Как казахи торговали детьми

Продолжаем разговор о традициях и обычаях наших предков, собранных в моей книге "Қарашаңырақ". Сегодня глава о том,

Как казахи торговали детьми

Не всем родителям везло с детьми. В том смысле, что не у всех они рождались. Случалось так, что пара по каким-то причинам оставалась бездетной. А бездетность, как я уже говорил, воспринималась в степи как наказание. Точнее, как кирпич, которым предки запустили когда-то в кого-то не по адресу, и вот он прилетел обратно. И теперь уже попал по назначению. К таким семьям относились не столько с сочувствием, сколько с подозрением. "Что-то с ним не так..."

Одним из самых страшных ругательств у казахов было: "Тұқымың құрысын! Тұқымсыз қал!" – "Да прервется твой род! Чтоб у тебя не было наследников!". Ужссс.

Так говорили только в минуты крайнего негодования. Наверное, не было ничего страшнее подобных высказываний. За это могли и морду набить. И не только морду...

А вообще, то, что с такой тоской и ностальгией описывали в своих многостраничных произведениях наши маститые литераторы и столь красочно снимали и продолжают снимать наши киношники, не всегда есть правда. Точнее сказать, правда там присутствует ровно наполовину. Дело в том, что кочевой образ жизни не очень располагал к романтизму и не сильно напоминал курортные будни. Так что чересчур поэтизировать его, думаю, не стоит. Можно даже сказать, что неразрывное слияние с суровой природой занятием было вынужденным и за него людям приходилось весьма дорого платить. Детки болели. Случалось, погибали. Смертность была высокой. Поэтому наши предки иногда шли на хитрость.

Допустим, какая-то пара потеряла ребенка. Тогда в следующий раз, когда женщина снова рожала, к ним в дом заявлялся баксы (колдун, знахарь) "с предъявой":

– Отдавайте ребенка! – кричал он, чтобы слышно было всем. – Вы его у меня украли!

И забирал. Родители, конечно, сопротивлялись, но баксы всегда побеждал.

Через пару-тройку дней родители шли к этому промышлявшему коварным киднеппингом баксы и устраивали с ним бессовестный торг. И снова громко, чтобы все были в курсе. Не только жители аула, но и злые духи. А если совсем честно, то весь этот аттракцион адресовался в первую очередь им. То есть тем, кто виноват в проблемах с бедными детишками. Считалось, что это они насылали на них болезни и забирали с собой в потусторонний мир.

В результате долгих торгов баксы уступал. Например, за мешок кизяка. Или за баранью ляжку. Одним словом, родители "покупали" ребенка.

Продавец – в данном случае баксы – просовывал "выкупленного" ребенка под кереге (решетчатая стенка) юрты, оставаясь сам внутри, чтобы запутать нечистую силу, а покупатели – в данном случае родители – отправлялись со спокойным сердцем домой. Теперь ребенок принадлежал им, потому что они его купили "по-честному" и теперь его никто не сможет забрать. Даже сама смерть.

А еще был обычай протаскивать младенца между ног пожилых женщин. "Тақымынан өткізу" говорили. Так поступали в основном с девочками. Мальчиков обычно пропускали под стременем лошади известного человека.

А что насчет старушек, то тут тоже все непросто.

Устраивали "бабусячий кастинг": выбирали самую-самую, желательно многодетную. Делалось это с добрыми намерениями. Считалось, что после такой процедуры ребенку уже ничто не будет угрожать и жить он будет долго и вырастет радостным, везучим, здоровым и счастливым.

И вот смотрю я иногда на некоторых наших сегодняшних политиков и звезд той-бизнеса, и приходит мне в голову мысль, что большую часть из них выкупили у баксы. Причем во время грандиозных скидок. По дешевке. А потом долго таскали между ног древних старух. Уж больно светятся они радостью и беспечностью, и все это вкупе с отменным здоровьем. Ведь что такое по сути везение? Что нужно для полного и абсолютного счастья человеку? А немного. Нужно иметь комбинацию из нескольких составляющих, а именно – спящую совесть, примитивный мозг, пустое сердце и крепкий желудок.

Но это так, к слову. Небольшое отступление. Вернемся к теме.

Иногда младенца просто прятали под подолом. Опять же после кастинга. Нужны были старухи-долгожительницы. После такого ритуала ребенку присваивали говорящее имя – Үшкемпір, Төрткемпір, Бескемпір и т.д. – в зависимости от количества участвовавших в мероприятии кемпір.

