После новогодних праздников мажилисмены вновь собрались вместе. В привычных коридорах Парламента делились впечатлениями о хождении в народ: как он живет, чем живет, на что живет… Как гласит старая поговорка: "Пәлен жерде алтын бар, iздеп барсам мыс та жоқ”. ("Где-то, говорят, золото валяется, а пойдешь - меди не найдешь"). Больше других озабочены те, кто съездил в западные регионы. Говорят, что там совсем уж распоясались сектанты. Словно они, а не законная власть определяют устои и оценивают, что такое хорошо и что такое плохо: запрещают празднования дней рождения, музыку и походы в театр. В ответ парламентарии требуют разобраться с нетрадиционными религиозными объединениями и "установить критерии для настоящего ислама":
- Если мы не обуздаем проблему сегодня, то она станет угрозой для национальной безопасности страны. Деятельность этих людей противоречит принципам светскости. И это уже становится угрозой нашей независимости со стороны тех, кто проповедует различные несвойственные нам течения.
Государственные мужи уверены, что исправить положение может только специальный закон, который четко определит, что такое религия.
Мудрецы знали: "Орынды айтылған сөз - орнына қағылған шеге сияқты". ("Уместно сказать - что гвоздь вколотить"). Но очень хотелось бы заглянуть в проект такого рода уложения. Как там будут прописаны нормы отношений с Всевышним: что позволительно и чего нельзя ни в коем случае? В какие слова и статьи его авторы упакуют вечные сомнения и прозрения миллионов людей о самом личном и главном. Ну, например, о том, волен ли человек самостоятельно распоряжаться своей судьбой или ее предначертания - лишь знаки свыше? И если православный монах отказывается от мирских соблазнов, то угрожает ли он светскости и национальной безопасности? И не стоит ли тогда запретить монастыри, как скрытую пропаганду иного образа жизни?
Все это действительно важные и насущные проблемы жизни. Но можно ли их решить законодательно? Возьмет ли здравый человек на себя смелость решать такие вопросы для других?
Но, с другой стороны, ведь нет сомнений и в том, что новые экстремисты действительно угрожают привычным вроде бы устоям. Ограничивая человека собственным видением истинного и ложного, они сужают его возможности стать искренне верующим. Спорить об этом можно бесконечно, и, собственно, этот философский диспут не прекращается тысячелетия. Но ведь - спор, дискуссия, разговор, а не размахивание Уголовным кодексом. Нельзя запретить человеку идти своей дорогой к Высшему разуму, но можно и нужно остановить его в попытке насилия над телом и духом другого, и все законы для этого давно существуют.
Куда важнее нам и депутатам понять причины возрастающей популярности не традиционных исламских течений. Почему именно теперь они оказываются так убедительны для многих? Это проблемы образования? Недоверие к "начальникам мечетей"? Неспособность отыскать свое место в нынешнем мироустройстве? И что надо сделать, дабы изменить этот мир и выбить почву из-под ног глашатаев новой веры? Прописать в специальном законе "есть только то, что есть, и ничего другого быть не может"? Думаете, поможет? Старики учат: "Көрдім" деген көп сөз, "көрмедім" деген аз сөз". ("Не видел" - только одно слово, "видел" - уже много слов").
На прошедшей неделе вдруг снова разгорелся показательный спор - о многоженстве:
- Женщин больше, чем мужчин. Это значит, многие не находят себе вторую половинку и вынуждены оставаться одни, а значит, быть несчастными. Потому что в нашем законодательстве прямо указано, что человек не может жениться, если уже является женатым.
- Женщин, конечно, больше, чем мужчин, но есть другие решения этих проблем.
- По закону предусмотрен один брак, хотя не запрещено параллельно встречаться с кем-то.
- У нас гендерное равенство, тогда мы и многомужество будем вводить? Демократия - это не вседозволенность.
