"Чужой": если это не глисты, значит, это сделал ты
И он действительно сделал это. Новый фильм без пяти минут 80-летнего Ридли Скотта, пожалуй, самая ожидаемая картина года. На экраны выходит шестой акт знаменитой франшизы "Чужой: Завет" (Alien: Covenant) - сиквел "Прометея" и приквел оригинального (первого) "Чужого", снятого Скоттом в 79-м году.
Ридли Скотт не только выдающийся режиссер, но и проницательный психолог. Он всегда талантливо эксплуатирует первобытные человеческие страхи: никтофобию (страх темноты), клаустрофобию и другие фобии как ожидания зла. Но самым "страшным страхом" Скотт справедливо считает боязнь того, что внутри нашего организма инкубируется и растет нечто совершенно инородное, чужое. Одним словом, ксеноморф.
Скотт прекрасно знает, что вызывает у зрителя панический ужас. И он превращает его в абсолютное зрелище. Экспозиция "Чужого" восхитительно невыносима. И поэтому так притягательна.
Однако это всего лишь жанрово-психологический антураж. И если бы Скотт снимал обычный космический ужастик, грош бы ему была цена (хотя, конечно, не грош, а 110 миллионов долларов). Не этими страшилками интересна франшиза.
Научно-фантастическую схему "Чужого", "Прометея" и "Завета" (загадка - исследование - заражение - мутация - бегство - спасение) Ридли Скотт превращает в лабиринт "проклятых вопросов": кто мы? Откуда? Зачем? И если космос "Чужого" был царством Зла и отсутствием Бога, а в "Прометее" рефреном проходили вопросы веры и разума, творения и эволюции, то теперь наступило время для конкретных ответов.
Абсолютная магия нового фильма - не визуальное совершенство картины (а когда у Скотта было по-другому?), не запредельно экспрессивный монтаж изображения и звука и даже не глубинный философский подтекст, а Майкл Фассбендер. Двуликий Янус - андроид Дэвид / андроид Уолтер. Скотт всегда снимает его в таком ракурсе, что не поверить в инфернальную гениальность этого Deus ex machina невозможно.
Андроид Дэвид в исполнении Фассбендера уже в "Прометее" был циничным наследником Эдипова комплекса (а "Прометей" открывал невероятный простор для фрейдовских интерпретаций) и роботом без души. Главная же миссия машины-Фассбендера, кроме основной, программно-технической, - задавать философские вопросы, наводящие на неудобные истины. Теперь Дэвид уже не задает вопросы. Он упивается инфернальной властью.
Творческое кредо Ридли Скотта в том, что он никогда не повторяется, продолжая удивлять внезапными и непредсказуемыми ходами.
На этот раз перед нами совершенно неожиданная вариация "Гамлета". Ведь что в великой трагедии Шекспира великого? Не безумие, не инцест и не убийство. А тень отца Гамлета. Вечный и проклятый вопрос о том, что ждет нас за чертой. О своем отце Гамлет говорил: "Он человеком был...", Дэвид повторяет эти же слова о своем создателе, смертном человеке. Метаморфоза же самого Гамлета состоит в том, что в Дэвиде он становится бессмертным. Вообще, это главное понятие "Чужого" - метаморфоза, или мутация. Человек панически боится мутаций. Прежде всего внутри себя самого. Он страшится внешних мутаций природы, несовместимых с жизнью. Но парадокс в том, что процесс мутаций - это в конечном счете и есть та сила, которая именуется Творцом.
И здесь возникает сакраментальный вопрос, которым Ридли Скотт заинтриговал еще в "Прометее": кто является Творцом и как происходит творение?
Очевидно, что Ридли Скотт не очень-то хочет, а скорее совсем не хочет создавать вариацию на тему Творца религиозного. Его больше вдохновляет прометеизм человеческий. У него свой Завет. И в нем совершенство Дэвида - это совершенство "Давида" Микеланджело (прямая цитата дается зрителю уже в прологе). Рождение человека-Бога - это картина Франческо. А боги входят в Валгаллу в одноименном произведении Рихарда Вагнера. Причем дважды, сначала в фортепианном, а затем и в симфоническом оркестровом исполнении.
Да собственно и лаборатория Дэвида-бога это скорее мастерская самого великого творца в истории культуры - Леонардо да Винчи.
Так что для интеллектуалов последний "Чужой" - бесконечная территория культурных аллюзий и интерпретаций. И если в прошлых "чужих" Скотт соединял хоррор с Декартом и Фрейдом, то теперь он выстраивает пугающую мистерию на основе классической музыки, литературы, живописи и скульптуры.
В итоге получается несколько причин, по которым нового "Чужого" стоит посмотреть: во-первых, чтобы увидеть качественный космический хоррор в жанре фантастики, во-вторых, чтобы в очередной раз восхититься актерским мастерством Майкла Фассбендера, в-третьих, чтобы пережить объективацию своих глубинных страхов, ну и, наконец, чтобы задуматься над "проклятыми вопросами бытия". Кстати, по одному из них братья андроиды в единоличном исполнении Фассбендера разошлись принципиально: жертвовать всем ради другого это долг или любовь?