Невинный Малыш и педофил Карлсон
С 1 сентября в России вступил в силу закон "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию". Для нас это упреждающий опыт, поскольку, как и следовало ожидать, наши парламентарии тут же выступили с инициативой клонирования данного проекта для казахстанских реалий. Так что продолжение следует: 12 июня 2013 года.
Пока же в рунете разыгрались нешуточно-шуточные страсти. Все началось с того, что руководство ВГТРК сообщило о том, что по новому закону мультфильм "Ну, погоди!" теперь будут показывать только после 23 часов с пометкой 18+.
Всего в законе четыре возрастных ограничения: до 6, 12, 16 и 18 лет. В нем прописано, что дети старше 12 могут знать об алкоголе, наркотиках и беспорядочном сексе, но с обязательным указанием, что все это - зло. После 16 подросткам доступны эротика и легкая брань, кроме мата. Новостные программы смотреть можно всем, программы "Смак" и "Непутевые заметки" детям до 12 лет смотреть нельзя, а фильмы "Война и мир" и "Легенды осени" тем, кому исполнилось 16.
Таким образом, закон обязывает прежде всего телеканалы (хотя распространяется и на печатные издания, и другую продукцию) фильтровать эфир по рейтингу, оказывая тем самым неоценимую услугу родителям в умалении информационного вреда.
Информационной блокаде подвергаются насилие, жестокость, порнография, алкоголь, наркотики и курение. Кроме того, "героям телепередач и фильмов запрещается оправдывать противоправное поведение, отрицать семейные ценности и ругаться матом". Отныне все "проблемные" фильмы и анимация будут показываться либо после 23 часов, либо после изъятия сомнительных сцен.
Спровоцированное таким образом общественное мнение взорвалось возможным доведением предвзятости до абсурда. "У нас отбирают даже святое, наши мультики!" - воскликнула Ксюша Собчак. И понеслось! Взрослому и детскому взгляду открылось то, на что раньше никто даже не обратил бы внимание: Волк из "Ну, погоди!" нещадно курит и развязно себя ведет, а заяц лжет и ворует. Карлсон становится символом педофилии, Красную Шапочку обуревают сексуальные желания, а Серого волка, поглотившего ее бабушку, - каннибализм. Алиса ест галлюциногенные грибы. Шапокляк призывает к мошенничеству, а Бременские музыканты - к бродяжничеству. О том, что вытворял Кролик, когда Винни-Пух застрял у него в норе, можно только догадываться…
Дальше больше. "Семнадцать мгновений весны" легко обвинить в пропаганде нацистской символики, а "Ромео и Джульетту" в романтизации подросткового суицида. Криминальный список гайдаевских комедий от "Бриллиантовой руки" до "Кавказской пленницы" потянет на несколько страниц. Нетрудно представить, какой рейтинг получат Сталин, Шерлок Холмс и крокодил Гена, колоритно курящие трубку.
Особенность Интернета - культивировать сенсацию и превращать ее в прикол. Именно это и произошло в России. Основания для этого есть, но есть и оговорка: в законе сказано, что цензура не будет касаться произведений, имеющих историческую, художественную и культурную ценность. Так что и это впрямую относится к нашему, казахстанскому развитию сюжета, весь вопрос в применении и исполнении закона: кто, как и по каким критериям будет это делать.
Конечно, абсурд и маразм по устранению вреда может разыграться неслыханный, если "кретины" от культуры будут запрещать, купировать и цензурировать все и вся, усматривая в безобидных персонажах мультфильмов и героях киноклассики пропаганду насилия, порнографии, наркомании и мата. Принцип здесь простой: вырвать из контекста и уличить. Но, хочется надеяться, что здравый смысл возьмет верх.
Необходим ли такой закон? Думаю, что да, и международный опыт доказывает это. Государство справедливо ограничивает пропаганду насилия, наркомании и терроризма. Если это пропаганда.
Будет ли такой закон эффективен? Едва ли. Закон может упорядочить телевидение, но не может упорядочить жизнь. Дети живут в том же мире, что и мы. Тешить себя тем, что мы можем защитить их от мира, не просто наивно, но и тщеславно.
В определенном смысле закон по защите детей от теле-эфирного вреда уже анахронизм. Дети сегодня все больше и больше "живут не по телевизору", а "по Интернету". А регулировать и контролировать сеть - дело проблематичное, если, конечно, не идти по пути Китая и Кореи.
Кроме того, за информационное лицемерие (так же, как и за благие намерения, которые известно куда ведут) придется платить дорогую цену. Ведь получается, что до 18 лет детей надо ограждать от насилия, непристойного поведения, табачного дыма и мата, а потом раз - и "Добро пожаловать во взрослую жизнь!" - в которой этого "добра" хватает выше крыши.
Психология давно доказала, что предлагая ребенку исключительно сентиментальную и добрую картину мира, мы получаем невротика с неизжитыми комплексами. Компенсаторная функция искусства для неокрепшей детской психики в том и состоит, что переводит агрессию и негативизм ребенка в область фантазий.
К тому же, влияние искусства на жизнь далеко не прямолинейно, а часто даже наоборот. Табуированные по части порнографии и насилия масс-медиа Европы так и не смогли уменьшить количества преступлений, в то время как жесткое телевидение, литература и кровожадное анимэ в Японии соседствуют с низким уровнем преступности в стране. Как любил повторять И.С. Кон, экранное насилие и разврат всегда имеют вторичную мотивацию. А на первом месте - психология, культура, воспитание, среда.
И последнее. Все знают про комиссии по возрастным рейтингам в Америке. Маркировку фильмов для показа в кинотеатрах мы уже, пусть и формально, используем у нас. Но не лишне вспомнить, что там эта практика зародилась как общественная, а не законодательная инициатива. Совместно с ассоциацией Джона Валенсии вся Америка бурно и долго обсуждала возрастные ограничения и рекомендации, которые затем добровольно (!) принимались производителями той или иной продукции. Это были не законы, обязательные к исполнению, а рекомендации, в которых выражался "глас народа", общественное, и прежде всего родительское, мнение. Такова практика нормального гражданского общества, которое само в состоянии решать: этот кровожадный триллер для взрослых (21+), а это игровое насилие и клоунада у детей может вызвать только здоровый смех.
Наше гражданское общество аморфно, и такого важнейшего и влиятельного института, как родительство, в нем нет и в помине. И поэтому в решении таких насущных проблем, как защита детей от империализма взрослых, приходится уповать на государство, которое будет решать проблему своими далеко не совершенными методами, а именно - законом.
В конечном итоге, все сводится по большому счету не столько к закону, сколько к воспитанию и культуре, к нравственному чувству и эстетическому вкусу, к семье и школе, как бы это старомодно ни звучало. А в условиях "бескультурья в культуре", в которых мы живем, никакой закон не поможет.
