“Еще могли бы поработать“. Какие истории хранят стены ядерного реактора в Актау

В Казахстане уже была АЭС. В преддверии референдума корреспонденты Tenginews.kz отправились в Актау. Туда, где когда-то работал первый в мире ядерный реактор на быстрых нейтронах. Наши журналисты поговорили с людьми, которые посвятили этому уникальному сооружению всю свою жизнь.

Для Артура Ягудина реактор БН-350 не просто рабочее место. Сюда он пришел в 1992 году работать в физико-технологической лаборатории. До этого он был водителем и не имел никакого отношения к ядерной физике. 

Как признается сам Артур, вначале ему было нелегко.

"Я устроился в лабораторию, которая занималась физическими исследованиями реактора и его работы. Мне нужно было потрогать все руками. Все было абстрактно - радиация, излучение, частицы. Я был нулем в ядерной физике", - смеется он.

"Я работал по четвертому разряду и был техническим специалистом. Каждый разряд, как защита диплома, просто абы как они не присваивались. Это было очень сложно. Пришлось осваивать".

За десять лет специалист достиг седьмого разряда.

После работы в физико-технологической лаборатории Артур перешел в центр радиационных технологий, где занимался производством радиационных источников. Следующий этап карьеры Артура Ягудина - отдел переработки радиоактивных отходов. 

Когда Артур Ягудин рассказывает о ядерном реакторе, то в глазах его появляется блеск. И кажется, что в этот момент в нем просыпается тот самый молодой специалист, который только устроился на БН-350. 

"Теперь я отвечаю за безопасность жидких и твердых радиоактивных отходов. Это две разные структуры. Если твердое ты положил, и оно никуда "не убежит". А вот с жидкими радиоактивными отходами приходится "повозиться". Это агрессивная среда, очень соленая и активная. Свойства металла, который находится в емкостях, где хранятся жидкие радиоактивные отходы, со временем ухудшаются. Поэтому возможны всякие протечки. Для того чтобы этого не случилось, существует наш отдел. У нас идет конкретный контроль".

Все работы контролирует сам Артур. Он лично отвечает за безопасность и качество процессов в своем отделе.

"И если что-то не так, хотя такого еще пока не было, то здесь сразу создаются бригада и условия для того, чтобы убрать все мгновенно. Наша станция - одна из самых чистых. Все потому, что у нас натрий, и когда он разогрет, то ведет себя как вода. Тепло, снимаемое с реактора с активной зоны, производит натрий. Циркулируя по кругу, он отдает свое тепло второму контуру. Поэтому попадание каких-то радиоактивных материалов в воду или в пар исключено. Просто невозможно такое, это замкнутый цикл", - поясняет он.

"Жалею, что не пришел сюда раньше"

На БН-350 трудится не только Артур Ягудин. Работают тут также его дети, братья и близкие родственники. Получилась настоящая семейная династия. Артур с улыбкой рассказывает, как, осознав безопасность и хорошие условия труда на БН-350, решил рассказать подробнее о работе тут своим близким. И вот на реактор уже устроился его шурин - Юрий Шувалов.

"В 1993 году Юрий пришел после армии. В те времена с работой было сложно, никуда не устроишься. Тогда я ему и предложил прийти, поработать слесарем. А у нас тогда требовались работники, потому что люди уходили, кто-то уезжал, кто еще куда. Была нехватка персонала. Он начинал слесарем-ремонтником, а сейчас уже начальник смены РУ БН-350".

Затем к Артуру присоединились двоюродные братья и его собственные сыновья.

"Все начинали с нуля, со слесарей. Мой двоюродный брат Родион сейчас начальник отдела. Брат Эдуард присоединился к нам в 2003 году. Мой двоюродный брат Ринат сейчас работает инженером-сварщиком. Тоже достаточно серьезный специалист, набрал опыта в нашем отделе. И все начинали с нуля. Все, кто пришел, настоящие профессионалы", - говорит он с гордостью.

Сегодня на БН-350 трудятся шесть человек из семьи Ягудиных.

"Если бы у меня были какие-то нарекания к своим родным, я точно знаю, что здесь бы они не работали. Все, кого я пригласил, все на своем месте, все одобрены руководством, никаких нареканий. Так что мне даже с этой точки зрения приятно, что мои меня не подвели. Потому что если человек подводит, на кого смотрят сразу? На того, кто его сюда привел. Вот слава Богу, такого не было. Я счастлив, что могу доверять своим близким", - с улыбкой делится Артур.

Артур и его супруга Рита в браке почти 40 лет. У них двое сыновей, которые более 15 лет работают на БН-350 вместе с отцом. Старший, Виталий, начал свою карьеру в 2006 году, а младший, Дамир, в 2009-м. Оба стали дозиметристами. Артур гордится тем, что его дети следуют по его стопам.

