+7 (777) 001 44 99
Қазақша
Русский
English
Дело в том, что дефицит воды превращается в одну из самых острых экологических и даже социальных проблем в Казахстане. Почему она становится критической, что можно сделать для борьбы с дефицитом воды и почему бесполезно призывать казахстанцев реже мыться, рассказывает корреспондент Tengrinews.kz.
Кто тратит больше всего воды в Казахстане?
О том, что воду надо экономить, говорят уже давно. В стране внедрены "социальные нормы" её потребления для обычных пользователей, граждан, что подразумевает дифференцированные тарифы — в зависимости от того, сколько тот или иной потребитель использовал. Другими словами, вода — и холодная, и горячая — подорожала.
Вместе с тем Министерство водных ресурсов и ирригации Казахстана разработало и активно продвигает рекомендации "по экономии воды в быту". Они простые: например, использовать стиралки и посудомойки только при полной загрузке; мыть овощи в чашке, а не под проточной водой; принимать "непродолжительный" душ вместо ванны и так далее.
Чтобы разобраться в сути проблемы и выяснить, действительно ли нам всем надо ещё сильнее экономить воду, мы поговорили с руководителем Аналитического центра Павлова, аграрным аналитиком и экспертом по изменению климата Кириллом Павловым.
Так вот, он очень скептически относится и к таким рекомендациям, и к подходам профильного министерства вообще.
"Профильный министр в интервью рассказывает, как правильно экономить воду: когда чистить зубы, как загружать полную стиральную машину и как реже пользоваться душем. Но это лишний раз показывает либо его полную некомпетентность в этих вопросах, либо манипуляцию данными. Ведь если посмотреть на общий водный баланс страны, на личные нужды уходит максимум 6,5 процента, включая автомойки, мытьё улиц, аквапарки, сауны и всё остальное, на что у нас обычно любят списывать ответственность", — подчёркивает Павлов.
По его мнению, причина вообще в другом: 65 процентов воды в Казахстане расходует аграрный сектор.
"Экономить нужно там, где больше всего уходит. Президент говорил, что 50–60 процентов из этой суммы просто теряется из-за дырявых каналов. Одна дырка в растительном канале в Кызылорде оставляет после себя более 10 тысяч гектаров озера. Аким хвастается, что появляются оазисы, а на самом деле это вода, украденная у будущих поколений", — поясняет эксперт.
Фото предоставлено Кириллом Павловым
Действительно, о проблеме воды всё чаще говорит и Касым-Жомарт Токаев. 8 сентября 2025 года в Послании он высказался на эту тему довольно резко — в новостные ленты ушло его образное выражение "конь не валялся":
"У нас, надо признать, здесь большие проблемы. Как говорится, конь не валялся. Это отдельное направление разъяснительной и даже идеологической работы среди граждан, особенно среди молодого поколения", — сказал он.
А Кирилл Павлов, который хорошо знаком с работой казахстанского агросектора, продолжает делиться подробностями и приводит ещё такую статистику: только 15 процентов аграриев используют влагосберегающие технологии, в основном в Павлодарской, Северо-Казахстанской и Акмолинской областях.
А на юге страны, где развито в основном мелкотоварное производство овощей, применяется традиционный арычный полив. И вот там-то потери воды и доходят до 65 процентов, по его словам:
"Если бы внедрили капельное орошение, экономия была бы минимум 60 процентов", — уверен он.
Первый вице-министр водных ресурсов и ирригации Нурлан Алдамжаров, которого мы попросили прокомментировать заявления эксперта, согласился, что наибольшие потери фиксируются в сельском хозяйстве — по их данным, этот сектор потребляет около 60 процентов объёма воды в стране.
"Большая часть оросительных каналов в южных регионах Казахстана — земляные, построенные ещё в 1960–1970-е годы без капитальной реконструкции. В результате фильтрации и разрушения бетонного покрытия потери воды при транспортировке по магистральным каналам достигают 20 процентов, а при подаче до сельхозугодий — порядка 50 процентов", — объясняет он.
