. Это однозначно. С самого начала мы говорили:
"Кто не хочет — оставайтесь".
Но зачем автобусу преграждать дорогу?
Кстати, мы можем отсюда поехать в детский дом, если, конечно, вы тоже готовы к незапланированным решениям.
— То есть Вы считаете, что вины акимата в том, во что это всё вылилось, нет?
— Вина есть в том, что неправильно разъяснение провели, работу с детьми, с коллективом. Впоследствии наши управления должны были и со СМИ поработать. Вот эта часть, да, действительно была провалена. Но я ещё раз скажу: то, что в Сети, — это в Сети. Там впечатления у кого-то…
— В Сети — это жизнь. Шёл прямой эфир, мы видели настоящую картинку, и эта картинка была жуткой.
— Это жуткая картинка, но политизировать её тоже не нужно. Я сказал, кто там преграждал дорогу. И по сути, те дети, которые не хотели ехать, и те воспитатели, которые не хотели ехать, они не должны были преграждать дорогу.
— Почему Вы так думаете?
— Потому что были дети, которые хотели выехать. Почему они должны их сдерживать? Если дети добровольно хотят переехать и хотят хороших условий.
— Может быть, они считали, что те дети маленькие, они не совсем понимают, что им предлагают. У них нет ни моральных, ни физических сил на то, чтобы сопротивляться?
— Сейчас мы можем туда поехать посмотреть, там есть и старшеклассники, и младшие классы. Дать детям хорошие условия и обеспечить безопасность — это работа акимата.
— Почему Вы в тот день не поехали в Баганашыл?
— Это был понедельник, и я с утра примерно с 8 до 11 часов провожу аппаратное совещание. И в этом промежутке как раз всё и произошло.
— Почему не поехали после совещания?
— Мне информацию скидывали на телефон, докладывали. Но к 11 часам там уже все действия прекратились. Уже даже был вовлечён Глава государства, его решение уже было озвучено, и мы его исполняли.
— Встретиться с воспитателями, с детьми? Сгладить эту ситуацию? Дети-то оттуда не исчезли...
— Дети не исчезли. Я встретился в Конаеве с детьми, которые приехали. А те дети, которые в Баганашыле остались, мы уже совместно проводили работу с городом Алматы.
Детский дом в Конаеве
Аким поймал нас на нашем же предложении о спонтанных решениях, поэтому мы всё-таки заехали в новый детский дом в Конаеве, в который хотели перевести ребят из Баганашыла. Сейчас здесь живёт 54 ребёнка, из города перевезли 27. Это те дети, которые на тот момент находились в Центре адаптации несовершеннолетних. Большинство воспитанников детского дома остались в Алматы.
Детвора мгновенно нас облепила, директор стала показывать кабинеты для занятий: шахматы, шитьё, музыка. Зал спортивный, в котором как раз шла тренировка.
Здание новое, современное — с этим ведь никто и не спорил. Вопрос не в том, хорошее ли оно, а в том, хотели ли сюда переезжать дети из Алматы. И в том, как происходил переезд. И мы снова говорили об этом с Маратом Елеусизовичем. Но повторяться уже не буду.
Увольнение чиновников
— У скандала с детским домом было продолжение. В августе уволили руководителя областного управления образования Салтанат Беспаеву и ещё двух чиновников. В конце октября она получила новую должность в областном акимате, стала руководителем управления по развитию языков. Объясните, как это произошло? Незаменимый сотрудник?
— Салтанат Беспаева — сотрудник с большим стажем в системе образования, достаточно успешно проработала в управлении образования. За этот период сфера образования области претерпела изменения. Если в 2023 году у нас было всего 50 победителей и призёров международных и республиканских олимпиад, то на сегодняшний день их стало около 200. Потом авторитет среди преподавательского цеха тоже немаловажен.
Но решение было принято. Она уволилась. И позже прошла по конкурсу на вакантную должность руководителя отдела образования Илийского района. С лета в областном акимате была вакансия руководителя управления развития языков. Там тоже конкурс был, Беспаева участвовала и прошла.
— Если Салтанат Беспаева такой хороший специалист, как Вы рассказываете, человек, который практически поднял образование во всей области, почему, когда она пришла с заявлением, Вы не стали её отговаривать?
— От настроения человека тоже многое зависит. Некоторым нужно время отдохнуть, некоторым нужно время собраться. Ну и какой-то тайм-аут нужен был, видимо.
— Почему Вы до этого не высказывались по поводу переселения детского дома из Баганашыла?
