+7 (777) 001 44 99
Қазақша
Русский
English
Или знали ли вы, например, что Egov просто недоступен для тех, кто не видит?
В Казахстане действительно высокий уровень цифровизации, большинство услуг можно получить онлайн, но при этом десятки тысяч граждан не могут ими пользоваться из-за того, что сервисы не адаптированы под них.
Tengrinews.kz продолжает серию материалов об инклюзии в стране и в этом, третьем, материале из цикла рассказывает о доступе людей с инвалидностью к цифровым услугам; предлагает читателям вообразить жизнь, в которой ты не можешь сделать банковский перевод, потому что лишён зрения, и представить, какими могли бы быть будни таких казахстанцев в по-настоящему инклюзивной среде.
Обычная жизнь, но не для всех
Для начала попробуем понять, как может выглядеть жизнь незрячего человека в большом городе с инклюзивной цифровой средой.
Он просыпается утром, берёт смартфон, открывает приложение с расписанием автобусов и читает его скринридером. В наушниках звучит навигация, и он спокойно выходит из дома, двигаясь по проложенному маршруту.
В офисе он включает компьютер: тот же скринридер озвучивает его письма и помогает работать с документами и таблицами.
В обед он заказывает доставку еды через приложение, оплатив её онлайн.
После работы идёт в кинотеатр смотреть фильм, который сопровождается тифлокомментарием, а вечером дома слушает аудиокнигу.
А другим обычная рутина почти недоступна.
"Современные ассистивные (вспомогательные — прим. редакции) технологии и доступная цифровая среда способны обеспечить людям с инвалидностью по зрению беспрецедентно высокий уровень независимости и включённости в жизнь общества. Один из лидеров американского незрячего сообщества как-то сказал: "There has never been a greater time to be blind" (Ещё никогда не было времён, когда бы незрячие жили лучше, чем сейчас)".
По словам Зията Абдыкаимова, ассистивные технологии служат посредником между экраном смартфона или компьютера и органами чувств человека — слухом и осязанием.
Поэтому важно, чтобы интерфейс того или иного цифрового ресурса (сайта, приложения) правильно работал с такими средствами, ведь они воспринимают и передают информацию иначе, чем это делает сам пользователь.
Глобальные IT-игроки — поисковые системы, разработчики программного обеспечения, производители смартфонов — учитывают потребности людей с инвалидностью и встраивают в свои продукты вспомогательные технологии, но этого недостаточно.
Дело в том, что эти технологии, например, скринридеры, не делают ресурс доступным сами по себе.
Это как с инвалидной коляской: она не поможет преодолеть лестницу без пандуса или лифта.
Точно так же скринридер не сможет правильно озвучить сайт, если в нём плохая HTML-разметка, неправильно подписаны кнопки или нет описания картинок.
И в этом вся загвоздка:
"В Казахстане собственники цифровых продуктов, как государственных, так и коммерческих, не спешат обеспечивать доступность своих ресурсов. Если относительно физической инфраструктуры в обществе есть понимание, как она должна выглядеть, чтобы быть доступной для всех, то представления о том, что такое инклюзивная цифровая среда, нет. Мало кто вообще признаёт, что есть проблема. Даже IT-сообщество и уполномоченные органы в области цифровизации пока не включились в профессиональный разговор на эту тему", — объясняет Абдыкаимов.
По его мнению, если бы все отечественные цифровые продукты вдруг стали доступными, то экономическая активность незрячих людей резко бы выросла.
"Они заняли бы свою нишу во фрилансе, IT, SMM, дизайне, копирайтинге и многих других областях. Могли бы работать в корпоративном секторе или самореализовываться в творческом направлении", — уверен Зият Абдыкаимов.
Незрячая жительница Семея Гульмира Щепетина показывает в ролике, как писать шрифтом Брайля. Скриншот из видео
Закон есть, доступности нет
Конечно, сказать, что в цифровой среде в Казахстане ничего не делается для людей с инвалидностью, нельзя.
Для них предусмотрены бесплатные и льготные услуги, в том числе и технические средства реабилитации. Они закреплены в официальном документе, в котором для человека с инвалидностью определяются виды, объём и сроки медицинской, социальной и профессиональной помощи.
Абдыкаимов признаёт, что в этом отношении ситуация в Казахстане существенно лучше, чем в соседних странах, но много над чем ещё надо работать.
