18 апреля 2018 года в Парламенте Казахстана был поднят вопрос о целесообразности выделения средств на проведение социологических исследований и практического применения их результатов.
18 апреля 2018 года в Парламенте Казахстана был поднят вопрос о целесообразности выделения средств на проведение социологических исследований и практического применения их результатов.
Сравнивать затраты на социсследования с затратами на устранение паводков - это как сравнивать яблоки с картофелем: оба нужны, но для разных целей. Без доказательств и фактов, которые приносят социсследования, невозможно выстроить эффективную государственную политику.
Весь развитый мир, да те же страны из клуба ОЭСР, куда мы так стремимся, выстроен на принципе "принятие политических решений на основе доказательств" (evidence-based policy making).
Не секрет, что многие политические решения в Казахстане зачастую принимаются на основе интуиции политиков и его команды, наработанного опыта ("старый конь борозды не испортит") и в интересах бизнес- и политической элиты, что одно и то же в нашей реальности. Такой стиль госуправления все чаще дает системные сбои.
При слабой взаимосвязи между наукой и госслужбой чиновникам не понять причины своей собственной неэффективности и непринятия обществом тех или иных инициатив. Отсутствие оценки эффективности госпрограмм и растрачивание бюджетных средств позволяет политикам и госслужащим легко уходить от ответственности, успешно перемещаясь из кресла в кресло, наступая на одни и те же грабли.
И вправду, зачем, с точки зрения казахстанского политика, тратить средства на изучение проблем пенсионной системы, которую сотрясают нешуточные скандалы? Зачем изучать настроения молодежи и резкий скачок эмиграции образованных талантливых казахстанцев?
Насколько открыто "открытое правительство" в Казахстане, или почему граждане выбирают Facebook для обсуждения политики, а не официальный портал? Насколько эффективна программа развития моногородов, или почему Темиртау - "город юности и славы" - превратился в узел неразрешимых проблем с безработицей, алкоголизмом, наркоманией и эпидемией ВИЧ? Почему показатели Казахстана по контролю за коррупцией в международных рейтингах имеют весьма скромный прогресс, несмотря на усилия всего госаппарата?
Почему казахстанское общество стремительно теряет семейные и нравственные ценности? Почему стыд перед обществом "уят болады" бывает сильнее материнского инстинкта и толкает женщин на преступления, не поддающиеся пониманию? И отзывается ли в сердцах граждан модернизация сознания общества "Рухани жангыру"?
Истины нам не узнать, ведь социсследования нынче не в тренде, их практическую применимость поставили под большое сомнение. Это выгодно политикам и госслужащим: так легче работать, не зная глубинных проблем, барьеров, мнений общества, выдавать желаемое за действительное и прятаться под "зонтик безответственности".
Многие политики и госслужащие подзабыли о значении термина "государственная служба" как служение обществу (public service), подменив это понятие преданностью своим руководителям и личным интересам. Без социсследований госаппарату не понять чаяния и нужды простых граждан, причины системных провалов в нескончаемых реформах, и не постигнуть искусства трех "Э" - эффективного, экономичного и этичного госуправления. Как в библейской притче: "Если слепой ведет слепого, то оба они упадут в яму".
Нельзя, не вникнув и не разобравшись, одним росчерком сократить расходы на научные исследования. Возможно, важно и нужно сократить дорогостоящие исследования зарубежных экспертов, пересмотреть бюджет, ведь социсследования не требуют озвученных баснословных затрат. Но нельзя тем самым ставить крест на развитии социальных наук.
К примеру, наука о госуправлении в Казахстане находится в зачаточном состоянии, нет качественной литературы, написанной казахстанскими авторами. Лишь недавно стали появляться исследования местных экспертов по различным социальным и экономическим вопросам, и показалось, что забрезжил свет в конце тоннеля.
P.S. В этом вопросе не поддается объяснению отсутствие реакции со стороны Академии наук Казахстана, научного сообщества и самого Министерства образования и науки РК.
