Робокоп, будь человеком!

Сюжет о полицейском из Детройта по имени Алекс Мерфи, который поменял изувеченное смертное тело на стальной панцирь робота, известен всем. Как-никак, фильм Пола Верховена "Робокоп", 1987 года, для многих стал культовой стрелялкой со вкусом детства.

Сюжет о полицейском из Детройта по имени Алекс Мерфи, который поменял изувеченное смертное тело на стальной панцирь робота, известен всем. Как-никак, фильм Пола Верховена "Робокоп", 1987 года, для многих стал культовой стрелялкой со вкусом детства.

Конечно, Жозе Падилья знал, что замахивается на икону. Но бразильский темперамент голливудского дебютанта, помноженный на бюджет в 100 миллионов долларов, сделали свое дело.

Новый "Робокоп" более четко определяется с исходным "человеческим материалом". Одна рука, один глаз, легкие и часть мозга - вот и все. Все остальное - от лукавого, точнее, от корпорации OmniCorp, работающей под девизом "Машинерия не знает границ!". И единственным человеком в этой компании мегаломанов является герой Гэри Олдмана - ученый с ярко выраженной миссией заботливого отца-создателя.

Вообще, сама идея робокопа или киборга является отголоском ницшеанской идеи сверхчеловека. На этот раз "белокурой бестией" для всего криминального мира становится швед Юэль Киннаман с нордической сдержанностью на лице. В силу ненавязчивой политкорректности и для устрашения человека-машину делают черной. И хотя ненавистники "железного дровосека" упрекают его за "человеческое, слишком человеческое" (еще одна отсылка к Ницше), вывести киборга "по ту сторону добра и зла" не удается. В конце концов, именно это "человеческое" и создает драматургию фильма.

Сверхчувствительные гаджеты, которые станут нормой через каких-нибудь 15 лет, помогают Алексу идентифицировать человека по отпечаткам пальцев, оценить степень угрозы и определить эмоциональное состояние: тревогу, страх, отчаяние, гнев. И это не только упреждающая информация, но и признак человечности, которую то теряет, то вновь обретает киборг Алекс Мерфи.

Возможно, самое интересное в новом "Робокопе", не считая, конечно, спецэффектного экшена, это актерские метаморфозы.

За 27 лет, что прошли после оригинального "Робокопа", в мире голливудских злодеев и героев произошли гигантские перемены. Легендарный Бэтмен Майк Китон теперь - изворотливый олигарх. Правильно говорила одна сказочная старушка: любая летучая мышь рано или поздно может превратиться в крысу, а если повезет, в мышиного короля или олигарха, которого, собственно, и играет Китон. Сэмюэл Л. Джексон, читавший у Тарантино Библию как приговор, теперь надевает седовласый клоунский парик и занимается изощренным политпиаром, читая в медийной программе "Элементы Новака" зомбирующие тексты. И только Гэри Олдман, отыгравший почти все грани гения и злодейства, от Бетховена в "Бессмертной возлюбленной" до Зорга в "Пятом элементе", теперь являет собой человечное лицо науки.

Новый Робокоп - софт-ремейк фильма Верховена. И хотя оригинал переработан здесь порой до неузнаваемости, сравнения с первоисточником никак не избежать. Каковы же различия?

Верховен помещал Робокопа в контекст назойливой потребительской рекламы, Падилья внедряет его в медийное пространство политтехнологий. И хотя персонаж Джексона - карикатурный и ироничный, прописанный с явной издевкой и над СМИ, и над Великодержавным американским нарциссизмом, финал картины можно было сделать более "джокерским": еще карикатурнее и саркастичнее.

Фильм Верховена, скроенный по его фирменному принципу "кровь и плоть", имел все признаки брутального жанра: жестокость, кровавость и цинизм. Падилья противопоставил этому сатиру, спецэффектность и семейные ценности.

Новый "Робокоп" освободился от натурализма, разрывания плоти, отсечения голов и растворения в кислоте и придал истории вкус сентиментальной гуманности. У Верховена безбашенные ублюдки с восторгом и методично отстреливали Алексу руки и половину головы, у Падильи герой подрывается на бомбе, заложенной в автомобиль. Алекс у Верховена вершил дело правосудия со своей боевой подругой - копом Энн, в новой версии эту линию заменяют драматические отношения с женой и сыном.

И наконец, новый "Робокоп" заострил философские вопросы, которые не очень-то интересовали Верховена в силу его мрачного взгляда на человеческую природу.

Что делает человека человеком? Кто я: человек или машина? А точнее: душа или программа? Попытка втиснуть всю криминальную информацию в несчастную голову Алекса дает эмоциональный сбой. Тот самый "взрыв мозга", на который мы жалуемся порой в нашей далеко не фантастической жизни, происходит от переизбытка информации и оборачивается эмоциональной атрофией и апатией. И здесь спасением для Алекса становится еще одно, описанное Ницше состояние: ресентимент. Повторное переживание уже пережитого, а именно - своей смерти. Это травматическое событие и реанимирует в роботе человека. А специалисты недоумевают: значит, есть что-то за пределами физхимии? Душа? На самом деле все старо как герои Шварценеггера: возвращение памяти, возвращение чувств - возвращение к человеку.

В итоге, в новом "Робокопе" мы имеем творческую переработку брутальной классики. Не шедевральную, но вполне смотрибельную и главное - не идущую по пути оголтелой коммерческой эксплуатации оригинала, свойственной почти всем нынешним ремейкам.