Из Дмитрия в Даке

Приключения начались еще по дороге. Свою станцию "Бурное" я проспал, пришлось ехать до следующей. Из поезда я вышел на пустую бетонную площадку, которую даже сложно назвать перроном - для меня и это было экзотикой. Проводники посоветовали идти пешком до ближайшего села, это около семи километров, и там ловить попутную машину. Благо, на парковке я нашел таксиста, который и вернул меня к нужной станции. Там меня ждал автобус, 40 минут езды по степи - и я на месте.

 

 

Юрточный городок расположился недалеко от Аксу-Жабаглинского природного парка. Первое, что я заметил - все здесь старались изъясняться по-казахски, независимо от уровня владения языком. Из Дмитрия я сразу же превратился в Даке. Настоящие имена некоторых участников мне до сих пор неизвестны, могу лишь догадываться, что Жаке был Женей, а Саке - Сергеем.

 

 

 

Распорядок дня в лагере строгий. В семь утра в городке оживал рупор, который звал всех на исполнение государственного гимна и зарядку. Спрятаться, завернувшись в одеяло, не получалось - особо сонных организаторы будили лично. Впрочем, на недостаток сна жаловаться не приходилось - на свежем степном воздухе удавалось выспаться за 3-4 часа. Заканчивалась зарядка танцем "Қара Жорға", слушателям предстояло исполнить его на церемонии закрытия лагеря. В 8 утра - завтрак. Молочная каша, чай с молоком, если повезет, то и кумыс. Каждый прием пищи заканчивался чтением "бата" - особым видом благословения и благодарности за угощение. Читать "бата" по бумажке - моветон, поэтому все старались выучить эти несколько строк наизусть.

 

 

 

15-ти минутный перерыв и рупор вновь оживает: "Сабақ!". Это значит, что пора идти на урок. Все ученики распределены на три группы, по уровню знания казахского языка. Начинающие носят зеленую одежду, продолжающие - желтую, совершенствующиеся - красную. Признаться, до этого я думал, что у меня получится прогуливать уроки под предлогом того, что я журналист. Но мне выдали зеленый комплект одежды и отправили в "учебную" юрту.

 

 

Там царила школьная атмосфера, менеджеры и бизнесмены превращались в прилежных и не очень учеников. За каждое опоздание - творческое наказание: нужно было исполнить песню на казахском языке или хотя бы прочитать стих. У меня способностей к такому творчеству немного, поэтому приходил я вовремя. Те, кто хотел поспать на уроках, надевали темные очки, чтобы не вызывать подозрений. Впрочем, этот фокус учителя быстро раскусили.

 

Самое приятное время - перерыв на кумыс. Никогда не был любителем этого напитка, но в степи от прохладного кобыльего молока не откажешься. Главное - не пить много, настоящий деревенский кумыс сильно пьянит, а казахский язык лучше учить на трезвую голову.

 

 

Весь день сидеть за учебниками никто не заставлял, после обеда слушатели отправлялись на экскурсии. Место для лагеря оказалось удачным, многие исторические памятники - мавзолеи Айша Биби и Карахана, Туркестан, развалины древнего города Акыртас и наскальные рисунки в ущелье Карасай - были в паре часов езды.

 

 

Необъяснимо, но факт - на древней каменоломне в Акыртасе у половины туристов мгновенно сели батарейки в фотоаппаратах. Тем, кому удалось сделать несколько кадров, тоже не повезло - на фотографиях появились белые пятна. Гиды уверяли, что так над людьми подшучивают древние духи или призраки рабов, работавших на каменоломне. В каком-то смысле местный полтергейст прав: стоит же как-то проучить потомков, оставивших рядом с наскальными рисунками, высеченными около 4000 лет назад, надписи из серии "Здесь был Вася".

 

 

Когда культурная программа закончилась, для слушателей началась программа развлекательная. С таким же национальным колоритом. Кокпар. Это почти регби, только вместо мяча - козлиная туша, а все играющие сидят верхом на лошадях. Из местного аула прибыли две команды. На стареньких "Жигулях" они привезли жертвенного козла, который сначала отчаянно блеял, а затем, видимо, смирился со своей судьбой и затих.

 

 

За такое защитники прав животных нас, однозначно, не похвалили бы, но какими еще могли быть игры в суровую древность, и как еще джигиты могли показать свою ловкость и сноровку?

 

 

В лагерь мы возвращались поздно, иногда после полуночи. Впрочем, ночная жизнь здесь проходила так же бурно, как и дневная. Молодежь собиралась и ходила в гости по юртам. Среди слушателей сложилась устойчивая традиция - играть по ночам в мафию. Говорят, в первом сезоне (я попал на третий) участники пытались изъясняться в игре по-казахски, но до нас этот вариант мафии не дошел. Возможно, оно и к лучшему, на казахском я мог бы сказать только "Мен мафия емеспiн". Конечно, организаторы не одобряли ночных посиделок и отключали электричество, но на этот случай у нас были припасены свечи и фонарики.

 

 

От благ цивилизации отвыкаешь быстро. В первые дни, конечно, была "ломка", когда хочется вылезти в Интернет, пробежаться по новостям. Бывало, приходилось забираться на холмы, чтобы поймать сигнал сотовой сети. Но жизнь в юрточном городке настолько насыщенная, что вскоре начинаешь понимать все прелести степной жизни. Где-то далеко остались переполненный ящик электронной почты, сотня пропущенных звонков на мобильном телефоне, да и сам шумный и душный мегаполис. А в степи постоянно гулял прохладный ветерок - "самал" - это слово я выучил одним из первых.

 

 

Особый день - церемония закрытия лагеря. Слушатели приготовили трехчасовую программу, которая включала национальные песни и танцы, а также сценки, показывающие казахские традиции и обычаи. Небольшая роль в любительской постановке досталась и мне, я честно к ней готовился, учил слова, просил ребят из "красной" группы разъяснить смысл слов, которые мне нужно будет произнести. Видимо, из всех актеров я был самым безнадежным, потому что каждый учитель норовил лично проверить, выучил ли я слова. Хотя, в итоге все равно пришлось импровизировать.

 

 

Вместе с остальными участниками мы показали, как в казахских семьях отмечают рождение ребенка, а еще все этапы его взросления вплоть до свадьбы. На свадьбе, кстати, гуляли по-настоящему - местные повара подали на стол бешпармак.

 

 

Не могу сказать, что за время, проведенное в лагере, я сразу же заговорил по-казахски. Но понимать язык стал намного лучше. Уже на обратном пути, в поезде, я мысленно переводил фразы проводников и пассажиров. Возвращаться в душный офис не хотелось, и потому я придумывал, как попрошу на казахском языке выходные, ең болмаса бiр-екi күн.

 

 

Дмитрий Хегай