Курсант военного института в Алматы рассказал, как его довели до попытки суицида

Курсант Военного института Сухопутных войск (ВИСВ) Байтурсын Балабек рассказал, как его довели до попытки самоубийства во время учебы, передает корреспондент Tengrinews.kz.

В Военном суде Алматинского гарнизона продолжается главное судебное расследование по обвинению подполковника Айдара Кабденова, работавшего в ВИСВ, в совершении преступлений, предусмотренных пунктом 2 части 1 статьи 451 УК РК "Превышение власти" и части 1 статьи 105 УК РК "Доведение до самоубийства". На слушаниях дал свои показания потерпевший - курсант ВИСВ Байтурсын Балабек.

"Подполковник Айдар Кабденов был начальником факультета. 3 ноября мы сдавали рубежный контроль по тактике. Я первый зашел на экзамен, ответил на два вопроса из трех. В кабинет зашел подполковник Кабденов. Он слушал мои ответы на казахском. Потом подполковник Кабденов, как будто мне поясняя, перевел на русский язык мои ответы. Затем он на повышенных тонах сказал, что вы не учитесь. Он выхватил у меня мои ответы, поставил ноль баллов на мои ответы. Я на тот момент ничего плохого не подумал и вышел из кабинета. Из окна я видел, что он кричал и на других курсантов, которые говорили, что тоже поставили "0". На подведении итогов выяснилось, что двойка только у меня. На следующий день я пересдал, подполковник Кабденов сказал, что поставит оценку. В январе ротный сказал, что у меня еще по тактике двойка. Я вообще не думал, что по тактике двойка, я ходил спокойно. Я знал, что по топографии двойка. Я понимал, что не смогу поехать в отпуск. Нам сказали, что пересдачу будет принимать Кабденов. Я сдал топографию, несложно было", - рассказал потерпевший Байтурсын Балабек.

По словам Балабека, тактику он пересдавал после экзамена четвертого курса.

"Когда мы писали ответы, подполковник Кабденов проверял работы четвертого курса. Было семь вопросов. Из них я ответил на шесть, не смог начертить марш роты. На тот момент Кабденов был разозлен на четвертый курс и на них кричал. Он не стал смотреть наши ответы, порвал их и вышел на улицу, поставил двойку. 12 января у нас была пересдача. Опять дали те же вопросы, мы ответили на эти вопросы. Тогда он сказал, что наши ответы неправильные и лучше перевестись на другие специальности. Я передал ответы свои, он посмотрел и опять поставил двойку. Он сказал, что не поедете в отпуск или добровольно переведетесь на другую специальность. Я просил его отпустить в отпуск, сказал, что мама болеет. Но подполковник мне сказал, что если мать болеет, пусть отправит телеграмму. Я был разозлен тем, что подполковник Кабденов не зачел мои ответы, хотя видел, что ответы правильные. Поэтому я сказал, что пойду повешусь и хлопнул дверью. Я в коридоре бросил большую пачку ручек и пошел дальше. Он вышел за мной и сказал: "Иди вешайся, я специально повесил камеру, покажу все прокурору", - добавил потерпевший.

Затем, по словам потерпевшего, Кабденов вызвал его и начал рассказывать свою историю, как ему сложно было учиться.

"Он попытался объяснить, что слова о том, что повеситься, - неправильные. Я попросил у него прощения и сказал, что это случайно вырвалось. Там восемь курсантов было, он дал слово, что никому не будет об этом говорить и про этот случай забудет. 13 января я снова пересдал экзамен другому полковнику и уехал в отпуск. 22 января мы вернулись из отпуска. Мы обсуждали, как отдохнули. У меня некоторые спрашивали, почему я ушел в отпуск позже и сказал насчет того, что повешусь. 23 января около 8.45 утра подполковник Кабденов перед всем строем начал оскорблять, говорить слова, которые задевают мою честь. Затем он крикнул: "Где этот Балабек?" Я громко ответил: "Я", на что он сказал: "Ты до сих пор жив? Командир, дай ему веревку - пусть повесится!" После обеда меня вызвал старший лейтенант. Он сказал, что у меня есть два пути: либо добровольно сменю специальность, либо отчислюсь, то есть повторил слова Кабденова. Я ничего не сказал, но знал, что буду продолжать учебу".

