31 октября 2019 | 13:50

Зигфрид. Немец, который чтит свое шежире и говорит спасибо казахскому аулу

89-летний Зигфрид Александрович Неринг проживает в поселке Арайлы (Максимовка) неподалеку от столицы Казахстана. Он родился в 1930 году в Украине и со своей семьей в возрасте пяти лет был депортирован в Казахстан. Дожив до преклонного возраста, мужчина вспоминает самые тяжелые моменты своей жизни.

ПОДЕЛИТЬСЯ
Иконка комментария блок соц сети

89-летний Зигфрид Александрович Неринг проживает в поселке Арайлы (Максимовка) неподалеку от столицы Казахстана. Он родился в 1930 году в Украине и со своей семьей в возрасте пяти лет был депортирован в Казахстан. Дожив до преклонного возраста, мужчина вспоминает самые тяжелые моменты своей жизни.

"У него феноменальная память, помнит все в мельчайших подробностях", - говорят нам учителя местной сельской школы, рассказывая о Зигфриде Александровиче.

Реклама
Реклама

И действительно, как только мы начинаем беседу с Нерингом, удивляемся тому, как по прошествии стольких лет этот человек четко называет даты, фамилии и имена с отчествами.

Речь Неринга неторопливая, но идеально правильная и точная. Он будто взвешивает каждое слово, как будто в этот самый момент пишется книга всей его жизни.

В Казахстан их семья вместе с другими была сослана в 1936 году.

"Мы жили в Житомирской области. Шла коллективизация. Пришли к нам домой, родителям сказали: мы забираем у вас паспорта, будем менять на новые. Прошло две недели, снова пришли те люди и говорят: собирайтесь в дальнюю дорогу. Дорога будет очень продолжительной, с собой вы можете взять все то, что сможете доставить до станции. При этом дали срок две недели. За эти две недели то, что вы довезете до станции - будет ваше", - рассказывает наш собеседник.

Зигфрид Александрович начинает перечислять имена и отчества соседей, которых выселяли вместе с ними. Их отец договорился с теми, у кого были подводы (грузовые телеги). Личные вещи погрузили на повозку и отправились до железнодорожной станции.

"На подводы погрузили наш скарб. Там же сидела моя мать с младшей сестрой Зельмой, ей еще годика не было, мой трехлетний братик и дед Людвиг, он был уже слепой. А я вместе с сестрами шел пешком, мне тогда еще шести лет не было. Так нас из хутора до станции сопровождали НКВДшники на лошадях", - говорит Неринг.

Погрузили всех в вагоны для скота. В этих вагонах семьи ехали более двух недель - столько заняла дорога из Украины до Казахстана.

"Представьте вагон, вот здесь располагается ваша семья, в другом месте еще одна семья и в углу моя семья. Были еще сделаны полки деревянные, на них сидели старики и дети. Остановки делали лишь на тех станциях, где нужно было заправить паровоз. А ведь люди с собой везли скотину, например, наша семья везла свою лошадь. И все время отец был там, где была лошадь: надо было ее поить, кормить на остановках", - вспоминает Зигфрид Александрович.

"Останавливали состав, открывали двери, но стоял НКВДшник и никого не выпускал. Если только кто-то умер, старик или ребенок, то его вынесут, положат на обочину. Поезд уходит, а тела так и остаются лежать, кто их потом убирал, мы не знаем", - рассказывает он.

Их привезли сначала в Акмолинск, а затем стали развозить по селам.

"Мы были счастливы, что попали в точку № 28 (село Островное), это место за рекой Ишим. Там уже был старый поселок барачного типа, который образовался в 1933 году, когда туда выслали забайкальцев. Помню, стоял столб, на нем было написано: Точка № 28, на следующем - Точка № 27, еще дальше - Точка № 26, последняя - это сейчас село Акмол (Малиновка). Вот эти три точки были заселены в 1933 году забайкальцами", - говорит Зигфрид Александрович.

Рядом с барачным поселком начали строить деревню для переселенцев из Украины.

"А строили, знаете, как? Идет улица, между домами вырыта большая яма, в этой яме делали саман, из которого строили дома с одной стороны и с другой. Потом снова яма и опять - один дом и следующий дом. Так построили целый поселок, накрыли дома камышом, присыпали землей, но ничего не мазали. Сказали, если вы хотите, сами делайте как положено", - вспоминает наш собеседник.

"Нас привезли в поселок 20 сентября. Погода, конечно, стояла замечательная, сентябрь и весь октябрь. Немцы, украинцы - все давай глину месить, дома мазать. Нам сказали, зима будет суровая, поэтому что хотите, ищите на топку. Где какие кусты, где какие камыши - все это люди собирали, чтобы зимой топить. Но, конечно, спасли очень хорошо коренные местные жители", - говорит Неринг.

Напротив поселка, в который заселили переселенцев из Украины, было несколько казахских аулов, включая Тонкерис и Жайнак.

"Казахи, как правило, держали скотину, и у них был кизяк (прессованный навоз, используемый как топливо). Вот он зимой на санки положит несколько кизяков и приезжает в наш поселок. Выменивали посуду на кизяк, одежду на кизяк, все меняли на кизяк буквально", - рассказывает Зигфрид Александрович.

