Был ли Казахстан колонией России? Султан Акимбеков рассказал о своей книге

Историк Султан Акимбеков написал книгу под названием "Казахстан в Российской империи". В интервью Tengrinews.kz он подробно рассказал о ней, а также порассуждал об истории нашей страны.

Султан Акимбеков

"Казахстан в Российской империи" является продолжением предыдущей книги "История степей", которая завершилась на событиях в казахском обществе в конце XVII века. Новое произведение Султана Акимбекова начинается с XVIII века. В какой-то мере даже раньше, отмечает автор, потому что в первой главе рассматривается вопрос о переменах в России, которые сделали возможным ее переход к более активной политике в степях Евразии и в конце концов привели ее в Казахскую степь.

- Почему вы назвали книгу "Казахстан в Российской империи"? Все-таки Казахстана тогда не существовало.

- Хороший вопрос. Возможно, более логично было бы назвать "Казахи в Российской империи". Но мне показалось, название "Казахстан в Российской империи" будет звучать лучше. И это не столько с точки зрения продвижения продукции на книжный рынок. Книга рассматривает период времени, условно говоря, с начала XVIII века. Тогда еще существовало Казахское ханство, пусть даже в весьма ослабленном состоянии. Заканчивается же книга началом XX века. Последняя глава посвящена восстанию 1916 года, когда ханства, естественно, уже не было.

Но тем не менее Казахское ханство еще существовало, когда начались интенсивные контакты с Россией. Потом фактически возникло несколько ханств. Поэтому в книге некоторые первые главы называются "Казахские ханства". И затем уже казахские племена потеряли самостоятельность и оказались составной частью Российской империи.

В целом в отношении всего этого периода можно использовать название "Казахстан", оно позволяет вполне логично охватывать и историю Казахского ханства, и последующей зависимости казахов от России. Например, если пишут историю Венгрии или историю Сербии, то включают в нее разные исторические периоды - от самостоятельных государств до времени зависимости венгров и сербов от империи Габсбургов в одном случае и Османской империи в другом.

- Зависимость может иметь разный характер. Казахстан во времена Российской империи все-таки был колонией или нет?

Это тоже очень хороший и очень трудный вопрос. Дело в том, что в современной России стараются избегать определения "колония" или "колониальная политика". Это как раз тот случай, когда политика или, вернее, идеология влияет на историю. Хотя до 1917 года сомнений по этому вопросу в самой России не было, территории в ее азиатской части прямо называли колониями.

К примеру, с 1907 по 1917 годы в России издавался такой журнал "Вопросы колонизации", и характерно, что в каждом номере до половины всех материалов было посвящено ситуации в районах проживания казахов. Собственно, и крестьянское переселение в Казахскую степь тогда называли именно колонизацией.

Однако потом этот термин стал непопулярным. Особенно после короткого периода в первоначальной истории СССР, когда политику Российской империи на национальных окраинах подвергали весьма жесткой критике. В целом сегодня многие в России считают, что ее политика на зависимых территориях не была похожа на колониальную политику европейских стран. Поэтому, по их мнению, ее и нельзя называть таковой. В этой связи очень популярна идея об общей судьбе народов Евразии, об их исторических и цивилизационных корнях. Соответственно, с этой точки зрения политику Российской империи при ее расширении не стоит сравнивать с действиями европейцев в их колониях.

Поэтому, кстати, в советское время такое внимание уделялось именно 1731 году, когда хан Младшего жуза Абулхаир принял подданство России. Эта дата считалась временем присоединения Казахстана к России. Потому что обращение Абулхаира с просьбой о подданстве позволяло сделать акцент именно на добровольности присоединения казахов к России. Если же речь идет о добровольности, то тогда нельзя говорить и о завоевании.

Между прочим, именно поэтому в 1952 году подвергся репрессиям казахстанский историк Ермухан Бекмаханов, который написал книгу об антиколониальном характере восстания хана Кенесары, которое он назвал "национально-освободительным движением казахского народа". Потому что присоединение, согласно новым историко-идеологическим установкам того времени, было добровольным и в целом должно было считаться прогрессивным явлением. На этом фоне постановка вопроса о национально-освободительном движении казахов против власти Российской империи выглядела идеологически неверной.