Балабек рассказал, что 25 января, во время его дежурства, Кабденов сказал ему: "Ты до сих пор жив, что ли, иди найди веревку и вешайся".

"Тогда он спросил, написал ли я рапорт на отчисление или на перевод? Я ответил: "Нет". Он сказал, что сам отправит куда нужно, уйдешь солдатом. У меня не было нашивки третьего курса, он поругал на это и зашел внутрь. Эти слова слышали несколько человек. Я слышал, как подполковник кричал, что не чисто в казарме. (...) В среду на построении подполковник произнес вышесказанные слова и "угрожает Балабек, что хочет повеситься, вы что мне угрожаете, я был солдатом, курсантом...", я не стал дальше слушать и ушел. На этом построении были третий, четвертый курс. Я понял, что весь батальон слышал об этом. Я видел, как ребята заносили свои вещи, слышал, как курсанты говорили, что я стал хитом. Потом меня стали беспокоить эти слова, в голове постоянно крутились его слова. Если бы эти слова были сказаны только моим сокурсникам, а тут все знали. Я думал о том, что если выйду за дверь, то все будут тыкать на меня. Мне было стыдно за мои слова. Все слова Кабденова заставили меня задуматься, бесконечные слова, что меня отчислит, слова Аманжолова. Я поступил по своему желанию, я исполнял свои мечты, если меня отчислят, то как я поеду в свой аул? (...)  Но после слов Кабденова получилось, как будто я всего лишился. После этих слов о самоубийстве меня другая рота не примет, и если переведут меня, то так и будут относиться..."

Балабек пояснил суду, что он написал на бумаге "Мужик сказал, мужик сделал" и попытался себя убить в душевой, но его спасли и увели в санчасть.

"Поставили там уколы, так как меня трясло. Мне дали горячий чай. Полковник института и психолог спрашивали, но я не смог выговорить слова. Я пытался отвечать письменно. В процедурный кабинет пришел полковник Ермекбаев. Когда я его увидел, почему-то я заплакал. Когда я был курсантом, он меня поддерживал. Он меня, когда я в отпуск выходил​, отвез до "Сайрана". Я не смог с ним поговорить, подошел Кабденов и сказал: "Прости меня как старшего брата". Тогда я психанул и вылил на него кружку чая, попал ли я в него или нет не знаю. Его вывели". 

Также на суде мать потерпевшего Гульзира Жундыбаева вспомнила детали происшествия: "Это было в январе. Когда я была на работе, в 4.30 позвонил командир взвода. До этого никто не звонил, я сразу почувствовала сердцем что-то неладное. Поэтому я спросила: "Что случилось, не бойтесь, говорите". Он потом рассказал, что сын хотел наложить на себя руки в душевой. Я спросила: "Жив ли мой сын, что могло случиться, если он недавно уехал?" Когда приехали, утром были на приеме у руководства. Нам сообщили, что сын находится в реанимации. Я приехала в больницу, увидела его: на шее у него были следы от ремня, полураздетый был. Сын у меня молчал, может, чего-то испугался, не разговаривал. Потом он ручкой на бумаге написал: "В этом виновен только Кабденов, он оскорбил меня перед всем батальоном", и слова его "почему ты до сих пор жив".

Ранее в Военном суде Алматинского гарнизона сообщали, что "согласно обвинительному акту Кабденов Айдар Ермекбаевич подозревается в том, что 3 ноября 2016 года, находясь на территории ВИСВ, зашел в класс тактической подготовки кафедры десантно-штурмовых войск, где преподавателем полковником Куптикбаевым проводился рубежный контроль по дисциплине "Тактика ВДВ" у курсантов второго взвода девятой роты. 11 января 2017 года курсант Балабек, подготовившись к пересдаче рубежного контроля по дисциплине "Тактика ВДВ", прибыл в лекционный зал ВИСВ, где Кабденов, продолжая превышать предоставленную ему власть, не являясь лицом, уполномоченным на принятие рубежного контроля по дисциплине "Тактика ВДВ" у курсантов десантно-штурмовых войск ВИСВ, проигнорировал ответы курсанта Балабека на экзаменационные вопросы на государственном языке и повторно выставил последнему неудовлетворительную оценку".

Мы отправим новости на ваш телефон. Подписывайтесь в Telegram @tengrinews