"Вы что, забыли девяностые?" Как быть довольным, живя в казахстанской деревне
Неподалеку от столицы Казахстана есть районный центр Шортанды. А рядом с ним маленькое село Степное. В этой деревушке живет Татьяна Михайловна Усова - человек, влюбленный в родные края. Она в прямом смысле слова излучает позитив и оптимизм. Пообщавшись с ней, понимаешь, что, наверное, эта жизнерадостная пенсионерка сможет вдохновить и окрылить даже самого безнадежного пессимиста.
"Нам всю жизнь родители говорили: молчите, молчите, молчите", - начинает свою историю Татьяна Михайловна, прикладывая указательный палец к губам.
"Наверное, это рассказывать нельзя, или уже можно, я даже не знаю", - сомневается она и все же решается.
"Моя мама из Забайкалья. Когда начались репрессии, раскулачивание, у людей забирали все, ее с братьями и отцом сослали в Казахстан. Это было в 1933 году, маме было 16 лет. Их привезли в телячьих вагонах сюда, в голую степь, в октябре.
Это были страшные времена, ничего вокруг не было, только стрелки на вышках охраняли, чтобы никто не убежал. И вот они легли спать с детьми в голой степи, а утром встали - на них лежит снег. Тогда они начали зарываться в землю. Представьте себе, просто стали зарываться в землю, сверху, как могли, зарывались, делали внутри нары.
Естественно, начался тиф, люди стали умирать. У моей мамы умер отец. Ой, страшно, я даже не могу рассказывать об этом", - говорит Татьяна Михайловна, и на глазах у нее выступают слезы.
(О том, как обживали голую степь переселенцы и какую ценность для людей тогда имел, например, кизяк, нам уже подробно рассказывал другой житель Акмолинской области - Зигфрид Неринг, историю о нем читайте здесь).
"И ведь умерших даже никто не хоронил, их просто вывозили в степь, а там волки растаскивали", - продолжает Усова, борясь с нахлынувшими эмоциями.
Несмотря на все тяготы, люди выжили, но началось новое испытание - война.
"До 1942 года депортированных не брали на фронт, они считались врагами народа, а в 1942-м забрали на фронт моего отца и двоих братьев мамы. Один погиб где-то в Австрии, другой пропал без вести, а отец дошел до Польши, вернулся в 45-м, у него много наград.
Потом в 1954 году началось освоение целины, а целина, как оказалось, уже была почти освоена моими предками. Ведь, когда мужчины ушли на войну, остались лишь женщины и дети, и вот они пахали. То поколение женщин про себя говорило: я и баба, и мужик, я и лошадь, я и бык. Так что они пахали, давали зерно", - рассказывает наша собеседница.
Она родилась в многодетной семье.
"Наша мама всегда говорила: "Я никогда не спала, я вообще не знаю, что такое сон". Нас было восемь детей у нее, поэтому, как ни проснешься, она то стирает, то шьет. Несмотря на сложные времена, все мы выучились.
И вот что характерно: вопреки всем невзгодам, мои родители никогда не жаловались и никогда не обижались. И друг с другом они никогда не ссорились, всегда жили дружно, я вспоминаю их светлой памятью. Они просто работали и знали, что нужно поднимать детей.
Например, моего отца после фронта отправили управляющим на месторождение под Степногорском. Жили они в казахском ауле, поэтому мои старшие сестры прекрасно говорили на казахском языке", - рассказывает Татьяна Михайловна.
Их поселок Степной всегда был интернациональным. Помимо казахов, русских, там было много ссыльных немцев и поляков.
"Мы же раньше в Советском Союзе жили, и никто ничего не делил, все было общее. Вообще даже национального вопроса никогда не поднималось. В школе у нас была политинформация, и преподаватель говорил: "Ребята, скоро у нас в паспорте не будет национальности, а будет просто писаться: гражданин Советского Союза. Поэтому мы не разбирали, кто какой национальности, в нашей речи были польские слова, казахские, немецкие, и мы разговаривали все на этом смешанном языке и понимали друг друга.
Мы жили очень дружно, доверяли друг другу, у нас вообще замков на домах не было. А еще чужие деньги никто не трогал. Например, хозяин дома знает, что ему должны привезти новый газовый баллон, а ему надо идти на работу. Он деньги под стаканчик кладет и спокойно идет по делам. И никто даже не мог подумать, чтобы взять эти деньги себе. Я просто удивляюсь, что с людьми случилось", - рассуждает Усова.
Сама она хоть и на пенсии, но продолжает работать. Когда-то была товароведом, но потом решила освоить кассовые аппараты и теперь занимается их настройкой.
"А что дома сидеть-то? Когда-то я работала в торговле, но потом же случились лихие девяностые, все распалось, пришлось переучиваться. Вообще, я думаю так: если вы хотите, то вы всего в жизни добьетесь, не надо оборачиваться назад, надо смотреть вперед.
