Продолжаем знакомство с традициями и обычаями наших предков, которые собраны в моей новой книге "Қарашаңырақ". Сегодня рассказ о том,
Продолжаем знакомство с традициями и обычаями наших предков, которые собраны в моей новой книге "Қарашаңырақ". Сегодня рассказ о том,
Как казахи кости бросали
Другие главы книги "Қарашаңырақ"
Сразу предупреждаю: в этой главе не будет ничего про казино. Про ставки. Карты. И про бильярд. Я о другом.
Часто в особо откровенных разговорах на кухне я слышу байки о наших внешних врагах. О том, что они повсюду. И ждут, чем бы поживиться. Как бы досадить? Что бы стыбзить?
Случается, даже в печати и на различных сайтах встречаются материалы, в которых высказываются претензии в адрес всего остального мира. Мол, казахов все норовят обидеть. За что, спрашивается? Мы ж вроде никому в мире зла не делаем. Да и миру, если честно, как-то все равно до нас. Мы как те монгольские космонавты на космическом корабле современности. Вроде как летим вместе, но к приборам не подпускают. Не дай бог не на ту кнопку нажмем - и тогда…
А все равно так и норовят обидеть. Наказать. Чаще всего за доверчивость. За простодушие. За открытость и доброту.
Если всем этим высказываниям верить, то получается, что мы живем в окружении завистников, злопыхателей, плагиатчиков и воров. Это якобы они украли у нас все. Мало им нефти и газа, кумыса и казы, так они присвоили себе еще и кучу наших сказок, мифов, традиций и ритуалов.
Один мой знакомый друг, заядлый гольфист, на полном серьезе утверждает, что гольф выкрали у нас шотландцы. У него на этот счет существует даже своя теория. Мол, когда-то, в незапамятные времена, когда не было пограничников и таможенных служб, когда наш бесподобный парламент не так победоносно защищал народ от всяких социальных потрясений, когда силовые структуры не так рьяно боролись с протестными настроениями, коррупцией и взяточничеством…В общем, когда-то очень и очень давно в нашу степь коварно проник какой-то шотландский путешественник. Он болтался тут без визовой поддержки, никем не сопровождаемый, и совершенно безнаказанно записывал наши замечательные сказки, легенды, эпосы, а заодно присматривался к тому, что плохо лежит. А надо сказать, в те времена плохо лежало практически все. Не то что сейчас. Сейчас-то уже ничего не лежит. Все прибрано, упаковано, обнесено высоким забором и аккуратно припрятано.
Так вот. Ходил этот шотландец, ходил и увидел, как чабаны своими посохами гоняют по степи какой-то предмет. Вначале он ничего не понял и подошел поближе. Присмотрелся. Оказалось, что это затвердевший конский катышек. Оказалось, чабаны метили этим самым катышком в сурковую нору. Занятие, я должен вам сказать, непростое: попробуй попади. Но тот, кто попадал, тот и выигрывал.
Шотландец покрутил пальцем у виска, еще раз отметил про себя дикие нравы кочевников, а потом по возвращении домой взял да и научил своих земляков иноземной игре. И, конечно же, не стал ссылаться на авторов и самым наглым образом присвоил авторство себе. А игра прижилась и распространилась потом на весь мир.
Это я к чему? А все к тому же – кругом враги.
Приведу еще пример.
В старину бытовал у нас еще и такой красивый обычай. Назывался он "мойын тастар". Буквально – "бросание шейных позвонков". Перевод корявый, конечно, но уж по-другому не получается. Смысл его заключался в следующем.
Когда невеста первый раз заходила в юрту молодоженов, она переступала порог правой ногой. (Не левой! За этим следили). Наступать на порог тоже нельзя было – накличешь беду. Затем за ней заходил ее суженый. Он проделывал то же самое.
Потом жених проходил на почетное место – төр, устраивался, и ему приносили угощение. Черной икры тогда еще не было, ананасов с анчоусами тоже, поэтому обычно ему давали вареный кусок шейного позвонка. Он должен был обработать его подчистую, затем завернуть кость в белую ткань и выбросить на улицу через верхний свод юрты. Это и есть мойын тастар.