Существовала еще традиция усыновления. Или удочерения чужого ребенка. Естественно, с согласия настоящих родителей. Обычно в таком щепетильном деле принимали участие ближайшие родственники. Опять же в случае, когда у молодых возникала проблема с детьми. Такая традиция называлась "асырап алу". То есть, буквально, вырастить, выкормить.

Как это происходило?

Собирались все близкие и родные. Плюс соседи. Рассаживались по кругу. "Новоназначенную" мать представляли народу. Хвалили ее. Потом она вкладывала ребенку в правую ручку баранью кость, точнее овечий мосол (асық жілік), и во всеуслышание объявляла, что этот ребенок теперь принадлежит ей. И все должны были эту информацию передать другим. При этом усыновленные дети имели такие же права, как и родные. А вот незаконнорожденные таких прав не имели. К ним вообще относились с некоторым предубеждением.

Кстати, пару слов о правах.

Преимущественными правами всегда обладали дети старшей жены, то есть бәйбіше. Статус детей от тоқал был ниже. Это я к сведению сегодняшних многоженцев, на всякий случай. Вдруг пригодится?

Как только с первым ребенком все налаживалось и все страхи за него отступали на второй план, его нередко забирали к себе дедушка с бабушкой. Эта традиция называлась "бауырына салу". Смысл ее заключался в том, чтобы дать молодым родителям встать на ноги. То есть покутить, покуролесить, пока молодые, ну и заодно приспособиться к непростой кочевой жизни. Ребенок в этом смысле был им обузой. Потому что требовал постоянного внимания и пристального ухода – чего молодые люди чаще всего дать не могли. Но главная причина, на мой взгляд, была в том, что ребенок, вырастая в доме стариков, получал правильное воспитание: с малолетства слушал сказки, легенды, родовые предания, знал историю своего рода, знал традиции и обряды, их значение. Его баловали, с ним возились, его не оставляли без внимания. До сих пор, если про кого-то говорят, что он вырос на руках своей бабушки, то есть буквально "Әжесінің қолында өсті", то это означает, что человек получил правильное воспитание и вырос в атмосфере любви и обожания. Ну и, наконец, в этом отражалось еще и понимание всеобщего миропорядка. Когда все старое постепенно сходит со сцены, передавая эстафету всему новому.

Вырастая, ребенок сам уже решал, с кем ему жить дальше – со стариками или с родителями. И тут порой возникали сложности. Не зря говорят, что настоящими родителями являются не те, кто родил, а те, кто вырастил. И нередко тех, кто произвел его на свет, ребенок воспринимал просто как родственников, а настоящими папой с мамой были для него аташка с ажешкой. В связи с этим иногда разыгрывались целые драмы. Вот у меня был случай.

С Ергали мы учились в одной школе. Параллельно. Он в казахском классе, а я в русском. И жили мы рядом, по соседству. А соседи в ауле - это все равно что родня. Все общее - и дома, и дворы, и сады, и огороды. Правда, это когда хорошие соседи...

Ну жили и жили. И я по малолетству никогда не обращал внимания на то, что у Ергали родители, скажем так, не очень молодые. Во всяком случае, намного старше моих. Изредка к нашим соседям приезжали из города родственники. Муж с женой. Солидные. На "жигулях". Они сильно отличались от местных. Их уважали. И слегка побаивались. Говорили о них полушепотом. Говорили, что представительный мужчина с галстуком работает инженером на заводе. А его миловидная жена в туфлях-лодочках – заведует каким-то отделом в ЦУМе. То есть "большой бастық" по тем временам. Хоть что может достать.

Мне всегда казалось, что дядька с галстуком - это старший брат Ергали. Потому что общались они с ним запросто. Шутейно и без прикрас. И разговаривал он с ним как с братом. По имени называл, на ты обращался. А потом, через много-много лет, выяснилось, что это его настоящий отец. А "большой бастық" – его настоящая мать. Для меня это было настоящим сюрпризом.

А когда мы закончили школу и Ергали должен был ехать на учебу в город, то тут старики закручинились. Особенно бабушка. Она прям извелась вся. Плакала, как будто сына на фронт провожает. И когда из города приехал забирать Ергали его "старший брат" на своей крутой машине, то тут и дед не выдержал, прослезился.

Запомнилось почему-то.

Другие главы книги "Қарашаңырақ"