+7 (777) 001 44 99
Қазақша
Русский
English
Но люди с инвалидностью в Казахстане живут по другим правилам: бизнес и госструктуры по-прежнему воспринимают их скорее как объект благотворительности, чем как сотрудников. И даже самые успешные истории занятости могут закончиться печально. Tengrinews.kz продолжает серию материалов об инклюзии в Казахстане и в этом, втором, материале из цикла рассказывает о том, как люди с инвалидностью пытаются работать.
Работать могут, подписывать документы — нет
Несколько лет назад четыре девушки с психоневрологическими заболеваниями нашли себе работу.
Они воспитанницы семейного дома "РУХ" (центра самостоятельного поддерживаемого проживания для инвалидов старше 18 лет с психоневрологическими заболеваниями). Там их обучили навыкам клининга и по договорённости с партнёром — медцентром в Алматы — трудоустроили.
Эту схему придумали неслучайно: сложность трудоустройства человека с такой инвалидностью заключается в том, что в любой момент он может просто отказаться идти на работу.
В таком случае его заменит другой. В первые месяцы кто-то из девушек дома "РУХ" действительно не хотел выходить, и тогда её заменяла другая. Но уже через некоторое время всё выровнялось. Тем более что с коллективом у всех четверых сложились хорошие отношения.
"Никакие тренинги, никакая работа с психологами, коучами не дали того результата, который они получили, работая в клинике. То есть они сами высчитывали, как быстрее и без пробок доехать до места работы, сами обслуживали себя. Эта коррекция через трудоустройство научила их делать самостоятельный выбор", — рассказывает Алма Бекпан, мама-опекун семейного дома "РУХ", и спрашивает:
"Почему в домах инвалидов часто состояние людей становится хуже, несмотря на то что они поделки там делают, поют, вышивают? — и сама отвечает. — Там просто нет той мыслительной активности, которая заставляет человека самостоятельно думать и принимать решения, непосредственно влияющие на их жизнь. У наших девочек эта активность появилась".
Воспитанницы семейного дома "РУХ". Фото предоставлено Алмой Бекпан
Тогда же все четыре девушки начали жить в отдельном доме. И несмотря на то что официально они были признаны недееспособными и нетрудоспособными, самостоятельно готовили себе завтраки, обеды и даже ужины после возвращения со смены.
Но работа в медцентре длилась всего два года.
"Потом по причине, которая не зависела ни от нас, ни от нашего партнёра, девушкам пришлось уйти, — с сожалением рассказывает Бекпан. — В обществе не любят контактировать с такими людьми, как наши ребята. Люди с ментальной инвалидностью — они ведь внешне заметны, и их сразу можно определить".
Она уточняет: практически все люди с ментальной инвалидностью имеют в личных делах определение "недееспособен" и для них невозможно подписать трудовой договор, получить зарплату или пособие, получить карточку в банке.
"Я чиновникам постоянно пытаюсь объяснить, что понятие "нетрудоспособный" появилось в Советском Союзе в целях защиты человека с инвалидностью, так как было наказание за тунеядство, и это была действительно защита, а не наказание и дискриминация. А сегодня это определение используется против людей с инвалидностью", — считает Алма Бекпан.
По её словам, ещё в 2017 году команда "РУХ" обратилась в Центр психического здоровья и предложила внедрить и использовать термин "специально созданное рабочее место".
В итоге удалось внести в программы реабилитации для некоторых людей с инвалидностью запись о том, что они могут трудиться в специально созданных условиях. Это дало возможность найти работу для более 20 юношей и девушек с инвалидностью.
"К сожалению, в последние два года Центр психического здоровья совместно с управлением занятости и социальных программ города Алматы фактически аннулировал эту практику, нарушив право на труд без дискриминации, закреплённое в статье 24 Конституции Республики Казахстан", — заявляет эксперт.
Кстати, историю о четырёх девушках Алма Бекпан вспомнила, когда мы попросили её рассказать самый успешный пример трудоустройства людей с ментальной инвалидностью.
Несмотря на печальный финал, она считает эту историю счастливой.
Увы, у других людей с этой категорией инвалидности почти нет шансов хотя бы раз в жизни почувствовать себя полноценным сотрудником. Хотя для них, как и для всех остальных, труд — это не только заработок, но и возможность увидеть результат своих усилий, обрести самоуважение и шанс пообщаться с внешним миром, который остаётся для них закрытой территорией.
