+7 (777) 001 44 99
Қазақша
Русский
English
О том, какие опасности есть в Интернете сегодня, как они меняются, как казахстанских детей учат безопасному поведению в сети и учат ли; можно ли их вообще защитить — рассказывает Tengrinews.kz.
"Этот ролик поверг её в шок"
Несколько лет назад тогда ещё десятилетняя школьница из Алматы наткнулась в TikTok на ролик с описанием "Ни за что не смотрите эти видео" и тут же пошла по ссылке в закрытый Телеграм-канал.
И там посмотрела то, что нельзя было смотреть. После замкнулась, стала угрюмой, появились проблемы в школе. О том, что это был за ролик, девочка смогла рассказать родителям только спустя несколько лет.
"Она призналась, что это было видео с сексуализированным насилием над младенцем. Этот ролик поверг её в шок. Тогда же впервые у дочери появились суицидальные мысли", — рассказывает мама, которая попросила не называть имён, чтобы эта история не ассоциировалась с её дочерью.
Психологи объясняют, что когда дети сталкиваются с таким контентом, их психика переживает острую травму.
Они не способны осмыслить увиденное.
Это, кстати, приводит к тому, что они не рассказывают о пережитом опыте родителям или другим взрослым, опасаясь осуждения.
У особенно эмпатичных детей шок переходит в экзистенциальный кризис — рушится вера в справедливость и смысл жизни.
Кроме эпизода с шокирующим видео, позднее девочка столкнулась и с кибербуллингом.
"Она проводила много времени в сети и в основном общалась онлайн, — вспоминает её мама. — Дети ведут параллельную жизнь, о которой родители ничего не знают. В виртуальном мире подростки также объединяются в группы и нападают на оппонентов, только проконтролировать это намного сложнее. Личные данные сливаются в Интернет и начинается ад. Желают смерти, присылают "дикпики", оскорбляют, унижают. Угрожают раскрытием личных данных, слежкой и насилием. Когда дочь столкнулась с такой травлей, был серьёзный срыв и уже попытка суицида".
В Казахстане за кибербуллинг можно привлечь к ответственности (в прошлом году введена статья 127-2 КоАП РК), но нередко кибербуллингом занимаются подростки из других стран.
В случае нашей героини травля велась из России. Прекратить её удалось только после того, как родители пострадавшей девочки через общих знакомых связались с родителями зачинщицы буллинга.
"Сейчас дочери 15 лет, из терапии она ещё не вышла. Не первый год принимает антидепрессанты. Столкнувшись с системой психиатрической помощи, могу сказать, что многое недоступно, платно и далеко не дёшево. Но проблема в другом. Мы не были готовы. Мы думали, что если ребёнок со смартфоном на "ты" с малого возраста, он готов к вызовам этого мира. Так же думает большинство родителей, но это ошибочно. Мы поздно узнали о наличии программ родительского контроля, настройках конфиденциальности и, конечно, не говорили с ребёнком о тех угрозах, с которыми она может столкнуться", — делится опытом мама пострадавшей девочки.
Объём треш-контента растёт бешеными темпами
Случай, которым поделилась наша героиня, не единичный и характерен не только для Казахстана. Травля в школе была всегда, но до Интернета ребёнок мог спастись от неё дома.
Кибербуллинг же происходит 24/7 и убежать от него невозможно.
Растёт и объём так называемого треш-контента. И произошло это после того, как доступ к ИИ появился у широкой аудитории.
В июле 2025-го британская газета The Guardian писала о том, что зафиксирован стремительный рост количества видео с изображениями сексуализированного насилия над детьми, созданного с помощью нейросетей:
- 1 286 роликов в этом году против всего двух за тот же период 2024 года;
- больше тысячи из них относятся к категории A — самой тяжёлой форме треш-контента.
Эксперты отмечают, что технологии генерации видео стали настолько продвинутыми, что созданные ИИ-изображения почти неотличимы от реальных. И этим они поражают пользователей, особенно детей.