— Наверное, здесь немного вакуум образовался, но в целом сколько журналисты спрашивали, я всегда на их прямые вопросы давал прямые ответы. В частности, в Астане 8 сентября после Послания Президента меня спросили именно про Баганашыл, я ответил. Всех пригласил посетить город Конаев, наш детский дом, сравнить и понять, насколько наше решение было верным.
— Я имела в виду, почему Вы сразу не сделали заявление?
— Работа с общественностью на тот момент захромала. Возможно, у меня не хватило опыта. Поэтому недавно я завёл личные аккаунты в соцсетях. Теперь, если что-то экстраординарное случится, буду напрямую комментировать.
Убийство Шерзата Полата
— В октябре прошлого года на глазах у родителей в Талгаре убили 16-летнего Шерзата Полата. Это ещё одно резонансное дело, которое обсуждала вся страна. Вы в какой момент узнали об убийстве?
— Если помните, после убийства на улице начали собираться родственники, близкие, население. Именно в этот момент я узнал, что ситуация принимает другой оборот, накаляется. В целом люди были возмущены тем, что не всех причастных задержали.
Мы дали указания правоохранительным органам. В Талгар выехали заместитель прокурора, представители других областных служб — провели работу с людьми, разъяснили. И тем не менее в соцсетях резонанс имел место.
Я дважды съездил в Талгар. Мы на месте организовали штаб, взяли дело на контроль. Боялись, чтобы какая-то месть не пошла. Это тоже надо было пресечь.
— Вы не считаете, что и в этом случае произошёл провал во взаимодействии между людьми и властью?
— Здесь был вопрос раскачки ситуации в соцсетях, всё произошло очень быстро. Но с другой стороны, образовался какой-то вакуум, потому что мы не вправе были комментировать действия правоохранительных органов: кого задержали, кого в чём подозревают, на каком уровне расследование находится.
Но мы работали с населением и по возможности публиковали пресс-релизы, брифинг провели. И после этого уже немножко напряжение — и в соцсетях в том числе — начало спадать.
— Опять же, мы не можем всю ответственность перекладывать исключительно на соцсети. Это и вопрос доверия между населением и властями, населением и правоохранительными органами. Если так быстро этот вакуум образуется и появляется необходимость создавать штабы, ехать успокаивать народ, это говорит о том, что есть системные проблемы.
— Действительно, вопросы доверия к властям, к правоохранительным органам — это важный момент. Но своевременное информирование очень сильно разряжает обстановку. И мы по возможности старались это сделать.
Возможная отставка
— После Талгара и Баганашыла говорили, что Вы можете потерять свой пост. Доходили такие до Вас слухи?
— Даже заявления депутатов были, если помните.
— Помню, конечно...
— Тогда журналисты мне позвонили и спросили, что я думаю о возможной отставке. Нашу работу оценивают такой, как она есть. Какое решение руководство примет — я с ним соглашусь. Я так и ответил журналистам.
Да, наверное, в сети в чём-то мы неправильно сработали. Но руководство оценивает работу в целом. Экономика региона развивается. За три года приток инвестиций мы увеличили почти в два раза: если в 2022 году было 600 миллиардов тенге, в этом году ставим план 1 триллион 300 миллиардов тенге.
Ежегодно доход Алматинской области возрастает примерно на 100 миллиардов тенге — это достаточно хороший показатель. Из всех регионов, которые являются дотационными, мы меньше всего дотации получаем, притом что население у нас больше, чем во многих других областях.
В области по сравнению с прошлым годом преступность снизилась на 20 процентов, в Талгарском районе цифра ещё больше. Талгарский район раньше никогда не был донором областного бюджета — сейчас он полностью себя обеспечивает и стал донором последние два года. Есть, конечно, отдельные случаи…
— Снижение преступности, о котором Вы говорите, совершенно не вяжется с тем, что говорили местные жители. О том, что в районе есть группировки, которые серьёзно влияют происходящее в городе.
— Обратная связь о том, какое психологическое состояние у жителей региона, важна. Но есть статистика МВД и прокуратуры — и её тоже нельзя игнорировать. Какое-то клеймо наложилось на Талгарский район, но, если посмотреть на количество преступлений и недовольство населения, первый не Талгарский район стоит.
— А какой первый?
— Первый по количеству негативных публикаций – Енбекшиказахский район, второй – Карасайский и только третий – Талгарский.