Как можно экономить воду в сельском хозяйстве
Влагосберегающие технологии — один из самых эффективных способов беречь этот ресурс; их внедряют по всему миру.
С тем, что это решение может стать ключевым и для Казахстана, вице-министр Алдамжаров соглашается и отмечает, что их министерство активно изучает международный опыт и сотрудничает с Казахским научно-исследовательским институтом водного хозяйства.
"В 2024 году мы увеличили долю возмещения затрат для фермеров с 50 до 80 процентов на установку систем капельного и дождевального орошения. Введён дифференцированный размер субсидий: чем эффективнее технологии — тем выше поддержка", — рассказывает Алдамжаров.
Установка для капельного орошения, юг Казахстана. Фото: ©️ Tengrinews.kz / Болат Айтмолда
Но эксперт Павлов оспаривает и это заявление профильного ведомства. По его данным, эти госсубсидии на деле часто недоступны.
"Сейчас министр (водных ресурсов — прим. редакции) говорит, что вместе с Минсельхозом сделали доступную программу и субсидируют 80 процентов за внедрение технологий. На самом деле это не так. Из республиканского бюджета дают около 50; 30 процентов — из местного, и только при хороших связях с акимом или заместителем курирующим сельхоз заместителем", — заявляет Павлов.
Аграрный аналитик продолжает делиться нюансами: также, чтобы получить субсидии, фермер должен сначала купить водосберегающее оборудование, а у него может не быть для этого свободных денег.
Выходом мог бы стать кредит, но и с ним не всё так просто, добавляет Павлов:
"Для кредита нужны залоги. А у сельхозпроизводителей, живущих в деревнях, недвижимость учитывается с коэффициентом 0,3. То есть, если дом стоит 30 миллионов тенге, оценят его максимум в 10 миллионов, а дадут ли деньги — ещё вопрос".
Что такое "чёрный рынок воды"
Ещё один нюанс, который усугубляет проблему и, возможно, мешает внедрению сберегающих технологий — "чёрный рынок воды". Оказывается, есть и такой.
Павлов заявляет, что фермеры вынуждены платить работникам водной отрасли, чтобы получить доступ к поливу, иначе страдает урожай.
"Надувать щеки и громкие заявления делать у нас министры могут. По факту ситуация остаётся прежней. Я разговаривал с фермерами на местах: если отдельно не подойдешь к работнику водной отрасли и не заплатишь ему вчёрную, воды придёт столько, что урожай едва выживет. Вот так устроена отрасль. Вот это и есть чёрный рынок воды", — рассказывает Павлов.
И добавляет, что всё "воровство" происходит обычно с одобрения какого-нибудь местного инспектора.
"Я объездил южный Арыс-Туркестанский канал, поговорил с людьми и знаю уровень коррупции", — уверяет Павлов:
"Приходит работник водной отрасли, закрывает мешками с песком отвод от канала. Если ты к нему не подошёл и не договорился, канал будет закрыт. Попробуй открыть — придёт полиция".
Любопытно, что профильное министерство подтверждает эту информацию. По словам Нурлана Алдамжарова, в стране действительно сформировался чёрный рынок воды.
Фото предоставлено Кириллом Павловым
Как воруют воду
Вице-министр рассказывает, что существует два основных механизма незаконного оборота воды:
- Самовольное водопользование
Речь идёт о заборах воды из рек и каналов без разрешения, а также о незаконных скважинах для добычи подземных вод. - Незаконное водопотребление
Это случаи, когда хозяйства пользуются услугами водоподающих организаций без заключения договоров. Чаще всего это выражается в самовольном подключении насосов к каналам, использовании водопроводных сетей без согласования, замене менее влагоёмких культур на рис или кукурузу, искажении учёта потребления воды, увеличении посевных площадей без разрешений.
"Чёрный рынок воды — это не просто хаотичные нарушения. Это целая система, которая формируется там, где отсутствует контроль и прозрачность. В результате государство недополучает деньги, а фермеры сталкиваются с дефицитом ресурса в критические периоды", — отмечает Алдамжаров.