- Многие скажут: зачем узаконивать то, что фактически уже существует? В Казахстане уже есть семьи с фактическим многоженством. Если это уже существует, то чего мы боимся? Узаконив второй брак, мы только придадим уверенность в завтрашнем дне токал и ее детям.
И на чьей вы стороне? Не кажется, что эти люди спорят о разных вещах? Одни предлагают узаконить ответственность мужчины за судьбы нескольких женщин и детей, а другие пожимают плечами: да спите с кем угодно, дескать, законом не запрещено.
Так что же такое закон? Обязанность, предписанная якобы всезнающей властью, или все-таки юридическое оформление уже сложившихся отношений в обществе? Можно ли менять нормы поведения людей так же, как налоги - в зависимости от экономической или какой другой целесообразности?
Как говорится: "Құртақандай торғай да, Өз ұясын қорғайды". ("Маленький воробей и тот свое гнездо оберегает"). В конце концов, человек приходит в секту в поисках решения своих, личных проблем. Когда остается с ними один на один, а на помощь приходят "знающие люди". Мать выбросила младенца в мусорный бак - у них прибавление: мир вокруг жесток и несправедлив. Очередной бастык попался на взятке, Парламент собрался повышать пенсионный возраст, люди потеряли жилье из-за алчности и равнодушия чиновников - ждите новых экстремистов.
И как бы в противовес - новости из Алматы. Там появились самодельные памятники. На стенах многоэтажек появляются неприметные вроде бы таблички: "В этом доме живет человек, который помнит хорошее".
- Мы сделали памятник человеку, который помнит своих соседей по именам. Человеку, который умеет делать вещи своими руками. Человеку, который знает о том, что все в мире, возможно, потому, что люди делятся информацией.
Те, кто это придумал, убеждены в том, что помогают людям по-другому взглянуть на окружающий мир. И может быть, даже изменить его. Мы ведь помним: "Керек тастың ауырлығы жоқ". ("Нужный камень не тяжел").
А ведь ни в каком законе не прописано. И не было им указаний сверху, разве что - свыше.
После новогодних праздников мажилисмены вновь собрались вместе. В привычных коридорах Парламента делились впечатлениями о хождении в народ: как он живет, чем живет, на что живет… Как гласит старая поговорка: "Пәлен жерде алтын бар, iздеп барсам мыс та жоқ”. ("Где-то, говорят, золото валяется, а пойдешь - меди не найдешь"). Больше других озабочены те, кто съездил в западные регионы. Говорят, что там совсем уж распоясались сектанты. Словно они, а не законная власть определяют устои и оценивают, что такое хорошо и что такое плохо: запрещают празднования дней рождения, музыку и походы в театр. В ответ парламентарии требуют разобраться с нетрадиционными религиозными объединениями и "установить критерии для настоящего ислама":
- Если мы не обуздаем проблему сегодня, то она станет угрозой для национальной безопасности страны. Деятельность этих людей противоречит принципам светскости. И это уже становится угрозой нашей независимости со стороны тех, кто проповедует различные несвойственные нам течения.
Государственные мужи уверены, что исправить положение может только специальный закон, который четко определит, что такое религия.
Мудрецы знали: "Орынды айтылған сөз - орнына қағылған шеге сияқты". ("Уместно сказать - что гвоздь вколотить"). Но очень хотелось бы заглянуть в проект такого рода уложения. Как там будут прописаны нормы отношений с Всевышним: что позволительно и чего нельзя ни в коем случае? В какие слова и статьи его авторы упакуют вечные сомнения и прозрения миллионов людей о самом личном и главном. Ну, например, о том, волен ли человек самостоятельно распоряжаться своей судьбой или ее предначертания - лишь знаки свыше? И если православный монах отказывается от мирских соблазнов, то угрожает ли он светскости и национальной безопасности? И не стоит ли тогда запретить монастыри, как скрытую пропаганду иного образа жизни?
Все это действительно важные и насущные проблемы жизни. Но можно ли их решить законодательно? Возьмет ли здравый человек на себя смелость решать такие вопросы для других?