Мусорных баков тогда не существовало, потому что в степи не принято было мусорить. Если кто выбрасывал окурок не там, где положено, того прилюдно могли высечь. Впрочем, могу с полной ответственностью заявить, что в степи тогда даже не курили. С экологией обращались бережно и любовно. Понимали, как ты будешь относиться к природе, тем же она ответит тебе. Природа – она Мать. А мать надо любить.
Так вот пока жених доедал мясо с шейных позвонков, возле юрты дежурили юнцы. Они ждали эту самую кость. Когда она вылетала, они кидались ее ловить. Считалось, что тот, кто ее поймает, женится следующим.
А теперь скажите, вас "не терзают смутные сомнения"? Не кажется ли вам, что вы где-то это уже видели?
Вот видите, я ж говорю: враги не дремлют. В европах и америках давно уже бросаются такими костями. Вернее, букетами. Но ведь этот красивый ритуал зародился у нас! Просто его апгрейдили, подшалманили, запатентовали и теперь пытаются пропихнуть нам же, но уже в новой упаковке. И теперь уже у нас, я слышал, пробуют кидаться на свадьбах. Единственное отличие лишь в том, что в ранешние времена наши предки придумали мужскую версию. А враги переделали ее и сделали женской. И что особенно обидно – изменили смысл. У нас ведь как задумывалось! Одним лишь метким бросанием кости в дыру в потолке дело не ограничивалось. Там был свой потаенный смысл.
Какой?
А такой. Простой и в то же время заковыристый.
Когда жених бросал кость, он тем самым как бы указывал путь дыму, который поднимался от очага. Если он шел ровно вверх, значит в этой семье будет достаток и процветание. Значит все будет ровно и ништяково. А то, что в европах невеста поворачивается спиной к своим подружкам и те становятся в позу Буффона перед пробитием пенальти на девяносто первой минуте матча… Так ведь за этим ничего не стоит. Это всего лишь передача эстафетной палочки. Типа ты следующая!
А у нас – вон оно как было! Дело, сами понимаете, жизненно важное. Даже дым должен был слушаться хозяина дома. Поэтому, если у жениха не получалось метнуть кость с первого раза, то все начиналось заново. Он брал новый кусок ткани, опять заворачивал в нее кость и снова бросал. И так до тех пор, пока не попадет в дыру.
Случалось, конечно, всякое. Бывало, жених оказывался криворукий или косоглазый, тогда дело могло затянуться надолго. И все терпеливо ждали. Потому как не женское это дело – костьми бросаться.
Что я в итоге хочу сказать?
Стырили у нас все. И помалкивают. Ну что тут скажешь, нет в жизни счастья. Кругом ворье и жулье. Так и норовят…
А вот то, что еще не успели украсть, так это традицию "ау-жар". (У нас больше слышали про "Жар-жар"). Хотя в каком-то смысле ау-жар является продолжением популярного нынче жар-жар. Просто раньше одно плавно перетекало в другое.
Ау-жар – это прощальная песня невесты, покидающей отчий дом. К сожалению, ее давно уже не поют. Прощаются нынче с отчим домом под другие песни. К сожалению. Из репертуара Бейонсе, Кэти Пери, Меган Трэйнор и (к особенному сожалению) Тореали...
А раньше пели ау-жар.
Принято считать, что это печальная песня. Песня-печаль, песня-разлучница. Но это не совсем так. Поскольку где-то глубоко-глубоко девушка все равно радовалась, что уезжает. Что она наконец-то выходит замуж и обретает семью. С другой стороны, конечно, грустно расставаться со своими родными и близкими. Но жизнь на месте не стоит, как говорится. Поэтому в таких песнях иногда допускался и юмор. Смех. Вот так, с шутками-прибаутками и со слезами на глазах, невеста уезжала к своему суженому.
Эту песню подхватывали подружайки и пели ей вслед. Постепенно эта песнь превращалась в айтыс с повзрослевшими мальчиками. И пока подружки соревновались с ними в остротах, невеста была уже далеко.