Вице-министр даже приводит конкретные примеры — выявленные нарушения.
- Кызылординская область. В период вегетации вскрыты факты самовольного водозабора более чем на четыре тысячи гектаров рисовых полей без заключения договоров с Республиканским государственным предприятием "Казводхоз". Выявлены 134 сельхозпроизводителя, которые такое практиковали; их действия нанесли ущерба на 92,6 миллиона тенге.
- Туркестанская область. Несмотря на утверждённый план посева риса в четыре тысячи гектаров, договоры были заключены фактически на 13 227 гектаров. Это привело к дополнительному водозабору (больше 390 миллионов кубометров), что даже стало одной из причин напряжённости в водохозяйственной системе региона. Также выяснилось, что 56 агрохозяйств самовольно заменили менее влагоемкие культуры, которые должны были выращивать, на водолюбивый рис. В той же области в Жаушыкумском массиве зафиксировали 24 установки незарегистрированных насосов.
- Жамбылская область. 131 гектар земель поливали, не имея соответствующих договоров. И тут также выявили, что фермеры несогласованно заменяли высаживаемые культуры и искажали данные по посевным площадям.
Кроме того, инспекции фиксировали и другие нарушения: от работы автомоек и бассейнов без разрешений до незаконного использования воды для технических нужд.
"Все эти случаи формируют сегмент чёрного рынка воды. Он наносит прямой ущерб государству, создаёт риски для продовольственной безопасности и усугубляет общий дефицит водных ресурсов", — констатирует Алдамжаров.
Сколько воды воруют в Казахстане?
По словам вице-министра, оценить масштаб чёрного рынка воды не представляется возможным:
"Затруднительно установить сведения о количестве незаконных водопользователей и объёме оборота воды между водопотребителями. К тому же выявление фактов чёрного рынка воды сильно разнятся по областям, поэтому их нельзя прямо суммировать".
Кроме того, чиновник отмечает, что определение масштабов воровства воды усложняется её естественной потерей при подаче по распределительным сетям.
Кирилл Павлов, в свою очередь, называет это ручным управлением и настаивает на том, что все проблемы от того, что к сбережению ресурсов в стране не подходят системно:
"Сегодня воды тратится в 10 раз больше из-за халатности. Нет точного учёта, нет реагирования на проблемы. Летом поля на юге начали высыхать — советнику министра пришлось два месяца лично находиться там. Разве это системность? Это ручное управление, которое никогда не бывает эффективным" — заявляет эксперт.
Что нужно менять
Кирилл Павлов делится своим видением того, что нужно сделать для более эффективного использования водных ресурсов:
"Задачи Министерства водных ресурсов не должны формироваться самим ведомством. Нужны чёткая инвентаризация и инструменты для оперативного контроля и реагирования".
Что такое водный след и почему это важно
Эксперт обращает внимание и на важный, но мало обсуждаемый аспект — водный след продуктов:
"У каждого продукта есть водный след — это количество воды, которое используется для его производства. Даже наша беседа требует воды, потому что нужно охлаждать оборудование (имеется в виду охлаждение серверов, которые сегодня используются для передачи информации — прим. редакции)".
Павлов добавляет, что водный след делится на три категории:
- зелёный — вода от осадков: дождь, снег;
- синий — вода, пришедшая по рекам;
- серый — вода, необходимая для переработки или очистки, которая загрязняется и больше не пригодна для питья или орошения.
Он отмечает, что в Казахстане пока почти не учитывают затраты воды в сельском хозяйстве, хотя эта тема скоро станет крайне чувствительной. А отслеживание водного следа также, по его мнению, помогло бы усилить контроль. Он приводит пример:
"Для производства килограмма пшеницы у нас уходит около 5900 литров воды. Зелёный след — дождь и снег, синий — вода из рек, серый — вода для переработки и очистки. В Китае на пшеницу тратят всего 650 литров".