Если достаточно коротко попытаться ответить на ваш вопрос о колонии, то стоит разделить весь рассматриваемый период с начала XVIII по начало XX веков как минимум на две части. В принципе время начала реальной зависимости казахов от России можно определить по двум вполне конкретным датам. В 1859 году управление Оренбургской степью перешло от министерства иностранных дел в министерство внутренних дел, а пограничная комиссия была переименована в областное правление. Правда, в то же время сырдарьинские казахи еще оставались в ведении министерства иностранных дел. Потому что продолжалась война за Среднюю Азию. Но все же это был очень символический акт, отношения России с казахами перешли из области внешней политики в политику внутреннюю.

Вторая дата - это 1866-1867 годы, когда линия таможенной границы России была перенесена на юг, на границы вновь созданной Туркестанской области, затем генерал-губернаторства. До этого времени таможенная граница России проходила по линии крепостей от Гурьева и Уральска на западе и далее на восток через Оренбург, Петропавловск и Семипалатинск. Собственно, тогда и было зафиксировано вхождение казахов в состав России и превращение Казахской степи в ее внутреннюю провинцию.

До этого момента вся торговля России с казахскими степями учитывалась в статистике как часть ее внешней торговли с Азией. С точки зрения экономической статистики зрения казахские территории находились в одном ряду с Ираном, Китаем, Турцией и Средней Азией. Причем особенностью торговли с казахами было то, что казахские степи были для России важным рынком сбыта готовой продукции. В то время как основной российский экспорт состоял главным образом из сырья. Например, в 1840-х годах в Европу из России экспортировалось 96 процентов сырьевых продуктов и только 4 процента готовых изделий. Причем европейское направление покрывало 95 процентов всего российского экспорта. В то время как из оставшихся 5 процентов экспорта в Азию 60 процентов составляла готовая продукция, ткани, металлические изделия. Большая часть продавалась именно на казахских территориях. В тот же Китай из России возили в основном меха и кожи.

Хотя российские власти к середине XIX века уже проводили административные реформы в отдельных районах Казахской степи, но все же до 1860-х годов настоящей зависимости казахов от России еще не было, по крайней мере, большей их части. Российские власти не имели возможности надежно контролировать казахские степи. Поэтому до этого времени вполне можно говорить, что казахи не были колонией Российской империи, а скорее были частично зависимой территорией.

Однако с конца XIX века, с началом массовой конфискации земли у казахов в интересах крестьян-переселенцев, российская политика уже приобретает общие черты политики колониальной. Изъятие земель ради европейской земледельческой колонизации вполне напоминает политику многих европейских колониальных держав.

- То есть почти 130 лет со времени принятия Абулхаир ханом подданства России зависимость от нее казахов была только частичной?

- Где-то зависимость была больше, где-то меньше, но очевидно, что, собственно, общий контроль над ситуацией стал возможен только после того, как была завоевана Средняя Азия и казахские территории стали внутренней провинцией России.

Если мы посмотрим на тот известный момент в истории, связанный с принятием в 1731 году российского подданства ханом Абулхаиром, а несколько позднее и ханом Среднего жуза Самеке, то ни о какой реальной зависимости тогда не могло быть и речи. Показательно, что в инструкциях центральных российских властей своим представителям на границе с казахами в XVIII веке указывалось, что если казахи не будут платить ясак, то не стоит и настаивать на этом. Выплата ясака согласно еще прежней монгольской политической традиции была признаком настоящей зависимости. Казахские ханы и султаны ясак не платили.

В связи с принятием Абулхаиром российского подданства следует учитывать разное понимание этого документа кочевниками и правителями земледельческих государств. Кочевники не придавали таким документам особого значения. В то время как в аграрных государствах с их развитой бюрократией фактически накапливали такие документы в своих архивах.

Можно вспомнить, что документ о принятии в подданство посылали еще казахскому хану Тауекелю в 1595 году от имени царя Федора Ивановича. Но мы же не считаем, что это означало форму какой-то зависимости тогдашнего Казахского ханства от России. Кроме того, подобные документы о российском подданстве получали в разное время правители монголов, ойратов и других кочевников. К примеру, в 1620 году такой документ о подданстве был отправлен из Москвы ойратскому тайше Хара-Хуле, отцу основателя Джунгарского ханства Батура-хунтайджи, а в 1633 году монгольскому хану Алтану. Понятно, что такие документы были формальностью, частью переписки. Для всех них это был тактический ход, связанный с теми или иными обстоятельствами. Например, Тауекель хотел получить от Москвы артиллерию для своей войны против Узбекского ханства.

