Здесь работали с опасными вирусами. Как жили в ауле с московским статусом

В своих поездках корреспонденты Tengrinews.kz, бывает, случайно замечают необычные объекты, историю которых хочется услышать, как говорится, из первых уст. На этот раз они обратили внимание на огромную территорию, усыпанную руинами, а вблизи - выжженное поле с захоронениями. Чтобы обойти это место пешком, понадобится не один час. И эта апокалиптичная картина сильно контрастирует с живописным озером неподалеку, в котором жизнь явно читается. О том, что происходило здесь десятки лет назад, рассказала местная жительница.

Нашу собеседницу зовут Лидия Александровна, ей 86 лет, живет она в поселке Енбекши. Раньше он назывался Биокомбинат, вся его деятельность была связана с Москвой, говорят, до сих пор у этого поселка так называемый московский статус. А в том самом месте, где сейчас лежат одни обломки, наша героиня проработала четверть века. 

Здание было филиалом алматинского биокомбината. Здесь трудились больше тысячи людей. В основном ветеринарные врачи, биологи. Чтобы пройти на территорию, они надевали спецодежду и принимали душ. 

Пускали сюда строго по пропускам. Посторонним на объект попасть было невозможно. Те, кто работал на производстве, жили в этом же поселке. 

Работали здесь с опасными вирусами, специалисты участвовали в производстве вакцин и сывороток, которые защищали животных от смертельных заболеваний, передающихся в том числе и человеку.

"Когда начали строить филиал, Георгий Коваль (директор биокомбината - прим. авт.) выбрал именно это место, оно ему понравилось тем, что находится на возвышенности, и хотя здесь озеро с одной стороны, но везде эти лога, поэтому в случае чего затоплений бы не было, - рассказывает Лидия Александровна. - Построили валовни для быков, перевели из гор сюда, потом цеха, само предприятие открыли в 1962 году". 

"Сама я по профессии ветеринарный врач, окончила алматинский институт. Как-то увидела объявление по телевидению, что на биокомбинат нужны специалисты. Мне предлагали работу в главном офисе или на филиале. Но когда я сюда приехала, мне так все здесь понравилось, поселок чистый, спокойный, что я решила остаться. Дали мне раскладушку, что-то там собрала мать в дорогу, и мы приехали. Так и живу здесь уже 55 лет. При мне уже строили и школу, и улицы, и микрорайоны".

"На биокомбинате было несколько цехов: титражный, сывороточный, вирусный, рабический, диагностический, колбасный (когда брали материал для вакцины, животных забивали и делали колбасу) и мой цех - комплемент. Сначала мы получали штаммы вирусов из Москвы, потом здесь готовили материалы для вакцин от ящура, оспы овец, бешенства крупного рогатого скота, после чего все отправляли в Алматы, а там уже доводили до ума".

"В моем цехе мы работали с морскими свинками, получали комплемент, это вещество, которое нужно при диагностике заболеваний животных и человека, особенно бруцеллеза. Комплемент очень высокого качества есть в крови у обезьяны и морских свинок, вообще у всех животных есть, но самое большое его количество именно у этих, а еще у человека. До этого я работала в совхозе с крупным рогатым скотом, а теперь морские свинки, вот надо было как-то приспосабливаться. Мы ездили в Курск перенимать опыт". 

Фото: коллектив биокомбината поселка Енбекши, из архива Лидии Вагановой

"В чем заключалась наша работа. Из сердца морских свинок мы брали кровь, отрабатывали ее, консервировали и отправляли жидкий материал в Алматы, где в специальном цехе разливали его по ампулам, сушили, запаивали, и потом это уже была готовая продукция. А в рабическом цехе, где занимались вакциной против бешенства, был другой принцип работы: они заражали овец, потом их забивали, брали головной и спинной мозг, отправляли в город, а там они уже делали вакцину. В среднем на весь процесс могло уйти около месяца".  

"Я ни в одном цехе, кроме своего, не была, такое не разрешалось. Может быть, бухгалтер мог зайти по какой-то причине, и то на это нужно было разрешение главного врача. Из города часто приезжали с проверкой. Мы приходили на работу, дверь открывали, тут дезковрик, обработали ноги, пошли дальше. И хотя у меня считался цех с нормальными условиями труда, мы все время сидели на крючке, как говорится. Животных и кормушки постоянно обрабатывали. Помню, поедем в больницу в соседний поселок, а у нас чище, чем у них, так здесь все соблюдали".

"Все сотрудники были либо местные, либо из пригорода. Если нам не хватало рабочих, то ездили в Чемолган, Узынагаш, Каскелен, давали там объявление, и приходили люди, работали, машина специальная утром их собирала". 

Фото: коллектив биокомбината поселка Енбекши, из архива Лидии Вагановой

"К концу 1980-х годов у нас уже было очень много лечебных сывороток. Когда я пришла, было всего три-четыре препарата, а потом уже где-то 33 стало. Вот заболела свинья рожей, ее вакцинировать нельзя, вводят сыворотку лечебную, это готовые антитела, которые помогают организму справиться с болезнью. Также были сыворотки от бешенства, паратифа и пастереллеза. А в 1968 году биокомбинату присвоили орден Трудового Красного Знамени". 

Фото: личные награды Лидии Александровны

"Получала я в те годы 176 рублей, у меня была зарплата и прогрессивка, это как премия - 40 % от зарплаты. Мы шли на работу как на праздник. Идешь, и все "здрасьте, здрасьте". Мамочки ведут детей в детский сад, потом все идут толпой на работу. Идем утром - дорога полита, в обед идем - полита, вечером - полита". 

"У нас настолько все это уже стояло на ногах, такое большое производство было, что даже приезжали с российских биокомбинатов перенимать опыт. Приезжали и говорили: какое качество комплемента у вас!"

"Я ушла на пенсию в 1990 году, но еще какое-то время работала в питомнике, потому что у нас был филиал и подхоз. Подхоз занимался выращиванием пшеницы, овса, ячменя, кукурузы на силос, капусты, свеклы, а еще держал белых мышей, кроликов, морских свинок, и каждый день этих мелких животных отправлял в город". 

"С конца 1980-х специалисты начали отсюда уезжать, кто в Германию, кто в Россию, кто-то в городе еще работал, а из тех, кто здесь остался, многие поумирали уже". 

Опасные отходы утилизировали где-то здесь. Об этом говорят местные. Но предупреждающих табличек мы не увидели. 

Напоследок мы спросили у Лидии Александровны, что она думает по поводу вакцин от коронавируса.

"Знаете, вакцина всю жизнь спасала и от чумы, и от холеры, и от брюшного тифа, и от всех заразных болезней, я все время вспоминала, когда во время войны мне было семь лет, и в школе нас не спрашивали, останавливали учебный процесс, приходили медсестры и прививали всех подряд, по улицам ходили, тоже всем подряд прививки ставили, и все это было строго под контролем, а сейчас такая пандемия - и вдруг сказали "по собственному желанию".

"Я слышала, что казахстанскую вакцину хотели разливать в Турции, это никуда не годится, а вот наш биокомбинат сам бы приготовил эту вакцину, технологии позволяли, все было для этого. Если наши вакцины против бешенства от и до готовили, оборудование было все свое. Здесь у нас много животных было, коров люди держали, весной на пастбища выгоняют, обязательно прививают, чтобы животное не заболело ящуром, осенью опять прививку сделают. Не было такого, как сейчас. Вчера вот передавали, что из-за бруцеллеза уйма лошадей погибла".

Текст: Анастасия Солнцева. Фото: Алихан Сариев.