С начала 2025 года в Казахстане закрылись десятки общественных организаций, которые занимались профилактикой ВИЧ. Большинство из них существовали на американские гранты. Теперь местным властям предстоит взять на себя всю работу, которую вел гражданский сектор.
Опыт других стран показывает, что это большой вызов.
Справится ли с ним Казахстан, что ждёт систему профилактики ВИЧ в Казахстане и какие прогнозы дают эксперты — в материале корреспондента TengriHealth.
Мир на пороге кризиса?
Этим летом UNAIDS Global — главная в мире организация по борьбе с ВИЧ — выпустила, пожалуй, свой самый тревожный отчёт за последние годы. В 16-страничном документе организация заявила, что мир вступает в эпоху большого системного кризиса в деле борьбы с ВИЧ.
Сейчас в мире насчитывается чуть больше 40 миллионов людей, живущих с ВИЧ. И если страны не перестроят свою работу на новый лад, то уже к 2030 году человечество получит шесть миллионов дополнительных случаев заражения.
У этого кризиса есть две главные причины:
- внезапная остановка американского финансирования проектов по борьбе с ВИЧ в разных странах мира;
- усиливающаяся стигма, дискриминация в отношении людей с ВИЧ, а также рост числа стран, которые ужесточают законы против уязвимых групп, тем самым загоняя их в "подполье".
UNAIDS призывает все страны как можно скорее переходить на национальные модели финансирования и повышать своё участие в профилактике ВИЧ. В этом же отчёте говорится, что 25 стран мира, среди которых и Казахстан, уже заявили о намерении увеличить внутренние бюджеты на ВИЧ-программы в 2026 году. Но до сих пор многие государства пытаются понять, как продолжать работать в одиночку.
Что происходит в Казахстане?
По последним данным, в Казахстане зарегистрированы 36 тысяч человек, живущих с положительным статусом ВИЧ. В нашей стране приостановка финансирования в первую очередь ударила по общественным организациям. На протяжении последних 20 лет они вели десятки проектов по социальному сопровождению людей с ВИЧ, что считается эффективной мерой профилактики этого заболевания.
Врач акушер-гинеколог Мира Сауранбаева, которая работает в этой сфере, обращает внимание на то, что часть местных общественных организаций создавалась самими людьми, живущими с ВИЧ, или при их активном участии.
"Это очень эффективный подход, особенно когда речь идёт о профилактике ВИЧ среди уязвимых групп, к которым относятся, например, потребители инъекционных наркотиков или работники секс-бизнеса, — говорит Сауранбаева. — Человек, который тоже живёт с положительным ВИЧ-статусом, вызывает больше доверия. Ему проще донести информацию о важности приверженности к лечению, регулярного тестирования и посещения групп взаимопомощи и поддержки".
Теперь же работу почти во всех этих организациях пришлось поставить на паузу. Десятки специалистов, которые учились за рубежом по самым передовым программам, остались не у дел.
Незаметная работа
Активист из Усть-Каменогорска Вадим Антипин почти 20 лет работает в профилактике ВИЧ, точнее, работал до начала 2025 года. Он один из тех, кому пришлось приостановить свои проекты.
Вадим постоянно был на связи с уязвимыми категориями граждан, которые входят в группу риска по распространению вируса иммунодефицита в Казахстане. Активисты помогали им вовремя проходить тестирование и сопровождали людей с ВИЧ после определения диагноза.
"Человек, который узнает о своём положительном статусе ВИЧ, проходит несколько стадий принятия болезни: всё это время мы оставались рядом с ним. Контактировали с его родственниками, с людьми, с которыми у него мог быть половой контакт, или с теми, с кем они вместе, например, принимали наркотики, — объясняет Антипин. — Давали всю информацию о терапии, о том, где и как её получить. Можно сказать, это был смешанный психологическо-медицинско-социальный подход".
Известно, что люди с ВИЧ могут вести обычную жизнь, заниматься сексом, не угрожая заразить партнёра, и иметь здоровых детей. Но всё это — при определённых условиях. Самое важное — своевременно принимать антиретровирусную терапию. Проекты, в которых работал Антипин, следили и за этим.
"Мы постоянно работали с сообществом, объединяющим людей, живущих с ВИЧ. Это в основном молодежь: в одно ухо влетело, в другое вылетело. Кто-то забыл пройти тест, кто-то не знал, что его можно сделать, кто-то не принимал терапию. Казалось бы, наша работа незаметна, но благодаря ей сотни людей были защищены от ВИЧ", — говорит активист.
Люди из различных групп риска приходили в организацию, в которой работал Антипин, знакомились, общались, а активисты рассказывали им о самых разных способах профилактики и защиты от ВИЧ.
Что будет с профилактикой?
По словам Антипина, государство тоже занимается профилактикой ВИЧ, но врачи в большей степени сосредоточены на медицинской стороне вопроса — выявлении новых случаев заболевания.
