Сбегать вприпрыжку к колодцу, взбить 5 литров сметаны - о буднях казахских келин
Друзья!
Продолжаем знакомство с традициями и обычаями наших предков, которые собраны в моей книге "Қарашаңырақ". Сегодня о том,
Как невесты становились женами
И вот, наконец, образовалась еще одна семья и в доме появился новый человек – келін (невестка). Естественно, ей приходилось первое время несладко. Надо было как-то вживаться. Все-таки новый дом, новая обстановка, новые люди. Все чего-то хотят, что-то говорят, лезут с советами, чему-то учат. А ей к маме хочется. И с подружками потарахтеть. Обсудить последние новости. И сериал любимый ночью досмотреть. Да и куклу она свою любимую забыла…
Понимая все это, родственники мужа помогали ей быстрее освоиться. Для этого существовали ритуалы "үй көрсету" или "отқа шақыру": показать дом или же просто позвать на огонек.
Ближайшие родственники и соседи по очереди приглашали молодых в гости. Они устраивали небольшое застолье, знакомились, дарили подарки и приглядывались к келін: им не терпелось узнать – повезло их парню или он "конкретно попал?"
Невестка тоже приносила с собой небольшой подарок: коврик, украшение какое-нибудь или отрез на платье. У казахов вообще не принято было появляться с пустыми руками в гостях. Что-нибудь да захвати. Хоть цветы с городской клумбы.
Фото:massaget.kz
Но это, так скажем, ненапряжные моменты. Подумаешь, что там сложного: в гости сходить, поулыбаться? Но, повторюсь, с замужеством жизнь любой казахской девушки полностью менялась. И до нее потихоньку начинало доходить, что тот голосистый мужик с домброй, который открывал ей лицо на свадьбе, на самом-то деле не шутил. Он говорил правду. И теперь келін ждала жизнь, чем-то напоминающая яркие будни лагерного первохода. Теперь она жила строго по распорядку. И в распорядке этом черным по белому четко было прописано: встать раньше всех, заправить постель, проветрить помещение, подоить коров, убраться в доме, развести огонь в очаге, вскипятить самовар, пожарить баурсаки, согреть молоко, не задавать вопросов, отвечать кратко и по существу и оставаться при этом улыбчивой и радушной. Даже если свекровь просыпалась в дурном расположении духа и смотрела на ее чай примерно так, как смотрел генерал Гесс на своих прокуроров во время Нюрнбергского процесса. В ответку невестка должна была демонстрировать железное самообладание, сохранять присутствие духа и всем своим видом показывать, какое счастье нежданно-негаданно привалило ей ни за что ни про что, а потому она вот-вот готова лопнуть от радости и восторга.
Сбегав вприпрыжку к колодцу за водой с двумя флягами воды на плечах и взбив на сепараторе литров пять сметаны, она должна была сидеть и ждать. Ждать, когда ее дражайший муженек, зевнув в последний раз и с хрустом расправив могучие плечи, крякнет и бухнется к дастархану.
Между прочим, там тоже еще неизвестно, в каком настроении проснется он? А вдруг сапогом запустит?
Что? Страшную картинку нарисовал?
Расслабьтесь. Это я слегка приукрасил.
Согласен, "кое-где у нас порой" так оно и было (и есть до сих пор). Но это зависело от ситуации в каждом конкретном доме. Где-то на невестку смотрели как на дежурного шныря, а где-то - как на родную дочь. И первое время даже не заставляли работать. Баловали, пока привыкнет. Потом она сама втягивалась. А ей, повторюсь, было непросто. Мало того, что надо было всех запомнить: кто кому кем приходится, откуда прибыл, как легализовался, кто за что отвечает... А их тут – целый аул. Попробуй, запомни. А ведь надо было еще придумать имена и прозвища ближнему кругу: невестка не могла ни к кому обращаться по имени или по званию. И вот она должна была включить фантазию. Имена придумать. Причем не абы как, а с прибамбасами. В новом имени должен был отражаться характер человека, его натура и суть. И звучать оно должно было живописно. Красиво. По-доброму. Такие распространенные в народе погоняла, как Шило, Кабан, Кирпич, Леший, Чума, Гондурас, Неадекват, Нурик-Беспредел, Алиюша-налетчица, Загипуша-золотая ручка, и тому подобные не прокатывали.