В ту зиму с 1936 по 1937 годы кизяк стал, по сути, ценной валютой.

"Спасибо коренным жителям, что они поддержали, не дали пропасть людям", - отмечает он.

Но если украинские переселенцы приехали, когда еще стояли теплые дни, то привезенные до них забайкальцы не успели как следует подготовиться к зиме.

"Они умирали зимой, потому что привезли их поздней осенью. Они копали траншею, делали из земли стены, перекрывали и так зимовали. Но люди все равно умирали. Бывало, умер человек, его вынесут, другой умер - снова вынесут. А потом один аксакал из аула Жайнак стал приезжать на лошади и помогал увозить тела на кладбище, там они выкапывали общую могилу и хоронили усопших", - отмечает наш собеседник. 

Пережив зиму 36-го года, летом люди уже потихоньку начали становиться на ноги, пасли скотину, стали уже сами заготавливать кизяк.

Со временем переселенцы начали обживаться, более-менее оделись, стали обеспечивать себя продуктами. Но спустя несколько лет их ждало очередное испытание.

"1941 год, пришла война. Боже мой..." - продолжает свой рассказ Зигфрид Александрович и снова по именам и отчествам начинает перечислять тех, кто был мобилизован.

На фронт взяли всех взрослых и молодых мужчин. В селе остались женщины и дети - все было на их плечах. Нашему герою на тот момент было 11 лет.

"Все было для фронта, все было для Победы, и никто не роптал. Меня мальчишкой взяли и повезли на полевой стан. Подвели к одинокому старику, который там жил. Он взял меня к себе и сказал: сынок, мы теперь будем с тобой работать, вот наша лошадь. С тех пор мы на зерновом току все делали", - говорит он.

Люди работали днем и ночью.

"Потому что надо было все зерно до грамма собрать, чтобы вывезти для Родины, для Победы хлеб, чтобы кормить солдат", - поясняет Зигфрид Александрович.

Потом парня заметил председатель колхоза и поинтересовался: "А когда этот мальчишка спит?"

В итоге вынесли решение отправить его 1 октября в школу. Тогда ему уже было 13.

Зигфрид Александрович ведет нас в свою комнату и показывает генеалогическое древо.

В этот момент он, кажется, ничем не отличается от казахских дедушек, которые также в обязательном порядке гостям рассказывает свою родословную. Древо Неринга - это же своего рода шежире (за тем, может быть, исключением, что у казахов принято перечислять предков, как правило, лишь по мужской линии).

"А это брат моей матери", - указывает на фото Неринг и рассказывает интересную теорию.

"Фамилия его - Крол. Как вы знаете, у нас в Казахстане какое-то время назад был посол США Крол (Джордж Крол). Я думаю, может, даже это наш родственник. Потому что дядя моей матери когда-то давно был в Америке на заработках, приезжал в Украину, потом снова уехал. Это еще было до революции", - говорит Зигфрид Александрович.

Перечислив остальных предков, вспоминает отца.

"В 1938 году к нам пришли ночью и постучали", - рассказывает он, делая своей тростью три характерных стука по стене.

"НКВДшники забрали отца. Прошел 81 год с того момента. Мы с братом в 90-м году пошли в НКВД и запросили личное дело отца. Нам показали папку, в ней было решение "тройки" - расстрелять. Он был расстрелян в 1938 году. Но наша мать оказалась очень сильной женщиной, она нас, пятерых детей, сумела сохранить, и все мы стали людьми", - говорит наш собеседник.

Сам Зигфрид 47 лет проработал учителем математики в максимовской школе, из них 28 лет был директором школы. Живет он сейчас с дочерью, супруги его нет уже в живых более 30 лет.  У него четыре внука, три внучки, два правнука и пять правнучек.

К Нерингу часто приходят гости. Когда мы записывали с ним интервью, приехали бывшие соседи. Сейчас они живут в другом городе, а когда-то жили в доме напротив.

Мы уже прощались с Зигфридом Александровичем, желая ему крепкого здоровья, как вдруг он остановил нас.

"Помню момент один из жизни. Было время, весной ходили на место, где когда-то горох обмолачивали. И вот идешь и по горошине с земли поднимаешь. Она в грязи вся. Насобираешь немного таких горошин и домой несешь. А там мать их помоет и гороховой суп из этого сварит. Вот так было", - вспоминает он.

Я хотел у него попросить какой-то совет для молодежи. А после этих слов понял, что эта история про горох - лучший совет. Слушая, с какими бедами сталкивались люди в прошлом, твои личные проблемы уже и не кажутся какими-то большими.

Текст: Ренат Ташкинбаев. Фото: Турар Казангапов©

Вопрос от автора
Что вы об этом думаете?
news135
Отправить
Комментарии проходят модерацию редакцией
Показать комментарии

Читайте также
Реклама
Реклама
Join Telegram Последние новости
Лого TengriNews мобильная Лого TengriSport мобильная Лого TengriLife мобильная