Анар Мешимбаева. Первое интервью после освобождения. В одиночку выжить в колонии нереально

Однажды иду по тротуару в Алматы, и мужчина пожилой подходит и говорит: Здравствуйте!

- Здравствуйте! 

- Вы вышли на свободу?

Я растерялась и говорю: - Вышла.

- Как ваши дела?

- Хорошо.

- Как ваша работа? И еще пару пожеланий сказал. С одной стороны, было неожиданно. Но, я-то знаю, что много фотографий было, освещалось в СМИ, люди видели меня в суде. Я морально должна была быть готовой. Но все равно каждый раз это неожиданно. Или в автобусе меня спрашивает женщина: "Анара, это вы? У вас все хорошо?" На самом деле хорошо, что отношение людей доброе. Они, наверное, понимают, что я не преступница, а обычный человек.

Бывший председатель Агентства по статистике Анар Мешимбаева впервые после освобождения из колонии приехала в Астану. Признается, что сразу и не узнала столицу, в которой проработала десять лет на госслужбе. Новые улицы, высотные здания, комфортабельные автобусы как в Европе - делится наблюдениями она. Анар Мешимбаева предпочитает ходить больше пешком, чаще выбираться за город. О желании быть ближе к природе и людям она не раз скажет во время нашей беседы и отметит, что самое ценное после жизни и здоровья - это свобода. Анар Ертулевна провела в заключении пять лет, как она сама говорит, "от звонка до звонка". О годах, проведенных в колонии, о том, что лучше смотреть на звезды, чем на колючую проволоку, и о своем новом проекте Vmirdobra.com Анар Мешимбаева рассказала в интервью Tengrinews.kz.

TN:

Анар Ертулевна, вы помните тот день, когда за вами закрылись ворота спецучреждения и вы оказались на свободе? Какие были чувства?

Анар Мешимбаева

Это была растерянность, потому что ты попадаешь в другой мир. Там свой, закрытый мир, там нет Интернета, мобильного телефона, там нет ярких красок, потому что там положена серая форма. Сначала абсолютная растерянность. Надо кому-то звонить, чтобы за тобой приехали и тебя забрали. Потому что ориентира нет.

TN:

Кто вас забрал?

Анар Мешимбаева

За мной приехал брат троюродный. Когда я вышла, а он еще не приехал, я была в растерянности. Пять лет, конечно, все равно много. Но люди, которые по десять лет сидели, а если их никто не встречает... Если даже я, имея родных, друзей, коллег, растерялась на улице. А представляете люди, которые просидели 20 лет и которых никто не встречает. Он выходит на улицу, а это другой мир.

TN:

Оказавшись на свободе, что-то хотелось сделать в первую очередь?

Анар Мешимбаева

Я хотела пиццу съесть - я ее съела, мороженое. Хотела настоящий кофе выпить. Первое, чего в лагере не было, я сделала, а потом надо дальше жить.

TN:

Вы долго привыкали к жизни в лагере?

Анар Мешимбаева

Человек ко всему привыкает, в любой ситуации адаптируется. Самое сложное и при аресте, и в тюрьме, в лагере - это морально. Поэтому человеку очень важна поддержка друзей, родных близких, детей, адвоката. В моем случае еще было важно, что люди посторонние в меня верили и мои сотрудники из Агентства статистики. Это очень важно. Но все равно трудно. Самое ценное после жизни и здоровья - это свобода. Когда мы живем простой жизнью, мы же не ценим, что мы свободно можем пойти в парк, перейти улицу, сесть в машину, пойти на работу. А еще когда ты не признаешь вину, ты всегда ждешь, что кто-то про тебя там вспомнит…    

В Жаугашты (женская колония в поселке Жаугашты Алматинской области) - там бараки, не камерная система. Единственное, что там было плохо, - это проблема с водой. Самое смешное, я там узнала, что у нас в Казахстане есть территории, где если ветер дунет, то отключается электричество и нет воды. Для меня это было открытием. Это касалось не только нашей зоны, но и всего поселка Жаугашты. Вода была только холодная, душа нет, баня раз в неделю. 

По питанию есть нормы калорий, жиров, сахара. Например, для меня еда была очень жирной. Очень много масла кладется или это жир. И хлеб был ужасный на самом деле. Я у девочек из пекарни спрашивала: ну почему у вас такой невкусный хлеб? Они говорят, что основу для теста покупают самую дешевую. А они очень стараются, но у них не получается, хлеб не поднимается.