Собственно, и Абулхаир, и Самеке вовсе не рассматривали переписку с далекой российской царицей в 1730-х годах в качестве реального подданства. Они стремились использовать ее возможности в своих тактических интересах в степной политике. В частности, Абулхаир хотел получить от России крепость на границе для укрепления своей власти над местными казахскими и башкирскими племенами.

Кроме того, в это время казахам были остро необходимы рынки сбыта продукции кочевого хозяйства, а также встречные поставки ремесленной и земледельческой продукции. До указанного времени такие рынки находились в Средней Азии. Однако в 1720-х - 1730-х годах вследствие войн с джунгарами, а также междоусобной борьбы между узбекскими племенами в Средней Азии как раз пало государство Аштарханидов, этот рынок потерял прежнее значение. Абулхаир и Самеке стремились найти новые рынки на севере.

Отношение казахских ханов к документам о подданстве вполне характеризует то обстоятельство, что Абулхаир три раза оформлял свое подданство, а Самеке однажды принял подданство, потом его люди совершили нападение на русские крепости. За это его мягко покритиковали и направили еще одно письмо о принятии в подданство. Причем письма из Петербурга в адрес казахских ханов скорее были похожи на дипломатические уговоры, чем на указания подданным.

Чуть позднее, в 1774 году, сын Абулхаира хан Нуралы в письме на имя императрицы Екатерины II объяснял, что его войска не выступили против отрядов Емельяна Пугачева, потому что он сломал ногу и снег был слишком глубоким. Екатерина все равно наградила его за участие в подавлении восстании. Другой казахский хан Аблай вовсе отказался прибыть на российскую границу для принятия присланных ему той же Екатериной знаков ханского достоинства, сославшись на то, что он занят войной с кыргызами.

Поэтому события 1731 года для непосредственных участников с обеих сторон не имели особого значения. Все они отдавали себе отчет, что речь идет о тактических договоренностях без реальных обязательств. Собственно, характерно, что не только казахские ханы со своей стороны не платили ясак. Но и российские власти не выполняли договоренностей с тем же Абулхаиром. Например, город на северной границе в итоге построили, сначала это был нынешний Орск, затем Оренбург, но Абулхаиру никто не собирался передавать контроль над ними. Он просил также построить ему город на Сырдарье и артиллерию для войны с Хивой. Петербург давал указания не делать ни того, ни другого. Хотя калмыкам в это же самое время пушки и ружья передавали.

Дело здесь было в том, что Абулхаир был сильным правителем, видным полководцем своего времени. В России того времени опасались усиления его возможностей, наверняка помнили, что он командовал большими казахскими армиями в войнах против джунгар, волжских калмыков, в походе на Казанскую губернию. Петербург не хотел получить у своих границ сильное централизованное государство, которое он не мог контролировать. Гораздо выгоднее было играть на противоречиях казахской элиты.

В то же время, с учетом того, что Россия на тот момент уже была ближайшей к казахским землям централизованной земледельческой империей, отношения с ней в любом случае представляли большой интерес для казахских племен и местной элиты, как с политической, так и экономической точки зрения.

В этом смысле переговоры с Россией о подданстве были частью таких отношений. Фактически казахские ханы говорили российским представителям то, что те хотели от них услышать. Но при этом они вовсе не собирались платить России ясак и рассматривать взаимодействие с ней как реальную зависимость. Хотя племена Старшего жуза с 1741 года платили ясак Джунгарскому ханству. Пусть это было символически, всего одна шкурка степной лисицы-корсака в год с человека, но все же это была зависимость.

В отличие от джунгар, в XVIII веке российские войска еще не имели реальной возможности вести длительную войну в степных условиях. Сказывался так называемый степной барьер, когда российские войска несли больше потерь во время передвижения по степи, чем непосредственно от боевых действий. К примеру, в те же 1730-е годы войска Миниха, Ласси во время степных походов на Крым теряли до трети личного состава от болезней и тягот пути. Тем более нельзя было установить постоянный контроль над обширными степными территориями.

Кроме того, в данной ситуации нельзя не учитывать и внутриполитических противоречий внутри казахской элиты. Очевидно, что как только в степи стало известно, что Абулхаир подписал некие бумаги с российской императрицей, это сразу стало поводом для подобных же действий со стороны его конкурентов. Потому что если Абулхаир хотел усилиться за счет России, то его соперники не могли остаться в стороне. Естественно, что они рассматривали действия Абулхаира как стремление получить преимущество в борьбе за власть в степи.