Надо всегда стараться что-то хорошее в эту жизнь привносить. И не надо жить в негативе, не надо всюду видеть плохое, только хорошее", - наставляет Татьяна Михайловна, сидя в стареньком деревянном домике в поселке Шортанды. Этот домик - что-то вроде местного либо бизнес-, либо торгового центра.
Но сама Усова в Шортанды лишь работает, а живет в Степном, это соседнее село. Несмотря на то что из поселка многие знакомые уже разъехались, она покидать родную деревню не спешит.
"Нет, нет и еще раз нет, я даже слушать не хочу. Мне нравится здесь. Иногда я списываюсь с одноклассниками, говорю: я, наверное, из вас всех уже одна здесь, в Степном, осталась. А они говорят: Татьяна, ты хранительница нашего поселка. И ведь те, кто отсюда уехал, они все скучают, очень скучают по нашему Казахстану, здесь прошла их молодость. Кто-то едет в Польшу, Германию, вроде как там жизнь лучше. Но я бы не сказала, я считаю: где родился, там и пригодился, моя родина - Казахстан", - говорит она.
Эти слова кто-то может воспринять как дежурные фразы, которые так часто говорят с трибун Ассамблеи народа Казахстана, но для Татьяна Михайловны все это очень серьезно, она признается, что впервые, возможно, за всю жизнь выговорилась, раскрыла свое сердце, произнесла то, что раньше сказать боялась.
"Я здесь живу и никуда не хочу уезжать, потому что это моя родина, здесь могилы моих предков, я люблю свой Казахстан. У меня дочка замужем за казахом, живет в столице, у меня три внука - казахи, недавно родился правнук Ансар. Так что я за дружбу во всем мире и чтобы процветал наш Казахстан", - говорит Усова.
В разговоре она снова вспоминает про закаленный характер родителей.
"Ваши отец с матерью столько всего пережили, и вы говорите, что ни разу от них не слышали жалоб на жизнь. Как думаете, почему?" - поинтересовался я.
"Я тоже этому удивляюсь. Вот сейчас, когда я вижу, как люди где-то начинают выходить на улицы (речь о протестах в России и Беларуси), я задаюсь вопросом: вы чего хотите? Вы обозначьте, из-за чего вы выходите. Работа есть, в магазинах все есть, мирное небо над головой, вы вообще о чем?
Мне удивительно, что люди в соседних странах выходят на митинги, я не хочу, чтобы это было у нас. Вы против чего выходите? Чего вам не хватает? Тусовку, что ли, вам надо? Вы даже не понимаете, зачем вы выходите. Ну чем вы недовольны? Люди, работайте, делайте свою страну прекрасной, у нас столько земель, у нас столько всего, украшайте, живите и радуйтесь этой жизни.
Живите дружно с соседями. У нас мама всегда говорила: с соседями нужно жить дружно, потому что родня далеко, а сосед рядом.
Ни одна революция не принесла никому добра, это же упад экономики полнейший, это же беднота. Вы что, забыли девяностые годы? Я не забыла. Это ужас какой-то был. Когда, не спрося никого, просто разорвали всех. Но тем не менее надо было оставаться людьми, и мы старались.
Не знаю, как у кого, а у меня столько любви к людям, у меня многонациональная семья: одна сестра замужем за немцем, вторая за поляком, третья - за украинцем. Одна дочь, как я уже сказала, за казахом, вторая за чеченцем. С кем враждовать? Ребята, вы, о чем? Я всех люблю. Живите дружно.
И вообще я считаю, что семья держится на любви. Но любовь - это не романтика, любовь - это жертва, когда человек чем-то своим жертвует для другого", - заканчивает свою речь Татьяна Михайловна.
Кто-то может подумать, что мы специально отыскали такого восторженного жизнью человека, чтобы у читателей создалось впечатление, что жизнь в казахстанской деревне лишена проблем и забот и все люди там счастливы и довольны своей судьбой. Но мы не преследовали такой цели.
Разумеется, если вы отъедете от райцентра Шортанды и поинтересуетесь у местных жителей, как у них дела, то услышите очень много жалоб и вопросов к местным властям о неустроенности, разрухе и высоких ценах на продукты.
Вам обязательно укажут на заброшенное здание когда-то процветавшего дома культуры и расскажут истории о том, как было хорошо на селе раньше. Но все это нисколько не перечеркивает слова героини этой статьи, а наоборот, наглядно показывает, что взгляды на жизнь могут быть разные.
Читайте также:
Зигфрид. Немец, который чтит свое шежире и говорит спасибо казахскому аулу
Мне Германия 100 лет не нужна. Как живут люди в самом интернациональном районе Астаны