И далее он делится фактом, который удивляет:
"Если говорить об инклюзивности общедоступных цифровых продуктов и онлайн-услуг, здесь похвастаться нечем. Например, портал Egov.kz и мобильное приложение в последние годы улучшались для массового пользователя, но я как незрячий человек не замечаю никаких изменений, потому что этот сервис мне просто не доступен. Более того, намечается обратный тренд: в нашу жизнь входит всё больше казахстанских цифровых сервисов, доступность которых ниже всякой критики".
При этом в ЦОНах по всему Казахстану работает много людей с инвалидностью. На фото 2020 года: Мадина Абдыгазизова, незрячая сотрудница центра обслуживания населения в Алматы, ©️ Tengrinews.kz
Надо отметить, что в законе "О доступе к информации" в 2025 году было закреплено требование цифровой доступности, но ответственность за его несоблюдение не предусмотрели.
"Чтобы норма заработала, необходимо вносить соответствующие меры наказания и штрафы в КОАП, в дисциплинарные процедуры госорганов. Мы боремся за это и несколько раз предлагали депутатам соответствующие поправки по аналогии с нормами КОАП за необеспечение доступа к объектам социальной и транспортной инфраструктуры. Но поправки пока не прошли", — поясняет Зият Абдыкаимов.
Он приводит ещё пример игнорирования требований цифровой доступности. Это портал социальных услуг, который был разработан Министерством труда для людей с инвалидностью. Однако он бесполезен для своей же целевой аудитории, она не может им пользоваться:
"Недавно один из незрячих гражданских активистов подал в суд на АО "Центр развития трудовых ресурсов" — организацию, ответственную за обслуживание и эксплуатацию этого портала. Теперь по постановлению суда этот Центр должен привести портал в соответствие с требованиями доступности".
Незрячие специалисты и активисты используют все возможные площадки для продвижения этой темы. Так, наш спикер входит в состав Комиссии по вопросам доступа к информации при Мининформе, где регулярно обсуждаются эти вопросы.
Недавно в Центре развития Алматы был создан департамент цифровой инклюзии — первое подобное подразделение, ответственное за доступность городских цифровых сервисов и инфраструктуры акимата.
Но, по мнению Абдыкаимова, такие отделы с квалифицированными специалистами должны появиться и в других госорганах, которые отвечают за цифровизацию.
Те, кто никогда не был в кинотеатре
Если в Казахстане и обсуждают доступную цифровую среду, то считают, что она нужна в основном для незрячих и слабовидящих людей. Хотя недоступные цифровые ресурсы создают барьеры для гораздо более широкой группы: для пожилых, людей с ДЦП, нарушениями слуха, моторики, речи, тремором, эпилепсией и другими неврологическими и когнитивными расстройствами.
А вот если бы инклюзия работала на полную мощность, тогда обычный день неслышащего молодого человека мог бы выглядеть примерно так: утром он садится в автобус и на мониторах следит за бегущей строкой, которая подсказывает ему, на какой остановке он сейчас находится и какая следующая.
Он приезжает в университет, открывает ноутбук, и лекция преподавателя преобразуется для него в титры или виртуального переводчика на жестовый язык.
На перемене он идёт в студенческую столовую и заказывает обед через приложение, где все визуальные подсказки понятны и просты.
После занятий встречается с друзьями в музее — у каждого павильона есть QR-код, который открывает текстовую или жестовую версию экскурсии, и он легко воспринимает всю информацию без посредников.
Вечером он идёт в кинотеатр: фильм можно посмотреть в специальных очках, которые преобразуют звук в текст, а вечером он смотрит местный телеканал, но не только новости, а познавательный контент, который сопровождается переводом на жестовый язык.
Ролик об очках, которые преобразуют звук в текст
Как и в случае с незрячими, доступность цифровой среды могла бы в разы повысить качество жизни и экономическую активность людей с этой категорией инвалидности.
Но пока им недоступны даже элементарные услуги. Например, городской наземный транспорт в Казахстане не оснащён бегущей строкой с указанием остановок.
По словам вице-президента Общества глухих Казахстана Жангельды Бекбатырова, уже много лет активисты просят решить этот вопрос, но он никак не решается.
