Нелюбимые слова
Вообще-то по долгу профессии и служебной карьеры мне полагалось бы в этот раз или еще раньше написать про "народное IPO", тем более что Карим Масимов, будучи еще "старым" премьер-министром страны, предложил всем заинтересованным лицам высказаться на эту тему. Только если заниматься таким написанием серьезно, надо начинать с дивидендной политики и дивидендной истории национальных компаний, поскольку не может быть народного капитализма без регулярной выплаты дивидендов по проданным рядовым гражданам акциям. К сожалению, в Казахстане отсутствует единый открытый источник информации о дивидендах акционерных обществ: ни у государственного регулятора, ни у Казахстанской фондовой биржи, ни у ее дочернего информационного агентства "Ирбис", ни у других специалистов не доходят руки до создания сводной базы дивидендных данных. Дело это не то чтобы сложное - оно просто требует тщательности, внимательности и аккуратности, на что нужны и настрой на качество, и соответствующие кадры, и достаточное время. Наскоками, бахвальством, ура-заявлениями, "марш-марш" атаками и созданием пустых, бесполезных сайтов оно точно не делается. Плюс еще надо учитывать такой важный фактор, как деньги: за собранные и обработанные кем-то сводные дивидендные данные надо этому "кому-то" платить, к чему наши сограждане обычно не склонны.
Персональное мнение о "народном IPO" все-таки выскажу: на текущий момент по отношению к нему у меня преобладает пессимистичное настроение. Существует большое, основанное на предыдущем опыте опасение, что чиновники, которым будет поручена реализация данного проекта, по личным или другим причинам (в том числе в силу недостатка необходимых знаний) выставят на продажу никому не интересные и не нужные бумажки, которые, естественно, никто не купит или которые будут куплены в минимальном объеме, после чего эти же чиновники на честном глазу заявят главе государства, руководителю правительства и журналистам про то, что, мол, они предлагали населению купить акции национальных компаний, никто их толком не купил, а значит, "народное IPO" в Казахстане не имеет смысла и его надо забыть до скончания веков, а если уж делать приватизацию, то ее нужно проводить каким-нибудь подковерным способом. Только при этом чиновники стыдливо умолчат о том, что гражданам было предложено купить акции компаний, не имеющих устойчивых и прогнозируемых денежных потоков, настоящего, а не декоративного корпоративного управления, прозрачной отчетности и налаженных механизмов раскрытия информации, систем внутреннего контроля, дивидендной истории, очевидных перспектив выплаты регулярных дивидендов и роста курсовой стоимости акций да еще много чего другого, что превращает акцию в желаемый объект инвестиций.
Вот я окольно-огородно и подобрался к первому нелюбимому мною слову - слову "народ". В контексте "народное IPO", то есть "первичное публичное предложение долевых ценных бумаг, к которым предоставляется равный доступ всех граждан страны как единиц ее населения", оно звучит вполне уместно, чего нельзя сказать о других обычно практикуемых сочетаниях со словом "народ": "народное мнение", "народный выбор", "народный протест" и им подобных, которые точно относятся не к народу, а только к отдельным его частям или вообще к отдельным его членам или их группам, прикрывающимся пассивностью остальных. Разве тот, против кого направлено "народное" мнение, не является частью народа? Разве продукт с пометкой "народный выбор" одобрен абсолютно всеми? Значит, все эти словосочетания есть ложь с самого начала: никогда у сообщества разных по своим характеристикам и предпочтениям людей, даже живущих на одной территории, не бывает чего-то абсолютно единодушно, "всенародно" признаваемого / одобряемого / желаемого или, наоборот, не признаваемого / не одобряемого / не желаемого (и в семье не всегда получается прийти к единому мнению). А ко лжи у меня, как у любого нормального человека, отношение отрицательное (не будем отклоняться в сторону случаев "лжи во спасение"): ложь появляется тогда, когда она кому-то конкретному выгодна. Вот и давайте потребности этого конкретного лица называть его именем, а не именем всех нас. И еще не надо говорить про то, что под словом "народный" подразумевается мнение большинства: "большинство" и "все" - разные понятия, и смешивать их - однозначный признак того, что кто-то в этом смешении заинтересован. Тем более, что обычно так называемое большинство складывается из небольшой группы активистов-инициаторов (а иногда и провокаторов) и значительно более крупной аморфной группы, которая на парламентском жаргоне называется "болото". И не надо говорить про то, что речь идет сугубо о "простом народе": критериев для причисления человека к обозначаемому этими словами абстрактному множеству нет, да и что из себя представляет это множество, обычно никто внятно объяснить не может. Так что когда мне попадается слово "народный" в упомянутых или им подобных сочетаниях, сразу же включается подозрение, что кто-то не чистый в совести, мыслях и словах прикрывает свою корыстную заинтересованность громкой, трескучей демагогией.