"Человек с инвалидностью — ресурс, который может сократить затраты"
По словам Алмы Бекпан, несмотря на проблемы, в Казахстане уже действует немало программ, которые должны помочь людям с инвалидностью.
Их основой стал документ под названием "Национальный план по обеспечению прав и улучшению качества жизни лиц с инвалидностью". Он появился сразу после того, как в 2015 году страна ратифицировала Конвенцию ООН о правах людей с инвалидностью и обязалась перейти от медицинского подхода к социальной модели.
В казахстанском плане предусмотрено и расширение доступа к трудоустройству.
Министерство труда в ответ на запрос Tengrinews.kz рассказало, что делается в Казахстане, чтобы обеспечить занятость людям с инвалидностью:
- оказываются посреднические услуг по трудоустройству на вакансии через органы занятости,
- квотируются рабочих места,
- создаются специальные рабочие места для лиц с инвалидностью,
- проводится краткосрочное обучение по востребованным на рынке труда навыкам,
- выдаются безвозвратных гранты и микрокредиты для молодёжи,
- субсидируются рабочие места.
Кроме того, согласно Социальному кодексу местные акиматы обязаны выделять квоты для трудоустройства таких людей — от двух до четырёх процентов рабочих мест, за исключением тяжёлых и вредных производств.
Так, по данным того же Минтруда, за второй квартал 2025 года работу таким образом получили около 6,3 тысячи человек с инвалидностью по всей стране.
При этом в законах до сих пор нет механизма, который помогал бы им проходить индивидуальное сопровождение при трудоустройстве.
Однако в Алматы в этом году попробовали закрыть этот пробел и запустили проект Job Coaching — сопровождаемое трудоустройство. Его суть в том, чтобы поддерживать человека с инвалидностью во время всего процесса поиска работы.
С проектом Job Coaching сотрудничает Захира Бегалиева, руководительница фонда ITeachMe, который занимается в том числе трудоустройством людей с инвалидностью. В её организации этот процесс налажен, и они делятся опытом.
"Методу сопровождаемого трудоустройства мы обучили 10 человек из Центра трудовой мобильности Алматы (отвечает за реализацию проекта Job Coaching — прим. редакции), и сейчас пятеро из них пройдут стажировку в Германии", — рассказывает Бегалиева.
Она надеется, что в будущем сопровождаемое трудоустройство выйдет за пределы Алматы на республиканский уровень. Пока проект Job Coaching называют пилотным.
Захира Бегалиева описывает весь процесс сопровождаемого трудоустройства:
- Сначала лицам с инвалидностью (с физической) помогают определиться с направлением, чаще всего это диджитал-сфера, где можно работать дистанционно и без лишних барьеров.
- Затем участники осваивают базовые компьютерные навыки, проходят тесты и развивают soft skills (мягкие навыки) — уверенность в себе, умение себя презентовать и создавать коммуникации.
- Затем можно попробовать разные курсы — от графического дизайна и мобилографии до тестирования и no-code — каждый выбирает то, что ближе.
- Обучение длится три месяца, за это время со студентами работают менторы из бизнеса и преподаватели, которые помогают довести проекты до защиты проектных работ. Итогом становится публичная презентация перед работодателями: именно здесь многие находят работу или стажировку.
- В финале HR-менеджер фонда помогает выпускникам составлять резюме, проходить собеседования и договариваться с компаниями.
- Работодатели в свою очередь адаптируют условия: подстраивают график, по методу Job carving подбирают гибкий функционал с акцентом на сильные стороны кандидата и адаптируют условия труда под работника.
"Мы сопровождаем не только людей с инвалидностью, но и всё общество. Потому что у многих работодателей есть стереотип: если у человека инвалидность, значит, он будет вечно болеть или постоянно отпрашиваться. Или не сможет выполнять задания на уровне нормотипичного сотрудника. А мы показываем, какие есть преимущества, когда нанимаешь человека с инвалидностью. Чтобы бизнес видел: человек с инвалидностью — это не только расходы, а наоборот, ресурс, который может даже сократить свои затраты".
По словам Бегалиевой, к выгодам найма на работу человека с инвалидностью можно отнести социальные, общественные, квотируемые рабочие места, возмещение затрат на обустройство рабочего места, преференции при госзакупках и так далее.