— Но, опять же, в Талгаре недавно произошёл жуткий случай, когда мужчина убил брата своей бывшей девушки и похитил её ребёнка.
— Да, случай резонансный, правоохранительные органы им занимаются. К сожалению, не смогли предотвратить похищение девочки, но, по крайней мере, всё с ней хорошо. Но поймите, по единичным фактам мы не можем оценивать работу всех правоохранительных органов и судить о статистике.
Alatau City
— Сейчас разговоры о том, что Alatau City превратится в город будущего, выглядят совершенно невероятно. Особенно когда ты знаешь, что пока на этом месте среднестатистический посёлок, который ничем не отличается от большинства других, прилегающих к Алматы. Вы сами верите в то, что проект реализуется?
— В мире есть подобные примеры, и мы видим, что человеку это под силу.
Сейчас по Alatau City нас консультирует CRDI (консалтинговый институт в Китае, который занимался развитием города Шенчжэнь. — Прим. редакции). 40 лет назад на месте Шенчжэня был рыбацкий посёлок. Сейчас это передовой город.
Все знают про Дубай, который появился на месте пустыни. И в случае с Alatau City точно так же нужно работать и верить в этот проект.
Как только Глава государства обозначил Alatau City на карте, к нему появился высокий интерес. Сейчас есть порядка 25 инвесторов, которые хотят реализовать крупные проекты на этой территории. Есть проектный офис, совет по развитию города. Премьер-министр непосредственно этим занимается, заместитель премьер-министра курирует.
Мы хотим максимально снизить нагрузку на бюджет и строить город через привлечение иностранного капитала. Конечно, как бы то ни было, первый шаг должно сделать государство. Потому что пустая земля никого не интересует. Как только появятся инженерные сети, вот эти 25 наших инвесторов готовы приступить к строительству.
— Сейчас всё это в каком состоянии? Что там сделали для того, чтобы 25 инвесторов пришли? Просто о том, что вокруг Алматы появятся современные города, говорят больше 10 лет — я имею в виду проект G4 City, который так и не реализовали.
— G4 City никто вплотную не занимался, поскольку он включал территорию Илийского, Талгарского районов и города Конаева. Если кто-то захотел бы реализовать проект на этой территории, пришлось бы согласовывать его со всеми тремя районными акимами.
В Alatau City есть свой аким и местные исполнительные органы — это облегчает работу. Плюс эта территория относится к специальной экономической зоне. Там существуют налоговые льготы, преференции, есть послабление по привлечению иностранной рабочей силы.
Мы идём дальше и готовим закон об особом статусе Alatau City, чтобы город мог какие-то решения принимать самостоятельно, без привязки к области.
Параллельно идёт работа с инвесторами и жителями. Людям, которые оказались на территории города Alatau, нужно создать комфортные условия. В сентябре школу открыли, сейчас проект поликлиники готовим, какие-то дороги построили, новые объекты появляются.
Нужно понимать, что даже самые успешные проекты свободных экономических зон строятся 40 лет. Но если мы этот срок сократим до 20 лет, то это уже будет большая победа, ведь территория там огромная.
— Инвесторов не спугнёт близость к мусорному полигону, который расположен недалеко от Alatau City? Недавно полигон горел, и запах даже в Алматы ощущали. До Конаева запах дошёл?
— Запах не до города, но до нас точно дошёл. Мы находились на полигоне в момент тушения пожара. На сегодняшний день полигон прекратил работу. По генеральному плану там, насколько я помню, предусмотрена рекреационная зона либо жилая застройка.
Мы предложили управляющей компании, которая занимается полигоном, рассмотреть другие территории за пределами города Alatau, поскольку компания планирует инвестировать средства в переработку мусора. Сейчас она определяется, и если выберет территорию, то, конечно, организуем на новом месте, вне города Alatau.
— А тот мусор, который там есть?
— Мусор рекультивируют. Препятствием для инвесторов и развития Alatau City полигон точно не будет.
— Предлагаю на этом закончить и в следующий раз погулять в Alatau City. Посмотреть, что там появится...
Беседовала Оксана Акулова
Фотосъёмка и видеомонтаж: Юрий Съедин
Читайте также:
О паводках, казино, ЛГБТ, алкоголе и немного о прошлом — большое интервью с Маратом Ахметжановым
Футбол влияет на акима. Как чемпион мира по самбо управляет Актюбинской областью
"Не жалуюсь, требую". Поговорили с Булекпаевым про шахтёров, отопление, цены и карагандинцев
40
+7 (777) 001 44 99