Но, с другой стороны, ведь нет сомнений и в том, что новые экстремисты действительно угрожают привычным вроде бы устоям. Ограничивая человека собственным видением истинного и ложного, они сужают его возможности стать искренне верующим. Спорить об этом можно бесконечно, и, собственно, этот философский диспут не прекращается тысячелетия. Но ведь - спор, дискуссия, разговор, а не размахивание Уголовным кодексом. Нельзя запретить человеку идти своей дорогой к Высшему разуму, но можно и нужно остановить его в попытке насилия над телом и духом другого, и все законы для этого давно существуют.
Куда важнее нам и депутатам понять причины возрастающей популярности не традиционных исламских течений. Почему именно теперь они оказываются так убедительны для многих? Это проблемы образования? Недоверие к "начальникам мечетей"? Неспособность отыскать свое место в нынешнем мироустройстве? И что надо сделать, дабы изменить этот мир и выбить почву из-под ног глашатаев новой веры? Прописать в специальном законе "есть только то, что есть, и ничего другого быть не может"? Думаете, поможет? Старики учат: "Көрдім" деген көп сөз, "көрмедім" деген аз сөз". ("Не видел" - только одно слово, "видел" - уже много слов").
На прошедшей неделе вдруг снова разгорелся показательный спор - о многоженстве:
- Женщин больше, чем мужчин. Это значит, многие не находят себе вторую половинку и вынуждены оставаться одни, а значит, быть несчастными. Потому что в нашем законодательстве прямо указано, что человек не может жениться, если уже является женатым.
- Женщин, конечно, больше, чем мужчин, но есть другие решения этих проблем.
- По закону предусмотрен один брак, хотя не запрещено параллельно встречаться с кем-то.
- У нас гендерное равенство, тогда мы и многомужество будем вводить? Демократия - это не вседозволенность.
- Многие скажут: зачем узаконивать то, что фактически уже существует? В Казахстане уже есть семьи с фактическим многоженством. Если это уже существует, то чего мы боимся? Узаконив второй брак, мы только придадим уверенность в завтрашнем дне токал и ее детям.
И на чьей вы стороне? Не кажется, что эти люди спорят о разных вещах? Одни предлагают узаконить ответственность мужчины за судьбы нескольких женщин и детей, а другие пожимают плечами: да спите с кем угодно, дескать, законом не запрещено.
Так что же такое закон? Обязанность, предписанная якобы всезнающей властью, или все-таки юридическое оформление уже сложившихся отношений в обществе? Можно ли менять нормы поведения людей так же, как налоги - в зависимости от экономической или какой другой целесообразности?
Как говорится: "Құртақандай торғай да, Өз ұясын қорғайды". ("Маленький воробей и тот свое гнездо оберегает"). В конце концов, человек приходит в секту в поисках решения своих, личных проблем. Когда остается с ними один на один, а на помощь приходят "знающие люди". Мать выбросила младенца в мусорный бак - у них прибавление: мир вокруг жесток и несправедлив. Очередной бастык попался на взятке, Парламент собрался повышать пенсионный возраст, люди потеряли жилье из-за алчности и равнодушия чиновников - ждите новых экстремистов.
И как бы в противовес - новости из Алматы. Там появились самодельные памятники. На стенах многоэтажек появляются неприметные вроде бы таблички: "В этом доме живет человек, который помнит хорошее".
- Мы сделали памятник человеку, который помнит своих соседей по именам. Человеку, который умеет делать вещи своими руками. Человеку, который знает о том, что все в мире, возможно, потому, что люди делятся информацией.
Те, кто это придумал, убеждены в том, что помогают людям по-другому взглянуть на окружающий мир. И может быть, даже изменить его. Мы ведь помним: "Керек тастың ауырлығы жоқ". ("Нужный камень не тяжел").
А ведь ни в каком законе не прописано. И не было им указаний сверху, разве что - свыше.