"Пользы государству от них не будет"
О том, что в обществе Казахстана людей с инвалидностью на всех уровнях воспринимают как статьи расходов, а не экономический ресурс, говорит и эксперт по правам людей с инвалидностью Зият Абдыкаимов.
"Процент работающих людей с инвалидностью (имеются в виду упомянутые 30 процентов — прим. редакции), сколько я себя помню, остаётся на одном уровне. Год от года мы слышим приблизительно те же цифры. Причём необходимо понимать, что 70 процентов из этих 30 составляют люди с третьей, самой лёгкой, группой инвалидности, 27-28 процентов — вторая группа, а среди представителей первой группы трудоустроены лишь единицы".
Абдыкаимов полагает, что такая ситуация складывается во многом потому, что люди с инвалидностью воспринимаются правительством (и обществом в целом) как статья расходов в бюджете, но не как категория, способная генерировать экономический рост, платить налоги, самостоятельно обеспечивать себя.
"Поэтому правительство не принимает системных мер, способных кардинально изменить сложившуюся ситуацию. Давайте взглянем на процент занятости с обратной стороны: 30 процентов работающих людей с инвалидностью означает, что безработица среди них достигает 70 процентов. Представим, что общая безработица в стране достигла такого показателя. О чем бы говорили все СМИ, эксперты, экономисты? Как скоро правительство ушло бы в отставку? Какие социальные и экономические процессы начались бы в стране?" — рассуждает эксперт.
Он также указывает на повсеместные барьеры: физические, информационные, технологические, которые мешают людям с инвалидностью претендовать на достойную работу.
"Если человек не может или испытывает большие затруднения в передвижении по городу, использовании транспорта, онлайн-платформ для поиска вакансий. Если он вызывает множество вопросов, сомнений в работоспособности. Если у HR-специалистов, будущих коллег, руководителей нет элементарных навыков общения с людьми с инвалидностью, что порождает дискомфорт для обеих сторон. Каковы шансы человека с инвалидностью в конкуренции с другим соискателем, не обременённым всеми этими обстоятельствами? Оставим за скобками внутренние психологические проблемы соискателя с инвалидностью, которые возникают при столкновении с суровой реальностью", — добавляет Абдыкаимов.
Алма Бекпан указывает и на личное восприятие людей с инвалидностью теми чиновниками, которые принимают решения:
"Допустим, законы государства на сегодня очень хороши. Но что происходит на местах? Как один из чиновников мне недавно сказал, мол, почему вы за них так бьётесь (имеется в виду защита прав людей с ментальной инвалидностью — прим. редакции)? Вам, говорит, от этого какая польза? Понимаете?
Или один из наших спонсоров мне сказал: "Вы знаете, мне жалко отдавать деньги им (людям с ментальной инвалидностью — прим. редакции), потому что пользы государству от них всё равно не будет никакой. Я, говорит, лучше деньги эти отдам обычным ребятам, они поедут в Америку, отучатся и будут потом в Казахстане работать и пользу приносить".
Урожай с огорода в семейном доме "РУХ". Фото предоставлено Алмой Бекпан
Кстати, во всём мире отношение к ментальной инвалидности остаётся более настороженным, чем к физической. Если люди с нарушениями опорно-двигательного аппарата воспринимаются через призму инфраструктурных барьеров и необходимости адаптировать рабочее место, то в случае психических и когнитивных особенностей общество чаще реагирует страхом и недоверием.
Впрочем, иногда от этих людей ждут и сверхспособности и если не видят, то глубоко разочаровываются.
Не все люди с аутизмом гениальные математики, и не все люди с синдромом Дауна добрые
Во многом стереотипы складываются и под влиянием самого разного контента, который посвящён людям с инвалидностью. Например, популярным художественным фильмам, в том числе и глобальным. Как правило, в этих картинах человек с инвалидностью — сверхчеловек, наделённый различными талантами. С одной стороны, такие фильмы нужны для видимости людей с инвалидностью, но с другой стороны - они порождают и новые мифы.
Алма Бекпан объясняет, что далеко не все люди с аутизмом гениальные математики и не все люди с синдромом Дауна обладают добрым и покладистым характером.
Но общество Казахстана, включая родителей детей с ментальной инвалидностью, будучи заложниками своих стереотипов, ждут от них даже выбора определённых профессий, например, айтишника.