"В театры, кинотеатры люди с нарушениями слуха вообще никогда не ходят. Далеко не все фильмы с титрами. Сейчас есть новая технология — специальные очки, которые преобразуют голос в текст и показывают пользователю. Такие очки используются в Китае, в странах Европы, но у нас их пока нет. Вроде бы студенты что-то разрабатывают в Актау и Шымкенте, но когда это будет — неизвестно".
Ещё пример из некоторых западных стран: у каждой экспозиции в музее есть QR-код, по которому можно перейти на страницу и получить информацию на жестовом языке. Казахстанцы с нарушениями слуха этого лишены.
Другая проблема — перевод на жестовый язык контента местного телевидения. Он есть, но вот удобен ли?
"Смотреть этот перевод трудно — картинка с переводчиком слишком маленькая. По стандарту переводчик жестового языка должен занимать треть экрана. Местное сообщество людей с нарушениями слуха просило шестую часть, но окошко с переводчиком занимает сейчас даже меньший размер", — обращает внимание Бекбатыров.
Кроме того, жестовым переводом сопровождаются только выпуски новостей.
"Хотя мы писали, что надо познавательные программы тоже переводить. Или мультфильмы. Детям с нарушениями слуха тоже надо развиваться. Правда, мы сейчас разработали жестовый перевод мультфильмов с помощью искусственного интеллекта, и наши мультфильмы показывают на одном из телеканалов", — делится эксперт.
Мультфильм с сурдопереводом на казахский язык. Иллюстрация: Jibek Joly
Что касается казахстанского бизнеса, то пока люди с нарушениями слуха не видят от него инклюзивных инициатив.
"Я обращался к разным таким компаниям и даже участвовал в мероприятии в Astana Hub, куда меня пригласили как эксперта. Мы обсуждали разные идеи, планировали что-то реализовать, но пока ничего сделано не было", — говорит Жангельды Бекбатыров.
С ним согласен и Абдыкаимов: среди казахстанских предпринимателей ещё не сформировалась культура поддержки доступности собственных продуктов для людей с инвалидностью.
"Наш бизнес пока поддерживает социальные проекты, только выделяя деньги и организовывая благотворительные мероприятия".
Учиться новым технологиям людям с инвалидностью негде
Другой важный аспект — обучение работе с новыми технологиями.
Причём их освоение в идеале должно сопровождаться и курсами по медиа- и цифровой грамотности, потому что без этих навыков использование современных инструментов, в том числе и искусственного интеллекта, может быть, как минимум, неэффективным, а иногда и опасным.
Но и Бекбатыров, и Абдыкаимов говорят, что вопрос об обучении таким навыкам людей с инвалидностью в Казахстане пока вообще не стоит.
Тут ещё дело в том, что люди с инвалидностью состоят из очень разных групп и различаются по своему пользовательскому опыту. Например, пользователи колясок — кого принято в первую очередь ассоциировать с инвалидностью и кого приводит в пример Абдыкаимов — вообще не сталкиваются с цифровыми барьерами, если у них нет сопутствующих нарушений.
В теории они могут посещать любые курсы и иметь равный доступ и к знаниям (по крайней мере — онлайн), и к сервисам.
Что касается людей, которым нужны специализированные ассистивные приспособления, то им образовательные курсы необходимы, но их нет.
"Таких курсов в Казахстане практически нет или же они предоставляются в очень ограниченном виде единичными специалистами в специальных библиотеках для незрячих. На моей памяти также были несколько краткосрочных проектов, инициированных общественными объединениями на гранты от ЮНИСЕФ и других доноров. Однако такие проекты завершаются, не переходя в устойчивые программы обучения", — говорит эксперт по цифровой инклюзии.
Из них около 100 тысяч имеют нарушения зрения, а около 30 тысяч — слуха.
Многим из них новые технологии помогли бы стать независимыми, зарабатывать и участвовать в жизни общества на равных.
Но пока поддержка для них ограничивается социальными выплатами и льготами. Государство и бизнес чаще выбирают путь благотворительности, чем создания условий для самостоятельности людей с инвалидностью. А доступ к цифровым сервисам остаётся привилегией нормотипичных казахстанцев.
Читайте также:
"Таких не берём!" Казахстанцы с инвалидностью тоже хотят и могут работать
"Ненавидеть легче тех, кого не знаешь". Зачем Казахстану инклюзия
Паллиативная ответственность: чтобы тяжелобольные казахстанцы не умирали в муках
