Кадровые перемещения, касающиеся таких силовых структур, как МВД и Совет безопасности, вызывают особый общественный интерес. Повышенное внимание в первую очередь обусловлено событийной повесткой прошлого года.
Кадровые перемещения, касающиеся таких силовых структур, как МВД и Совет безопасности, вызывают особый общественный интерес. Повышенное внимание в первую очередь обусловлено событийной повесткой прошлого года.
Что могут означать эти перестановки сейчас?
В части активации новой конституционной роли Совета безопасности во властной вертикали кардинальных перемен ожидать не стоит. Усиленный функционал Совбеза, заложенный внесенными изменениями в законодательство, скорее всего, так и останется в законсервированном состоянии в ближайшей перспективе. Также подвиснет процесс наращивания аналитического потенциала и влияния Совбеза в вопросах выработки стратегических приоритетов по внутренней и внешней политике.
Логика и мотивирующие факторы новых кадровых решений могут быть другими.
Во-первых, возможно, что приход Калмуханбета Касымова на должность секретаря Совета безопасности планировался еще летом прошлого года. Но этому помешало убийство Дениса Тена и последовавшая волна общественного недовольства. Тогда и возникла длительная пауза с назначением на данную позицию. Рокировка была отложена. Следует отметить, что Исатай Сартаев все пять месяцев пробыл в должности временно исполняющего обязанности директора Службы внешней разведки.
Во-вторых, Касымов не только по степени публичного позиционирования, но и фактически может считаться одним из самых верных соратников и наиболее доверенных лиц Главы государства. Поэтому приближение экс-министра к первому эшелону власти, вероятнее всего, продиктовано личными тактическими соображениями Президента.
Кроме того, здесь просматривается необходимость сдерживания очевидного персонального усиления руководителей других ведущих силовых ведомств. Неформально Касымов мог бы претендовать на роль главы "Корпуса стражей". Это безусловное повышение. Он получил важнейшее преимущество, которое заключено не в стандартной координации всего силового блока, а в прямом влиянии на процесс принятия решений.
Однако Касымов – не политик, а практик, далекий от кабинетной борьбы. Можно предположить, что через некоторое время он сам попросится "в дело". К тому же многолетними стратегическими задачами, которые возлагаются на Совбез, должен заниматься кто-то другой.
В-третьих, что касается назначения Ерлана Тургумбаева на должность министра внутренних дел, то здесь первоначально могут возникнуть гипотезы, что он является человеком Касымова. Частично их карьерные пути пересекаются.
Однако на протяжении последних десяти лет Тургумбаев всегда считался одним из основных претендентов на должность главы ведомства. Будучи заместителем министра внутренних дел, занимал отстраненную и независимую позицию. За продвижением его креатуры может находиться одна из влиятельных внутриэлитных групп.
В-четвертых, смена руководства МВД, возможно, также призвана снизить накал общественной критики в отношении работы полиции. В последнее время событийный ряд, где негативно отражается роль правоохранительных структур, складывается неудачно.
Но кадровые ротации утрачивают потенциал инструмента по разрядке социальной напряженности. Хотя нельзя исключать, что, получив реальные рычаги управления полицией всей страны, Тургумбаев сумеет пересмотреть подходы и принципы проведения назревших реформ. Время покажет.