"По нашему опыту человеку с ВИЧ, которому недавно поставили диагноз и назначили АРВ-терапию, просто говорят: "Принимай препараты". Но неизвестно, кто будет следить, чтобы он действительно начал лечение и не прерывал его. Внимание государства сосредоточено на том, чтобы снизить заболеваемость в регионах, обследовать определённое количество человек. В итоге социальный аспект отходит на второй план, хотя он не менее важен", — убежден специалист.
Вадим Антипин говорит, что в ситуации, когда общественные организации остались без иностранного финансирования, помочь мог бы частный сектор. Но пока наш бизнес не обращает внимания на подобные проблемы, а у государства может не хватить денег на все проекты в сфере ВИЧ.
"В западных странах социальному сопровождению уделяют максимальное внимание, потому что там понимают, что легче вложить деньги в профилактику и снизить распространение ВИЧ, чем позже оплачивать дорогое лечение пациентов. Да, терапия для людей с ВИЧ в Казахстане бесплатная, но закупает её в любом случае государство", — объясняет эксперт.
Как проблему решает государство?
По данным алматинского "Центра по профилактике ВИЧ/СПИД" в рамках государственного социального заказа, который получают неправительственные организации, реализуются такие направления:
- консультирование и психологическая поддержка;
- профилактика передачи ВИЧ;
- обеспечение приверженности к медицинским и социальным услугам;
- документация профилактики;
- экспресс-тестирование в полевых условиях;
- проведение групп взаимопомощи для людей, недавно узнавших о своём диагнозе;
- работа с близким окружением людей с ВИЧ;
- обучение молодёжи через семинары, тренинги и социальные сети.
Среди ключевых групп населения реализуется государственная программа "Снижение вреда". Она предусматривает раздачу средств индивидуальной защиты и проведение экспресс-тестирования.
Подобные программы действуют и в других регионах.
Всё складывается из мелочей
Вроде бы всё не так трагично. Государство занимается и профилактикой, и социальным сопровождением людей, живущих с ВИЧ. Но активисты говорят, что всё кроется в мелочах.
Алексей Абросимов из Восточного Казахстана много лет занимался проектами по профилактике ВИЧ, в том числе и международными. Сейчас его организация продолжает работу и реализует государственный социальный заказ. Но социальное сопровождение, каким его видят активисты, в него не включено. Оно отличается от того, что было раньше.
"Одна из проблем заключается в том, что у сотрудников государственных структур не хватает опыта составления проектных заявок, в которых указано, какую именно работу должны вести общественные организации, получающие государственный социальный заказ. Поэтому не все компоненты профилактики учитываются", — отмечает Абросимов.
Конечно, государственные структуры пытаются вести эту работу. Абросимов говорит, что Восточно-Казахстанский областной Центр СПИД обучает своих аутрич-работников, но из-за нехватки средств качество обучения, считает эксперт, отстаёт от того, что давали международные проекты.
Абросимов говорит, что сопровождение уязвимых групп складывается из аспектов, которые на первый взгляд могут показаться незначительными. Например, качество средств профилактики (шприцев, лубрикатов, презервативов), которые уязвимым группам бесплатно предоставляют аутрич-работники.
"Были случаи, когда получатели этих средств жаловались на их качество. Международные проекты могли позволить себе отозвать целые партии некачественного товара. Государство, даже если подобные факты подтвердятся, сделать этого не сможет. Возрастёт риск, что представители уязвимых групп могут попросту отказаться от использования презервативов или одноразовых шприцев, а это повысит риск распространения заболевания", - опасается наш собеседник.
Другой пример – смена препаратов. Не всегда пациенту с первого раза подбирают подходящую схему лечения. Из-за побочных эффектов он может испытывать дискомфорт после приёма таблеток.
"Но чтобы поменять схему, нужно одобрение врача. Допустим, придёт пациент к врачу, объяснит ситуацию - тот ему откажет. И человек с ВИЧ, скорее всего, никуда дальше не пойдёт. Будет страдать и, возможно, просто прекратит пить препараты. В программах социального сопровождения, которыми мы раньше занимались, у каждого пациента было доверенное лицо. Человек, который помогал решать подобные вопросы. Сопровождение людей с ВИЧ строится на таких мелочах", — объясняет Абросимов.
Казахстану ещё повезло
Впрочем, другой наш эксперт Алмас Кусаинов, врач-психиатр, психотерапевт, нарколог из Астаны, считает, что люди, которые узнают о своём положительном статусе ВИЧ, нуждаются в активной поддержке только в первое время. Он знает это не понаслышке, потому что сам несколько лет работал с уязвимыми категориями граждан.
"Когда мы запустили проект по поддержке людей, живущих с ВИЧ, на нас обрушился шквал звонков. Но порядка 80 процентов обратившихся ограничивались только первым созвоном. Кому-то нужна была вводная консультация. Кто-то просто хотел выговориться. Большинство нужно было выслушать и подсказать, что делать дальше".