- Был ли у казахских ханов шанс не обращаться с просьбой о подданстве, пусть даже символическом, а остаться независимыми?

В условиях XVIII века в принципе это было возможно, собственно, де-факто так оно и было. Хотя Младший и Средний жузы признали зависимость от России, а Старший жуз - от Джунгарского ханства. Но с XIX века это стало уже нереально. Здесь надо иметь в виду, что казахи оказались между двумя мощными аграрными империями с централизованной системой власти - Китаем и Россией.

При этом Китай с 1635 года контролировал Монголию, а с 1757 года и Джунгарию в нынешнем китайском Синьцзяне. В то время как Россия с середины XVI века контролировала Волгу, а с конца XVIII века - все степи Причерноморья и Северного Кавказа. Это означало, что степное пространство, где в предшествующие столетия существовало много кочевых народов, сократилось до масштабов степей современного Казахстана. Больше у казахов не было среди соседей крупных кочевых государств ни с востока, где пали джунгары, ни с запада, где резко сократилось число причерноморских и северокавказских кочевников.

Конечно, для Китая и для России казахские степи были дальней периферией. Они больше были озабочены безопасностью своих территорий. Тот же цинский Китай много лет вел тяжелые войны против Джунгарского ханства. Последняя такая война продолжалась с 1730 по 1740 годы. Заметим, что именно в это время ханы Абулхаир и Самеке перенесли свою активность из Туркестана к российской границе. Хотя джунгарам явно было не до казахов.

Понятно также, что ни Россия, ни Китай в этот период времени еще не имели возможностей для земледельческого освоения степных территорий. В России было крепостное право, что ограничивало возможности для крестьянского переселения. Кроме того, перед Россией стояла задача освоения завоеванных в конце XVIII века степей Причерноморья.

В свою очередь степные районы Монголии и бывшей Джунгарии не были удобны для традиционной китайской земледельческой практики. К примеру, при империи Цин происходили переселения в нынешний Синьцзян, но в основном для военных целей. Главным образом это были военные поселения этнических маньчжуров. Но это было только вопросом времени, когда та или иная аграрная империя со всей ее военно-политической мощью постарается укрепить свое влияние в казахских степях. Сохранить независимость в таких условиях казахам было крайне сложно.

Кроме того, у казахов к началу XIX века заметно снизился уровень централизации власти. Для Казахского ханства это было в целом весьма характерно и для XVII века. Этим оно отличалось от своих монголоязычных соседей – джунгар и калмыков.

У этих народов, представлявших две группы ойратских племен, была очень жесткая система военно-политической организации. В частности, соответствующие законы регулировали мобилизацию племенных ополчений, за нарушение приказа о мобилизации предусматривались весьма серьезные наказания.

Поэтому казахи довольно часто терпели поражение в войнах с теми же джунгарами. При том что казахи были весьма многочисленны, но племена выступали по отдельности и терпели поражения против концентрированных сил джунгарской армии.

Собственно, гибель джунгар стала следствием начала междоусобной борьбы между элитами отдельных племен. Проигравший в этой борьбе Амурсана (последний правитель Джунгарского ханства) бежал в империю Цин и поддержал вторжение ради власти. Потом, когда выяснилось, что Цины не хотят отдавать ему власть в ханстве, он сам поднял восстание, подавление которого и привело к уничтожению большей части народа в результате карательной экспедиции.

Но все же с середины XVIII века казахи в основном были предоставлены сами себе. Зависимость, что от Китая, что от России, была во многом формальной. При этом ни та, ни другая империи не имели пока ни интересов, ни возможностей сделать эту зависимость более реальной.

Кроме того, у казахов не осталось в степи конкурентов. В 1757 году Цины уничтожили большую часть джунгар, в 1771 году значительная часть волжских калмыков погибла во время эпического прорыва от Волги через Эмбу, затем Балхаш на территорию нынешнего Синьцзяна. Кстати, это было последний раз в истории, когда у Моинты около Балхаша собралась настолько внушительная казахская армия из всех жузов. Башкиры после серии восстаний против Российской империи в середине XVIII века полностью потеряли самостоятельность. Причем казахи во время этих восстаний поддерживали именно Россию.

Однако в этот период отсутствия реальной зависимости от аграрных империй мы видим, что ханская власть ослабевает практически на всем пространстве Казахской степи. Отдельные султаны и племена предпочитают вести самостоятельную политику, в том числе в отношениях с внешними силами.