Во многих странах думают о том, как их обезопасить, и иногда прибегают к крайним мерам. Например, запрещают использование социальных сетей до совершеннолетия.
Но многие эксперты не верят в эффективность таких мер, предупреждая, что подростки могут попасть в соцсети, используя VPN, и таким образом вообще уходят в серую зону, которую невозможно контролировать.
Галина Деревенченко, магистр международного права в области прав человека, уже несколько месяцев преподаёт уроки медиа- и цифровой грамотности в качестве факультатива в частной инклюзивной школе.
Она говорит, что у 90 процентов детей в школе есть мобильные телефоны, беспрепятственный доступ к основным соцсетям (YouTube, TikTok, Instagram), практически никакого родительского контроля и понимания, какие опасности существуют в Интернете. То есть они не обучены цифровой безопасности.
А она включает в себя несколько инструментов, способных защитить ребёнка и от треш-контента, и от кибербуллинга:
- в смартфонах или ноутбуках важно включить безопасный поиск в Google и YouTube;
- обязательно использовать именно детские профили, чтобы алгоритмы соцсетей блокировали экстремальный контент, понимая, что пользователь — ребёнок;
- в соцсетях можно активировать фильтрацию рекомендованного контента, ограничивать чувствительные материалы.
Конечно, полностью нивелировать все угрозы невозможно. Скорее — нужно объяснять детям, как работают алгоритмы соцсетей, что можно делать в Интернете, а что опасно и как этому противостоять.
Мало что о цифровой безопасности знают не только дети, родители, но и большинство школьных учителей. А почему тут важна ещё и школа? Эксперт объясняет:
"Взаимодействие школы с родителями могло бы быть очень полезным. Например, с помощью методичек и кратких руководств по цифровой безопасности можно было бы объяснять эти вопросы родителям через те же классные чаты, во время родительских собраний. Но для этого нужно, чтобы учителя знали основы медиаграмотности, чтобы работа была системной", — объясняет Деревенченко.
"Это не просто модная тема"
Как раз цифровую и медийную грамотность специалисты считают более эффективной (но не стопроцентной) техникой защиты от киберугроз.
Причём повальная цифровизация и внедрение ИИ, по мнению экспертов, требуют, чтобы этими навыками владели не только дети, их родители, школы в лице учителей, но и всё общество. Таким образом, эта проблема выходит на социальный и государственный уровень.
Какой уровень медиаграмотности в Казахстане?
Глобальных исследований на этот счёт не проводилось, но, по некоторым оценкам, он ниже среднего.
Наглядными могут быть и следующие цифры. Пару месяцев назад во время августовской конференции учителей-2025 педагоги со всего Казахстана обсуждали внедрение ИИ в систему образования. Там со ссылкой на международное исследование ICILS (International Computer and Information Literacy Study) за 2023 год были приведены следующие данные:
- Сильные стороны нашей страны: более 85 процентов казахстанских учителей считают, что цифровые технологии положительно влияют на образование.
- Слабые стороны: почти каждый второй казахстанский восьмиклассник всё ещё испытывает трудности при выполнении базовых заданий на проверку цифровой грамотности.
- Также только 39 процентов педагогов указали, что уверены в своих навыках распознать онлайн-мошенничество.
На конференции на основе этих данных были сделаны такие выводы: интеграция ИИ в школьную программу к 2025-2026 учебному году, что запланировано на уровне государства, открывает новые горизонты для качественного образования и отвечает глобальным вызовам времени, однако ключевым условием успешного внедрения всё ещё остаётся развитие медийной, цифровой и информационной грамотности, а также критического мышления. Именно эти навыки позволят школьникам (да и всем казахстанцам) не только эффективно использовать ИИ, но и быть защищёнными от рисков дезинформации и других цифровых опасностей.
Что делает государство для развития этих навыков?
В недавнем исследовании "Медийная и информационная грамотность в Казахстане" говорится, что система местного образования постепенно включает медиаграмотность в учебный процесс, но пока она не стала самостоятельным предметом.