"Да, мы все хотим, чтобы наш ребёнок был успешным, был президентом или космонавтом, но мы всегда говорим родителям: создайте для ребёнка ту жизнь, в которой он будет счастлив. Дайте ему ту работу, которая ему действительно по душе. Пусть он будет дворником, пусть цветочником, но пусть он чувствует радость от того, что делает", — призывает Бекпан.
Она рассказывает историю про парня с ментальной инвалидностью, которого удалось устроить на чулочную фабрику, и он был очень доволен. Однако родителям не понравилась такая перспектива, и они забрали его.
"Людей с ментальной, психосоциальной инвалидностью намного больше, чем любой другой категории инвалидов. Но мы уже два года, к сожалению, так и не можем расширить проект по коррекции и социализации таких людей через трудоустройство. Мы приобрели участок земли в Алматы — 0,3 гектара, с огородом и садом, обратились в Центр трудовой мобильности Алматы с просьбой поддержать нас и выделить социальные рабочие места для людей с инвалидностью. Но ничего не получилось, потому что по стандарту центра на такие работы, как посадка или уход за садом, требуется работник с дипломом. Но извините, больший процент людей с ментальной инвалидностью даже в школе не учились, читать и писать не умеют. При этом, по нашему опыту, земля — это идеальное место работы для них", — объясняет Бекпан.
Огород в семейном доме "РУХ". Фото предоставлено Алмой Бекпан
Доказывать, что не хуже других
Бегалиева также указывает на распространённые стереотипы.
"Могу поделиться своим опытом трудоустройства, — продолжает Бегалиева, — по первому образованию я педагог, по второму — бухгалтер-экономист, по третьему — магистр финансового администрирования. Когда я устраивалась бухгалтером-аудитором в издательскую компанию, сначала прошла тесты: из ста человек выбрали тридцать, потом — только десять, и я вошла в их число. Но уже на этом этапе HR спросил меня: то, как я хожу, не повлияет ли это на мою работу? Я ответила, что работаю не ногами, а головой. Тогда я впервые почувствовала, что мне придётся доказывать, что я не хуже других. Я прошла, но работать было непросто: наш офис находился на третьем этаже без лифта, сотрудники относились настороженно".
То, что среди работодателей до сих пор существует дискриминация людей с инвалидностью, подтверждает и эксперт по правам людей с инвалидностью:
"Трудовое право в Казахстане не предусматривает ответственности за дискриминацию по признаку инвалидности. Само понятие дискриминации, хотя и присутствует, не определяется и не раскрывается во всех формах проявления. В результате нет ни судебной практики, ни работающих механизмов привлечения к ответственности. Для организаций любой формы собственности это означает отсутствие реальных ограничений для дискриминационных практик".
А если говорить совсем просто, чтобы было понятно всем и чтобы можно было прочувствовать, то:
"Людям с инвалидностью могут вполне открыто сказать ещё на этапе первого звонка или собеседования: "Мы инвалидов не берём", — прямо говорит Абдыкаимов.
Опираясь на личные наблюдения и опыт, эксперт отмечает, что люди с инвалидностью в большинстве работают в неправительственном, некоммерческом секторе — на так называемых социальных и общественных рабочих местах, субсидируемых государством, которые, опять же, получают общественные объединения, фонды и организации людей с инвалидностью.
"В них, к сожалению, невозможно говорить ни о какой качественной занятости", — резюмирует он.
Впрочем, в стране нет данных, которые позволили бы увидеть достоверную картину с трудоустройством таких людей в разбивке: по отраслям, типу занятости, уровню квалификации, группе инвалидности, возрасту, полу. Минтруда подтвердило редакции отсутствие таких данных.
А работа людей с инвалидностью в НПО — это больше про формальное трудоустройство: оно выполняет социальную функцию, но не интегрирует их в экономику и не открывает им долгосрочных перспектив. И самое главное — сохраняется их изоляция от общества, которое готово помогать, но лишь до тех пор, пока они не выходят за заранее очерченные границы.
Но дело в том, что эти границы условны, они в головах. Тот, кто когда-то был так называемым нормотипичным сотрудником, в какой-то момент может стать лицом с инвалидностью, которому придётся искать работу уже в другом статусе.
Читайте также:
"Ненавидеть легче тех, кого не знаешь". Зачем Казахстану инклюзия
"Проблемы не надуманные". Как в Казахстане работает план по защите детей от насилия и суицида
Трудно быть папой: какие проблемы у отцов в Казахстане