Во многом именно вследствие этого меняется ситуация даже на границах со Средней Азией. Если в XVI-XVIII веках казахи, несомненно, были здесь доминирующей силой, то с начала XIX века влияние переходит к среднеазиатским государствам. Самым могущественным из них становится Кокандское ханство. Отдельные казахские племена попадают от него в зависимость. В результате не только с запада и с востока, но теперь еще и с юга соседями казахов становятся сильные аграрные государства.

Хотя казахи были весьма многочисленным народом, занимали огромную территорию, теоретически могли собрать большую армию, но уровень политической организации сильно упал. И даже самым большим племенам стало сложно проводить ту политику, которая проводилась при казахских ханах. Но ханы могли собирать значительные силы в случае необходимости. По отдельности племена и последние слабые ханы-чингизиды стали легкой добычей не только мощных соседних аграрных империй, но и кочевников из Ферганы. Именно ферганские кипчаки и кыргызы составляли костяк кокандской армии.

Заметим, что в XIX веке в мире кочевники все еще являлись большой силой, но только когда была возможна координация усилий разных племен. Поэтому настолько трудно проходили войны британцев с афганцами в середине и конце XIX века, большинство которых было организовано по племенному принципу.

Между прочим, поражение восстания Кенесары было связано в том числе с тем, что племена в итоге не поддержали его. Кенесары хотел установить сильную централизованную власть. Племена с этим были не согласны, война с Россией и Кокандом стоила слишком больших издержек.

Но точно так же имам Шамиль на Северном Кавказе потерпел поражение, потому что стремился к центральной власти ради концентрации усилий разных общин в Дагестане и Чечне для борьбы против Российской империи. Однако для местных общин цена войны оказалась чрезмерной. Поэтому Шамиль сдался в 1859 году. В Алжире в те же годы, когда действовали Кенесары и Шамиль, централизованное государство пытался создать Абд аль-Кадир. Но племена опять же не поддержали его, и он сдался французам в том же 1847 году, когда погиб Кенесары.

Поэтому можно говорить о тенденции. Время кочевых государств заканчивалось, они не могли противостоять европейскому давлению. Вернее, теоретически могли, но это требовало слишком больших издержек от племен, на что они не были готовы. Поэтому не получилось построить более сильное государство ни у Абулхаира, ни у Аблая, ни потом у Кенесары.

В то же время отсутствие централизованного государства привело к тому, что казахские племена и отдельные чингизиды активно взаимодействовали с властями всех соседних аграрных государств. Например, хорошо известно, что когда Россия строила линии крепостей, например Илецкую или так называемую Горькую линии, она таким образом лишала казахские племена части земель.

Но меньше известно, что русские власти не могли освоить те степи, которые они отрезали своими линиями крепостей, и через некоторое время многие казахи с согласия российской администрации и на ее условиях проникали в эти теперь внутренние районы и заново их заселяли. Казахи Младшего жуза многие годы пытались проникнуть за реку Яик (Урал) в опустевшие после ухода калмыков степи между Яиком и Волгой, и центральные российские власти долго им это запрещали. Пока в 1801 году не создали здесь Букеевское ханство. В конце XVIII - середине XIX веков власти империи Цин пытались остановить переселение казахов на бывшие джунгарские земли, но это им не удалось.

Если мы мысленно вернемся в 1730-е годы, когда Абулхаир устанавливал отношения с Россией, то западная граница казахских кочевий находилась в районе Эмбы. Конечно, в период существования Казахского ханства в XV - начале XVII веков оно контролировало большую территорию, но затем ситуация изменилась.

Западнее Эмбы территории находились под контролем волжских калмыков, от которых зависели немногие оставшиеся здесь ногайцы, последние осколки Ногайской Орды восточнее Волги. На востоке граница с джунгарами находилась около реки Аягуз. Башкиры находились в районе современных Оренбурга и Орска. Эти города были построены на занимаемых ими землях. Мангышлакский полуостров еще населяли туркмены, в основном из племени эрсари. Бурные политические события второй половины XVIII века решительным образом изменили картину. Напомним, что все это время казахи были фактически независимы.

Точно известно, что история не знает сослагательных наклонений. Поэтому ее нельзя оценивать в черно-белых тонах. Важно рассматривать события в их историческом контексте и с учетом политико-экономических обстоятельств того времени, пусть даже они не всегда приятны для сегодняшнего восприятия.