В 2025 году в Казахстане начинается апробация нового Государственного образовательного стандарта, где медиаграмотность будет интегрирована в разные предметы наряду с компонентами цифровой гигиены и элементами искусственного интеллекта.
По данным этого обзора, во всех школах внедрены "Уроки личной безопасности", направленные на распознавание кибербуллинга и онлайн-угроз. Однако эксперты считают, что всего этого недостаточно.
"Например, "Уроки личной безопасности" — это 10 минут в неделю в рамках классного часа. Во время этих уроков детям рассказывают о том, как пользоваться номерами телефонов экстренных служб и контакт-центров, как взаимодействовать с чужими людьми, что такое кибербуллинг и как защититься от него и так далее. Однако классные руководители не проходили специальных тренингов по медиаграмотности. И 10 минут в неделю — очень мало", — уверена Деревенченко.
Эксперты, которые приняли участие в подготовке исследования, также отмечают несколько серьёзных проблем в области медиаграмотности:
- отсутствие единой государственной стратегии в Казахстане,
- низкая мотивация учителей,
- дефицит методических материалов на казахском языке,
- слабое вовлечение сельских школ.
Кроме того, несколько лет назад в Казахстане разработали первый учебник по медийно-информационной грамотности для школ. В 2021 году он получил одобрение тогда ещё Министерства образования и даже был рекомендован к использованию. Но в итоге не был введён как отдельный предмет из-за отсутствия такой дисциплины в школьной программе. Учебник использовался только отдельными педагогами в Костанайской и Восточно-Казахстанской областях, а также в некоторых частных школах Алматы.
По словам эксперта Алёны Блиновой, чья команда работала над учебником, в Казахстане почти вся работа по развитию медиа- и цифровой грамотности ведётся фрагментарно. Она считает, что это ошибка.
"Дети ежедневно сталкиваются с потоком агрессии и пропаганды, и без навыков критического мышления они становятся уязвимыми. Это не просто модная тема, а вопрос устойчивости, доверия и, в конечном счёте, национальной безопасности", — объясняет Блинова.
Татьяна Голубцова, руководительница казахстанского Дома медиаграмотности и эксперт ЮНЕСКО по МИГ, соглашается с этим мнением. И предлагает своё видение того, как проблему можно решить.
"Развитием медиаграмотности должны заниматься три-четыре министерства — Министерство науки и высшего образования, Министерство просвещения, а также Министерство культуры и информации и Министерство искусственного интеллекта и цифрового развития. Это самый минимум. Сейчас же эта задача, по сути, возложена на Минпросвещения. То есть оно должно взять на себя всё это бремя и, видимо, снова решать вопрос за счёт учителей".
Также Голубцова говорит о том, что в обществе ещё нет достаточного понимания того, зачем всё это нужно.
"Поскольку практически одно министерство несёт ответственность за развитие этого направления, создаётся впечатление, будто медиаграмотность нужна только школьникам и учителям. Именно поэтому внедрение идёт тяжело: учителям сложно перестроиться, а школьникам — понять, что речь идёт не о формальной дисциплине, а о навыке, необходимом для их будущего и встроенном во все сферы жизни", — объясняет Голубцова.
Цифровизация будет только ускоряться, искусственный интеллект - развиваться, а всё более совершенные технологии будут использовать всё больше людей, и многие - не в благих целях: для буллинга, мошенничества, создания треш-контента, насилия.
Единственным средством защиты, как уже уточняли специалисты, остаются навыки правильной настройки смартфонов и ноутбуков, владение инструментами блокировки негативного контента, цифровая гигиена и всё та же медиаграмотность.
Ей всё равно придётся научиться — и детям, и взрослым; а государству придётся всерьёз этим заняться. Лучше — раньше.
Читайте также:
Дети в интернете: чем опасен семейный контент и могут ли дети запретить размещать свои фото
"Проблемы не надуманные". Как в Казахстане работает план по защите детей от насилия и суицида
Штраф и мат. Причины детской брани и ответственность казахстанцев за это
