После премьеры на Каннском фестивале в наш прокат вышла очередная феерия База Лурмана "Великий Гэтсби", пятая экранизация одноименного романа Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, написанного в 1925 году.
После премьеры на Каннском фестивале в наш прокат вышла очередная феерия База Лурмана "Великий Гэтсби", пятая экранизация одноименного романа Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, написанного в 1925 году.
Главная "фишка" фильма, как принято сейчас говорить, состояла в том, что постановщик лент "Ромео + Джульетта" и "Мулен Руж" задумал сделать "Гэтсби" трехмерным. И этот замысел, похоже, сыграл с Лурманом злую шутку: избыточный визуальный пир в формате 3D удался на славу, а вот атмосфера - нет. Атмосфера была в романе важнее фабулы, в фильме получилось наоборот.
Лурман, скорее всего, так упорно хотел достичь максимального погружения в "ревущие двадцатые" и одновременно осовременить их, что ему изменило чувство меры. Вместо джаза - хип-хоп, вместо фокстрота - шаффл. Видимо, расчет состоял в том, что в таком виде блеск и роскошь декаданса будут более близки и понятны сегодняшним нуворишам.
Ну как, скажите, и, главное, зачем, можно было, экранизируя знаковую американскую эпоху, которую сам Фицджеральд окрестил "веком джаза", отказаться в своем фильме от этого самого джаза, проиграв в разы по духу и интонации времени тому же "Чикаго"?
Понятно, что в эпоху "Аватара" трехмерность стала модным трендом. Совершенно оправданным в случае умопомрачительного экшна или фэнтези. Но "Гэтсби" в 3D? Это как трехмерный "Крестный отец" или "Унесенные ветром". Избыточно и бессмысленно. Конечно, бюджет в 105 миллионов долларов позволял Лурману делать любые компьютерные выкрутасы, но так ли требовал этого сюжет?
"Великий Гэтсби" - главный американский роман XX века, такой же, каким в XIX был "Моби Дик". The Great American Novel. Точный и блистательный образец американской идентичности. Кроме того, роман сам по себе невероятно кинематографичен. И поэтому он словно насмехается над всеми экранизациями, наблюдая с высот большой литературы невосполнимые потери кино.
Впрочем, в одном качестве стереокино Лурмана все же превзошло литературу, оно превратило роман Фицджеральда в гурманское блюдо товарного фетишизма. В этом причудливом калейдоскопе гламура смешиваются и пестрят золотые украшения, стильные галстуки, перья и серебро, люди и вещи, не давая опомниться и понять, что мы должны использовать, а что любить. Такое пиршество заманчиво лицезреть. Такое зрелище обольщает и восхищает.
Особенно эффектна здесь по части обольщения (главной героини и зрителя) подлинно эротическая сцена между Гэтсби и Дэзи, когда он устраивает перед ней искрометный фейерверк из своих новомодных рубашек, откровенно давая понять, что она потеряла. И ведь позднее Дэзи скажет Гэтсби: "Ты само совершенство, Джей… в этом костюме". Все-таки прав был Хемингуэй, подкалывая Фицджеральда за его благоговение перед богатыми.
То, что бесспорно удалось в фильме, так это главный герой в исполнении Леонардо ДиКаприо. Сыграно талантливо и харизматично. В предыдущих Гэтсби (и прежде всего в стерильном Роберте Рэдфорде образца 74-го года) может быть, и была большая тайна, но не было той одержимой романтики, которая есть у ДиКаприо. Мужчина без определенного возраста, как и задумал его Фицджеральд, гламурный герой, словно сошедший с билборда Тайм-сквер, ДиКаприо в очередной раз доказал, что может взрываться в любой момент и играть одним лишь пронзительным взглядом.
Конечно, осуществив дословный и чуть ли не постраничный перенос на экран текста романа, Лурман не мог избежать его главных смыслов.
Для одних "Великий Гэтсби" - это история о безнадежной любви, для других - роман о деньгах. Her voice is full of money, говорит Гэтсби о Дэзи.
Конечно, есть и третье, и четвертое прочтение. Роман, а вслед за ним и фильм, говорит о многом. Например, о губительной силе мужского воображения. И вдохновенная игра Леонардо ДиКаприо только усиливает эту идею: насколько нужно было придумать себе амебную Дэзи, чтобы полюбить ее с такой страстью и одержимостью?!
Ромео-ДиКаприо из прошлого фильма Лурмана совершил роковую ошибку. Решив, что Джульетта умерла, он выпил яд. В новом фильме Лурмана ДиКаприо-Гэтсби ошибается во второй раз, он влюбляется не в ту Джульетту. И она его убивает. Опосредованно, коварно, с неумолимостью рока. Ну не стерва ли эта Дэзи?
Основная формула романа и фильма: Гэтсби + Дэзи. Для Гэтсби она не просто "смутный объект желания", а главный стимул, мотив и смысл. Ради зеленого огонька у дома Дэзи, этого символа будущего счастья и Великой американской мечты, Гэтсби становится заложником зеленого змия, проще говоря, бутлегером, делающим свои грязные деньги в эпоху "сухого закона". Трагедия Гэтсби в том, что он захотел изменить прошлое и замахнулся на саму суть мира - необратимость времени.
В той точке невозврата, когда надо было понять и принять, Гэтсби не разглядел природу Дэзи. Она была молода, она хотела все и сразу, здесь и сейчас, ей нужна была определенность: в любви, благополучии, выгоде, в чем угодно. Ей нужна была надежность. И в этот момент ей подвернулся Том.
Талант Фицджеральда состоял в том, что он описал очень живучий и неискоренимый тип - сладкую парочку состоятельных и бездушных прагматиков. "Они были беспечными существами, Том и Дэзи, они ломали вещи и людей, а потом убегали и прятались за свои деньги, свою всепоглощающую беспечность или еще что-то, на чем держался их союз, предоставляя другим убирать за ними".
"В этой книге Бога нет", - говорил Фрейд об одной из своих главных работ. В романе "Великий Гэтсби" и во всех его экранизациях Бог молчаливо и безучастно взирает на "американскую трагедию" (написанную, кстати, Драйзером в то же самое время) сквозь очки доктора Эклберга. Огромные голубые глаза в гигантской желтой оправе смотрят прямо на вас с рекламного щита в стране вечной слепоты.