У меня даже к словам "музыка и слова народные" с юных сознательных лет было настороженное отношение: всегда был кто-то, кто придумал песню. И тот факт, что имя его не сохранилось, не дает оснований размазывать заслугу сочинительства данного человека по всем его современникам и их потомкам. Правильнее говорить в таких случаях "автор музыки и слов не известен", даже в том случае, если исходная версия песни подвергалась дальнейшей доработке другими, тоже забытыми последователями ее первого создателя.
Про бессмысленные словосочетания "народный писатель", "народный артист" и схожие с ними и писать не имеет смысла. Никогда и нигде не проводились референдумы, на которых всем членам народа предлагалось бы высказать свои симпатии или антипатии к каким-либо авторам или исполнителям. Пусть эти словосочетания остаются на совести тех, кто их вручает или кто их сам себе вешает на грудь.
С "народной собственностью" немного сложнее. Теоретически такой вид собственности, при котором каждый человек как народная единица владеет своей долей в общем неделимом объекте собственности, имеет право на существование. Только на практике собственностью такого вида невозможно управлять и распоряжаться, так как невозможно получить согласие всех ее совладельцев на совершение каких-либо действий в ее отношении (выражаясь более научно, можно сказать, что у объекта собственности отсутствует соответствующий субъект собственности). В конечном итоге право управления и распоряжения "народной собственностью" оказывается в чьих-то конкретных руках, как это было во времена СССР, когда народной собственностью на самом деле командовала немногочисленная верхушка Политбюро ЦК КПСС. Так что лучше говорить откровенно: то, что вроде бы считается народной собственностью, на самом деле является собственностью государственной или муниципальной (общинной), и в отношении прав управления и распоряжения ею существует специальная иерархическая система компетенции, полномочий и ответственности.
Наверное, есть только несколько исключений, в которых слово "народ" не режет слух, помимо "народного IPO" и "народного капитализма": "народный танец" и "народная война". С танцами просто - под народным танцем обычно понимается танец, который, в основном коллективно, исполняется разными представителями разных частей народа в уличной, так сказать, обстановке, так что в этом случае слово "народный" не подразумевает сокрытие чьего-то персонального или группового авторства. А народная война, наверное, тот единственный случай, когда все граждане страны встают на защиту своего отечества против общего врага. А тот, кто не встал, как мог, на защиту, есть предатель, а следовательно - враг. Тут уже придирки к слову "народный" становятся неуместными.
Другая пара нелюбимых мною слов родом из государственной бюрократии. Очень уж любят в ее среде оправдывать какие-либо идеи и действия словами "новое" и "другое". Если надо что-то работающее сломать либо если надо укрепить должность захватом новых зон влияния, то обязательно в качестве аргументов будут приведены эти слова вперемешку с прочей чиновничьей словесной шелухой и обычными канцеляризмами. При этом произноситься эти слова будут таким образом, что как будто из них следует непререкаемость синонимичности и взаимозаменяемости слов "новый" и "лучший", "другой" и "передовой". Но вы то, как разумные люди, понимаете разницу между ними? (Равно как и то, что слово "реформа" не всегда несет в себе положительный смысл?) Увы, эта лживая синонимичность попадается и в негосударственных образованиях. Причина ее появления что среди чиновников, что среди не работающих в государственном аппарате граждан как всегда банальна - необходимость как-нибудь оправдать обман на пути достижения чьих-то индивидуальных целей. В том числе и за счет использования естественного любопытства людей, их тяги к неизвестному. Только даже будучи под этой тягой надо ясно понимать, что "новое" не обязательно значит "лучшее", а "другое" - "передовое". Не подумайте, что я такой уж ретроград, просто я сторонник точности и правдивости что слов, что людей. Белое должно называть белым, а вор - вором (а не размытыми эвфемизмами типа "коррупционер" и "умеющий жить"). А слова "новое" и "другое" не должны использоваться и восприниматься как самостоятельный аргумент в пользу этого самого чего-то нового и другого.
Удачи. Не позволяйте себя дурачить, тем более мутными словами, за которыми прячутся волосатые уши чужой корысти. И хотя, как вроде бы говорил Авраам Линкольн, "можно все время дурачить некоторых, можно некоторое время дурачить всех, но нельзя все время дурачить всех", лучше не рассчитывать на автоматизм того правила, что "хлюзда на правду выйдет", и критически относиться к любой трескотне, высокопарности и выспренности.
P.S. Пока писал эту заметку, выяснил, что пришедшие из детства слово "хлюзда" и поговорка "хлюзда на правду выйдет" применяются только в Казахстане, Сибири и на Дальнем Востоке. Но это уже из другой истории.