"Когда я вижу их в форме, понимаю, что они унаследовали не только профессию, но и нашу страсть к делу. Старший уже женат, у него двое детей, живет самостоятельно. Сейчас вот он узнал, что оказывается мужчинам тоже можно выходить в декрет. Теперь сидит, дочку воспитывает, ей сейчас 1,5 года. У меня сын, оказывается, настоящий отец. Вот он так себя проявил, я просто удивился, не ожидал. Приятно за него", - смеется Артур.

"Супруга домохозяйка у меня "пожизненная". Когда мы только поженились, она работала, но с рождением детей все изменилось. В 90-х развал пошел, нестабильность, и с ее работой были проблемы. Мы решили, что она будет заниматься домом и детьми, а я буду работать. Я считаю, что тут она, конечно, не подвела. Она шьет, готовит, даже нас стрижет, настоящая хозяйка дома". 

В трудные 90-е Артур нашел на БН-350 надежное место работы, которое дало ему возможность прокормить семью.

"Когда все вокруг шло не так, как хотелось, это место стало для нас опорой. Не дало нам пропасть, не оставило нас без хлеба и воды. Семьи мы свои удержали, все женаты, у всех дети. Единственное, о чем я жалею, это то, что не пришел сюда раньше. Раньше я работал техником, водителем, даже нефтяником. Но как-то так получилось, что меня позвали сюда в качестве технического специалиста. И вот с тех пор я уже более 30 лет работаю на реакторе и до сих пор не хочется никуда уходить", - делится он.

За весь свой стаж работы на реакторе Артур Ягудин не сталкивался ни с одной аварией.

"Я даже не припомню ни одной. У нас в основном проводятся учебные сигнализации. Это продуманные мероприятия, которые происходят периодически - раз в квартал или раз в полгода. Например, проводятся тренировки по эвакуации персонала в случае условного задымления или других чрезвычайных ситуаций. Однако серьезных аварий не было", - говорит он.

"У нас есть множество документов, описывающих возможные аварийные ситуации. Мы заранее знаем, что может произойти и как с этим справляться", - добавил он.

Артур Ягудин работал на реакторе еще во время эксплуатации. В 1999 году было принято постановление правительства о выводе БН-350 из эксплуатации. С тех пор АЭС в замороженном состоянии уже 26 лет. Рассказывая об этом, нельзя не заметить печали на лице нашего героя.

"Жалко, что закрыли нашу станцию, ее можно было еще продвигать. У нас была возможность работать дальше и развивать ее. В 1998 году мы провели последний анализ реактора, а в марте 1999-го станцию закрыли. Может, это интерес МАГАТЭ или еще чей-то. Наши повелись на это, не знаю, почему. А станция у нас надежнейшая"

Топлива еще оставалось, так что можно было поработать, считает Артур.

Радиация вокруг нас

Артур Ягудин считает, что радиации бояться не стоит.

"У нас без радиации жизни нет. Она повсюду: от космических лучей до радона в домах. Небольшие дозы - это нормально. Главное, чтобы не было передозировки. В наших условиях, где мы работаем, у нас этого нет благодаря дозиметристам. Они следят за уровнем радиации. Мы им доверяем на 100 процентов", - отмечает он.

Если бы люди больше знали о радиации, то многие страхи пропали бы, считает Артур.

"Мы по земле ходим, у нас бетон светит, сама земля, торий, его никуда не денешь, он миллиарды лет распадается. Он тоже в земле есть. Калий-40 всегда существует. Мы от этого не избавимся. Я всегда говорю, что паника только ухудшает ситуацию. Когда человек боится, его тело хуже справляется", - добавляет он с улыбкой.

"Многие до сих пор считают, что телевизор опасен. Есть даже те, кто кактусы ставят рядом, но это полная ерунда... Люди слишком много беспокоятся из-за радиации".

"Чувствую себя нужным"

В этом году Артуру Ягудину исполнилось 60 лет. 

"Я всегда любил спорт. Пять лет назад бросил курить и сосредоточился на тренировках. У меня дома есть все необходимое: гантели, штанга, турник. Штанга весит 40 килограммов, а гантели - по 15. Главное, арматуру поддерживать и давать крови доходить до кончиков пальцев", - делится он, улыбаясь.

"С женой постоянно гуляем, сейчас ведь медицина советует делать 10 тысяч шагов в день. Не каждый раз получается, но стараемся ходить. По выходным с утра вдоль моря 15-20 тысяч шагов делаем".

"Мне уже 60, и хотя правительство разрешило нам уходить в 55 лет, желания пока нет. Я все еще чувствую себя нужным здесь, на БН-350. Время летит быстро, и я понимаю, что еще три года пролетят незаметно".

"Важно, чтобы все, что мы делаем, не забылось... Для Казахстана будущее все-таки атомное производство. Это действительно важно. Не могу понять, как можно думать о ветряных или солнечных источниках, сравнивая их с атомной энергией. Самое главное – будущее, чтобы у наших детей и внуков все было хорошо".