TN:

Не страшно там было?

Анар Мешимбаева

Я всегда думала, что в полиции, в органах работают жестокие люди, в тюрьмах и на зоне тем более. Оказалось, что везде люди, правда. Они, конечно, все настороженно воспринимали меня, когда я появилась. Все-таки было громкое дело, публичная личность. Думали, как я поведу себя, но в целом я там не встретила ни от кого грубого отношения. Все было корректно. Они меня называли по фамилии, но там так положено называть. На самом деле очень важно, чтобы в таких местах работали нормальные люди. Потому что те, кто туда попал, уже потеряли многое: родных, детей, а если еще начнут прессовать, то это вообще будет сложно. Человек потерял свободу - это самое главное наказание.

TN:

А как вас приняли осужденные, когда вас этапировали в колонию?

Анар Мешимбаева

Они смотрят, как ты к ним относишься, и так же себя ведут. Я всегда думала, что наркоманы и убийцы такие преступники и их реально надо бояться. Там достаточный процент женщин, которые убили случайно, по неосторожности. Всем следователям, судьям надо всегда помнить, что  преступники - это люди. И когда следственные органы разбираются в деле, то надо разбираться в составе преступления и в причинах преступления. Колония, на самом деле, это мини-копия нашего общества.  Как люди ведут себя здесь, точно так же они ведут себя там. Это зеркальная копия нашего общества. Там тоже есть мошенничество, как и в обществе. Там тоже есть воровство, оно точно так же есть и в обществе. Там, на самом деле, проявляются не только плохие качества людей, но и хорошие.

Не всех на зоне навещают. У кого-то нет возможности, у кого-то нет родных. Я не могу сказать, что там все ангелы. Они совершили преступление. Но в трудной ситуации они начинают становиться лучше, начинают помогать друг другу. Это очень важно. Я считаю, что не надо людей держать в колонии по 10-12 лет. Нет смысла. Они потеряли свободу, они уже усвоили этот урок. Там очень следят, чтобы не было самоубийств. Но бывают же люди, которые морально, душевно очень ломаются, не все выдерживают. Не ко всем ездят - это трудно, когда людям не пишут письма, не навещают, когда дети отказываются. Большинство возвращается туда, потому что, когда они выходят, у них нет поддержки, нет работы, и они снова идут на преступление. Я не оправдываю их, просто объясняю, что большие сроки нет смысла назначать.

TN:

А как вы пять лет продержались?

Анар Мешимбаева

Это срок жизни. Мне помогло то, что я верую в Бога, Аллаха. В Жаугашты высокое небо, там нет высоких зданий. Я могла стоять и смотреть на небо. И некоторые думали, что у меня с головой не все в порядке. Там говорили, что я единственный человек, который смотрит на звезды. Это надо делать, потому что ты часть Вселенной. Человек везде выживает: и в горах, и в тайге, и в лесу. С поддержкой Бога все равно находятся силы. И там важна взаимоподдержка. В одиночку выжить там нереально. Там больше начинаешь понимать людей и что все равны.

TN:

Как правило, в колонии все осужденные привлекаются к труду. Кем и где вы работали?

Анар Мешимбаева

Что хорошо, там спрашивают: чем вы хотите заниматься? Можно работать в пекарне или столовой или на швейной фабрике. Я предложила преподавать английский язык. На территории колонии в доме творчества мне выделили комнату. Я сделала объявление, набрала группу. Сначала была одна группа, потом три. Как я сама когда-то изучала английский язык, так и преподавала по разным методам и источникам. Мы пели песни, проводили небольшие вечеринки по праздникам - pot of luck - "горшочек удачи". Это английская традиция, когда каждый приносит что-то вкусное и все вместе делимся и пьем чай. В лагере это очень актуально, потому что не ко всем приезжали и привозили передачи. Мои ученицы говорили, что когда они заходят в кабинет английского языка - это как будто другой мир. Спасибо друзьям, которые передавали мне посылки с учебниками и распечатками текстов песен, которые мы разучивали и пели.

TN:

А вы получали за свою работу зарплату?

Анар Мешимбаева

Нет, это считалось общественной работой. Девочки приходили ко мне каждый день после работы, мы учили английский язык. Нас даже приглашали на концерт, девочки выступали, пели, их называли "английской капеллой".

TN:

Вы писали Назарбаеву, просили о помиловании. Как проходит эта процедура?