Этот испытательный обряд назывался "Ат тергеу" – "Испытание именем". Придумывание имен, короче. И невестка придумывала.
Что потом?
Поскольку юной невестке предстояло провести "на вольном поселении" примерно год без передач и свиданий, ей разрешалось отправлять домой "малявы". Бумаги не было. Ручек с чернилами тоже. Эмейлов еще не завели, инстаграмов тоже, "одноклассники" не существовали, в фейсбуках никто не сидел, а почтой служили случайные попутчики. Поэтому пользовались зашифрованным письмом: брали обыкновенный платочек или любую красивую тряпочку и вышивали на ней узоры. Почти как Ленин, который слал письма из ссылки в Шушенском. Дома маманя письмишко получала, раскрывала и смотрела. Если вышит бараний рог – қошқармүйіз, значит: "Все маманя, кранты мне. Попала ваша распрекрасная дочь во что-то липкое и непромокаемое, и несет теперь меня по кочкам да по корягам в даль беспросветную, да так, что берегов не видно".
А если вышит аккуратненький такой узорчик в виде птичьего клювика – құсмұрын, то значит: "Все ништяк, живу как могерам, жранья от пуза, смолья полный сидор, у местного контингента в авторитете. Словом, не кичман, а дом родной".
Если ее родители получали такую весточку, то сильно радовались и тут же резали ни в чем не повинную овечку: как известно, у казахов за все хорошее и плохое отвечает именно он – баран. Родители на радостях приносили его в жертву и звали всех в гости отметить такое дело.
Иллюстрация:e-history.kz
А вообще, за всеми этими обрядами и ритуалами стоял особый смысл. Дело в том, что пока у невестки не рождался ребенок, она считалась чужой в новой семье. Чужой по крови. Но как только появлялся первенец, ее статус резко менялся. Она становилась "своей". И, кстати говоря, родить она должна была также строго по графику. То есть в течение первых девяти-десяти месяцев или года после свадьбы. Если женщина не рожала, то это считалось неправильным. Бездетность, как и безбрачие, в традиционном казахском обществе порицалась. Ради чего тогда затевался весь этот сыр-бор, спрашивается?
С появлением ребенка келін делались послабления. То есть режим заметно смягчался. Она уже не так упахивалась по дому и могла вести себя вольнее. Ей уже разрешалось задавать интересующие вопросы, спать днем, разговаривать слышнее и даже рассказывать крамольные анекдоты. Главной задачей ее было – родить еще детей. До тридцати лет ей как минимум необходимо было заработать серьезное положение, поэтому она все время была… в положении. В этом заключалось ее главное предназначение. И постепенно, по прошествии лет и с появлением определенного количества детей, статус ее полностью укреплялся, и она становилась "законницей".
К тому времени свекровь уже старела и потихоньку отходила от активной жизни. Она передавала все дела своей старшей келін, и теперь уже келін командовала парадом и строила всех по ранжиру. Теперь уже она могла руководить вновь прибывшими невестками и заставляла их бегать с флягами за водой и дергать коров за титьки.
Более того, она уже в некотором смысле могла даже влиять на мужа. Правда, не так чтобы чересчур, сильно и настоятельно, но ей уже позволялось давать советы. Например, как вести хозяйство, что купить, что продать, с кем породниться, с кем, наоборот, разойтись, на ком еще нужно жениться, как разом погасить проценты по кредиту, что делать с ипотекой, какой оффшор надежнее и даже – с кем затеять войну.
Из истории мы знаем, что Борте имела обыкновение даже подсказывать что-то своему Чингисхану. На Западе только потом додумались, что за спиной у каждого крутого мужика маячит не менее крутая женщина. А мы-то об этом знали еще тыщщу лет назад! Наиболее тонко прозорливую душу казаха понимал в этом смысле Наполеон. Который Бонапарт. Ему принадлежит фраза, брошенная им мимоходом во время очередной военной кампании: "Наиболее достойна уважения та женщина, которая принесла наибольшее количество детей". Так он сказал. И тут я бы не стал с ним спорить. С Наполеоном я имею в виду. Видимо, он что-то про нас тогда уже знал.