Сельхозугодья на юге Казахстана. Фото: ©️ Tengrinews.kz / Болат Айтмолда
Что планирует делать Минводы и можно ли победить чёрный рынок
В самом Министерстве водных ресурсов и ирригации уверяют, что стараются переломить ситуации. Для этого запустили Комплексный план развития водного хозяйства на 2024–2028 годы.
По данным ведомства, это позволило уже реконструировать более 5,4 тысячи километров каналов, а до 2028 года планируют восстановить больше 14,4 тысячи километров.
Также в министерстве заверяют, что уже разрабатывают комплекс мер для борьбы с нелегальным оборотом воды. Так, по словам вице-министра, с 2026 года все договоры на водопользование будут переведены в электронный формат с обязательной оплатой через мобильные банковские приложения.
По задумке ведомства, это позволит перекрыть лазейки для "серых схем" и повысит прозрачность расчётов.
Дальше планируют внедрять систему с использованием данных дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ): она позволит оцифровать сельскохозяйственные поля, фиксировать фактические площади посевов и определять виды культур, которые там выращивают.
"На основании заключённых договоров министерство будет проводить регулярный мониторинг использования воды на конкретных земельных участках. С применением технологий искусственного интеллекта мы сможем выявлять водопользователей с высоким риском нарушения законодательства", — поясняет вице-министр Нурлан Алдамжаров.
Может ли дефицит воды привести к дефициту продуктов?
По словам того же Алдамжарова, нелегальный оборот воды напрямую отражается на продовольственной безопасности страны.
"Когда фермеры самовольно забирают воду, они не платят за неё. Это ведёт к потерям бюджета и создаёт дефицит в пиковые моменты. В итоге страдают те хозяйства, которые работают по закону. Урожайность снижается, растёт социальная напряжённость", — признаёт Алдамжаров.
Тем не менее, по словам чиновника, на национальном уровне ситуация под контролем.
"Конь не валялся" и переговоры с соседями
По данным профильного министерства, в Казахстане за год формируется около 100 миллиардов кубометров воды. При этом около 55 процентов этой воды образуется на территории Казахстана, а 45 процентов поступает из соседних стран — России, Китая, Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана.
Такая зависимость делает страну уязвимой, считает вице-министр.
"К 2030 году прогнозируется сокращение трансграничного притока. Одновременно временно увеличится местный сток за счёт ускоренного таяния ледников, но этот эффект будет краткосрочным. В дальнейшем объёмы уменьшатся", — рисует перспективу Алдамжаров.
После громкого высказывания, что у нас столько проблем с водой, что "конь не валялся", Токаев сделал ещё одно заявление, объясняя и расширяя эту мысль. Он отметил, что соседи иногда упрекают Казахстан в излишних потерях, когда мы предлагаем им переговоры о рациональном использовании трансграничных рек.
"А нам отвечают: "Да, мы готовы, только, пожалуйста, наведите порядок у себя. У вас 50 процентов воды пропадает. Мы здесь используем самые передовые технологии, ни один литр у нас не пропадает, всё идёт на пользу делу", — передал суть этих упрёков Президент. — Давайте, действительно, научимся рационально использовать эту воду, и тогда не нужно обращаться за помощью к другим государствам с просьбами провести те или иные переговоры. Поэтому я в Послании сказал об этом: давайте применять самую современную технологию. Может быть, в Китае закупим — они сейчас вышли на передовые позиции в мире по этому вопросу (...) Может быть, в самом Казахстане, у нас, наладим производство, осуществим локализацию данного вида продукции и технологи".
И проблема действительно острая. По прогнозам Евразийского банка развития, не только Казахстан, но и вся Центральная Азия без достаточного сотрудничества и внутристрановых мер перейдёт из категории регионов с недостаточным водоснабжением в зону острого дефицита воды — менее тысячи кубометров на человека в год к 2050-му (сейчас — две тысячи кубометров в год).
Читайте также:
Как Казахстан ищет воду и договаривается с соседями. О важных проблемах региона
Что пьёт Астана. Мы побывали на единственном источнике питьевой воды для столицы
Токаев объяснил свои слова "конь не валялся"