Анар Мешимбаева

Выдают бланк специальный. Это может сделать каждый осужденный. Ты пишешь: "Прошу помиловать", пишешь, почему ты просишь помиловать. Я написала: "Уважаемый Нурсултан Абишевич, прошу меня помиловать". Написала, что ничего не похищала, коротко написала, как мы модернизировали статистику. Я так и написала, что я ничего не совершала, прошу меня помиловать. Я думала, меня помилуют и отпустят, мне сократили срок на два года.

TN:

Если вам когда-нибудь предложат вернуться на госслужбу, пойдете?

Анар Мешимбаева

Вы будете смеяться... Есть служба пробации, куда я должна была после освобождения пойти отметиться. Думала, я один раз приду и отмечусь, я же отсидела весь срок - пять лет. А они мне говорят: "У вас еще есть дополнительное наказание - пять лет не занимать должности на госслужбе". Теперь каждый месяц я должна приходить в службу пробации и писать одну фразу: "Обязуюсь в течение пяти лет не занимать должность на госслужбе". Я говорю, что в моей ситуации я никогда не пойду на госслужбу, не надо с меня каждый месяц подписку брать, давайте я сразу на пять лет напишу. Но они говорят, что мне каждый месяц надо ходить.

TN:

Расскажите о своем проекте Vmirdobra.com, который вы буквально недавно запустили.

Анар Мешимбаева

Когда мы с дочкой были в Москве, я пристроила ее в школу. Денег не было для репетиторов, а мне хотелось, чтобы она занималась. А в Москве же бабушки ходят такого интеллигентного вида, и мне все время хотелось спросить: "Вы, случайно, не преподавали английский язык или фортепиано, не могли бы вы мою дочку поучить?" Тогда у меня зародилась идея: почему бы не соединять людей. Люди же не все богатые, не у всех есть возможность учить детей. А у стариков, например, тоже нет родных. Поэтому им тоже нужна помощь: кого-то в больницу сводить, кому-то продукты купить, уборку сделать. И в этом случае люди могли бы помогать. 

Когда я освободилась, мы это обсуждали с моей дочкой, она дизайнер. Сначала я думала сделать проект "Дружные соседи", но мы решили назвать проект "В мир добра". Моя дочь сделала сайт. Сначала мы думали, как нам его запустить, потом подумали, что неважно - будут люди писать или нет, важно, чтобы люди посмотрели саму идею, чтобы они писали о своем опыте, чтобы другие понимали, как можно друг другу помочь. К примеру, я живу в Алматы, и я там могу соединять людей, кому нужна помощь. Если бабушке, к примеру, нужно помыть окна, а она бы взамен могла посидеть с чьим-то ребенком, никому не пришлось бы платить. Не надо стесняться. В Москве я тогда так и не подошла ни к кому, потому что я была в розыске.

Я уже обсуждала этот проект с несколькими людьми, и мне сказали, что, возможно, это не будет пользоваться популярностью, потому что ты рассчитываешь на то, что люди добрые и они будут помогать друг другу. На самом деле это не так. Сейчас конкуренция за выживание. Чтобы выжить, люди должны понять, что надо помогать друг другу. Если люди помогают друг другу, в них проявляются лучшие их качества. В лагере я тоже помогала пожилым, бабушкам, которых не навещали. Это важно.

Я понимаю, что часть населения верит в мое преступление, надеюсь, что большинство не верит. Мне важно, чтобы люди поверили в добро. Везде люди, на зоне тоже люди и их надо принимать, когда они возвращаются в жизнь. Их надо принимать на работу, важно, чтобы родные их поддерживали. И надо понимать, что и в правоохранительных органах тоже люди работают. Если относиться ко всем с душой и помнить, что ты человек, можно выжить в любой ситуации. Надо верить. Есть смысл жизни, но не в том, чтобы побыть министром или в лагере посидеть. Смысл жизни, мне кажется, - нести добро. Если бы мне не нужно было возмещать иск - нужно платить ползарплаты, я официально уже работаю - я бы больше занималась своим проектом. Я бы больше помогала детям, инвалидам, пожилым. Это не оплачивается, но морально это приносит больше удовлетворения. Мне не надо никаких должностей. Главное - не забывать, что все люди, чтобы они хорошо и по-доброму относились к друг другу. Вот это и будет город счастья, страна счастья, мир добра. 

 

Беседовала Асель Сатаева