"Я пришел на смену и сработала сигнализация"

В отличие от Артура Ягудина 36-летний Азамат Кулибеков видел БН-350 только в замороженном состоянии. Пришел он работать на реактор 13 лет назад.

Профессию ядерного физика Азамат выбрал неспроста. Для него работа на реакторе была не просто работой, а настоящим призванием.

"Я всегда мечтал работать в ядерной физике. Когда я пришел на БН-350, у меня было много вопросов и страхов, но я понимал, что это шанс для меня. В первое время все было так необычно: приборы, оборудование, новые технологии. Я старался выучить все. Я не видел, как реактор работает, но видел, как он поддерживается, как о нем заботятся. Это место хранит много историй и знаний".

Через некоторое время Азамат стал дозиметристом. Он с улыбкой на лице вспоминает свой первый рабочий день в новой должности.

"Это было очень волнительно. Я пришел на смену, и тут вдруг сработала сигнализация. Я, конечно, сразу испугался. Растерялся, не знал, что делать, и начал проверять радиационный фон по помещению. Но фона не было. В тот момент я подумал, что, возможно, датчик просто перегорел. Эмоции были на пределе, я сильно нервничал".

"Я сообщил начальнику смены и продолжил проверять. В итоге оказалось, что радиационного фона не было, просто сработала сигнализация из-за поломки датчика. Хотя в тот момент было сложно, теперь я понимаю, как важен опыт".

Сейчас Азамат работает инженером по радиационной безопасности. Контролирует соблюдение всех норм и правил.

"Для нас самое главное - безопасность. Мы должны гарантировать, что ничего не выйдет из-под контроля. Мы не просто работаем с оборудованием, мы работаем с людьми. Каждый из нас - часть этой большой системы. Эта профессия относится к числу высокоответственных и требует как глубоких знаний в области физики и радиационной безопасности, так и строгого соблюдения правил и норм.  Чтобы стать инженером по радиационной безопасности, необходимо получить высшее образование в области физики, радиационной безопасности, инженерии или экологии".

"В нашей стране очень мало людей работает по этой специальности. Я горжусь тем, что один из немногих в Казахстане, кто выбрал эту профессию. Я вношу свой вклад в защиту людей и окружающей среды от радиационных рисков"

"Скоро мутантами станете"

Как признается Азамат, когда знакомые узнают, что он работает на ядерном реакторе, сразу же начинают говорить о своих страхах.

"У людей радиофобия. Они не понимают, что такое реактор. Все думают, мы тут "скоро мутантами станем". Никаких облучений нет, у нас все контролируется. В жизни каждого человека есть радиация, потому что мы все проходим КТ, флюорографию, рентген. На самом деле люди получают больше радиации во время этих обследований, чем тут на реакторе. Даже когда летишь на самолете, подвергаешься солнечной радиации. Я работаю 13 лет и никаких проблем со здоровьем у меня нет", - отмечает он.

"Я думаю, реактор отработал отлично, обеспечил город и область электроэнергией, теплом и водой. За все годы работы на БН-350 у нас не было ни одного случая, который бы подтвердил опасения о радиационном воздействии".

Каждому сотруднику тут выдается индивидуальный дозиметр, который фиксирует полученные дозы радиации.

"У нас все контролируется. Система контроля на станции позволяет нам следить за уровнем облучения. Каждые три месяца проводятся замеры радиационного фона. Если что-то начинает превышать норму, мы сразу же принимаем меры. Мы передаем все данные в государственные органы".

По его словам, БН-350 является одним из самых безопасных мест для работы.

"Здесь даже чище, чем на угольных станциях. Там тоже есть радиоактивные элементы, которые не контролируются, а у нас все под постоянным мониторингом. Мы следим за безопасностью 24/7, чтобы персонал не подвергался облучению".

"Реакторы и атомные электростанции - это самые защищенные места на Земле от радиации. Здесь безопасность на высшем уровне. Мониторинг и измерения проводятся регулярно, так что облучений просто нет. Это действительно самое безопасное место".

У Азамата четверо дочерей: Асия, Айшат, Нуржанат, Улжан. С супругой Мерует они в браке уже более 10 лет. 

"Родные никогда не боялись, наоборот, поддерживали меня в выборе профессии. Они были рады, что я стану инженером на реакторе. Супруга и родители всегда поддерживали мой выбор".

Для справки:

Реактор на быстрых нейтронах БН-350 был введен в эксплуатацию 16 июля 1973 года. В июле 1993 года закончился проектный срок его службы. После этого работу реактора ежегодно продлевали на основе анализа фактического состояния основного оборудования и систем. А в 1999 году было принято постановление правительства о выводе БН-350 из эксплуатации. Процесс этот непростой и должен занять 50 лет, половина из этого срока уже миновала. Подробнее тут.

Текст подготовила: Аружан Дарибай.

Фото: Турар Казангапов.