Собеседник отметил, немногие доходили до полноценной работы с психологом, хотя проект был "заточен" именно на это: из десяти–двенадцати человек только один-двое соглашались пройти курс психотерапии.
"К сожалению, бесплатная помощь, которую оказывали общественные организации, не всегда пользовалась успехом. Люди часто не ценят то, что получают безвозмездно", — говорит Кусаинов.
Не всё потеряно
Эксперт отмечает, что за рубежом подобные институты поддержки работают значительно эффективнее, поскольку многие из них существуют на основе устойчивых моделей: часть финансируется государством, другая живёт за счёт грантов и пожертвований крупных благотворительных фондов. Это целые институциональные системы, в которых налажено взаимодействие между государственными структурами и сообществами.
"Оказалось, что в Казахстане реализовать подобную работу сложнее, хотя в рамках разных международных программ многие подходы пытались внедрить. Но не все инициативы выжили из-за отсутствия устойчивого интереса и политической воли государственных структур развивать такие практики", — объясняет Кусаинов.
Он считает, что в Казахстане достаточно много программ для поддержки людей, живущих с ВИЧ. Эксперт говорит: хотя система и не всегда функционирует на высоком уровне, она всё же действует и приносит результат.
"Нам в этом смысле повезло больше, чем другим странам, в которых государство полностью дистанцировалось от этой проблемы. В Казахстане удалось сохранить многие важные элементы профилактики распространения ВИЧ: например, программы обмена шприцев, выдачу презервативов, обучение аутрич-работников и подготовку тренеров. Пусть не всё удалось охватить, но ключевые механизмы продолжают работать", — говорит он.
Кусаинов согласен, что в местных общественных организациях за 20 лет выросли хорошие специалисты, которые глубоко разбираются в этом направлении. И они, убежден спикер, рано или поздно найдут себе место.
"Не нужно драматизировать и говорить, что всё пропало. Рано или поздно это должно было случиться (речь о закрытии международных программ – прим. редакции). Ничего не пропало и не умрёт. Жалеть не стоит — время всё расставит по местам. Худо-бедно, но работа будет продолжаться. Казахстан, как ни крути, справится", — заключает Кусаинов.
Причём здесь стигма?
Именно стигма может стать одним из решающих факторов, который поставит под угрозу работу общественников и государственных органов. Авторы отчёта UNAIDS, о котором мы упоминали выше, указывают, что стигма вновь усиливается по всему миру на фоне политических и финансовых кризисов. Стигма ставит под угрозу десятилетия прогресса и делает достижение цели по ликвидации СПИДа к 2030 году менее реалистичным, — говорится в отчёте.
Снижение стигмы в отношении людей, живущих с ВИЧ, — ещё один важный элемент работы общественных организаций. Эксперты отмечают, что именно предубеждения в отношении ВИЧ остаются одной из главных причин, тормозящих борьбу с этим заболеванием. Страх осуждения заставляет людей скрывать свой диагноз, избегать тестирования и лечения. В итоге они обращаются за помощью слишком поздно и оказываются вне системы поддержки.
В Центре СПИД Алматы говорят, что для снижения дискриминации специалисты обучают медицинских работников, педагогов и сотрудников правоохранительных органов, а также проводят лекции для школьников, студентов, военнослужащих и представителей бизнеса.
Но, по словам экспертов, решить проблему только усилиями государства будет очень сложно. Для работы в этом направлении нужно гражданское общество, в том числе и активисты из числа людей, живущих с ВИЧ. Чтобы привлечь их к такой работе нужны большие усилия и годы работы.
Об этом говорит и Владимир Алексанин, психолог, активист из Костанайской области, который несколько лет вёл программы по профилактике ВИЧ в регионе. Приходилось прикладывать немало усилий, чтобы собирать людей на такие мероприятия: они относились к любым инициативам с большим недоверием.
"Для многих казахстанцев забота о здоровье до сих пор не в в приоритете, а когда речь заходит о заболеваниях, передающихся половым путём, и особенно о ВИЧ, общество вообще не хочет ничего об этом слышать, — говорит Алексанин. — Мы до сих пор сталкиваемся со случаями, когда люди получали положительные результаты анализов и просто сбегали от врачей и общественников, оставаясь один на один со своим страхом и отрицанием".
И подобное отношение и реакция на диагноз во многом связаны с высоким уровнем стигмы. Активист отмечает тревожную тенденцию: "Сейчас работа по профилактике ведётся так, что многие люди остаются вне поля зрения этих программ. Что ещё больше влияет на рост стигмы". Он считает, если Казахстан не займется вопросами профилактики ВИЧ вплотную, то возможен новый всплеск взаимного заражения ВИЧ и откат до состояния, которое в стране наблюдалось 10-15 лет тому назад.
Три по 90
Между тем, по данным городского СПИД-центра, в Алматы около 87 процентов людей, живущих с ВИЧ, знают о своём статусе. 91 процент получает терапию и у такого же процента пациентов наблюдается подавленная вирусная нагрузка. Похожая ситуация и в других регионах Казахстана.
Это достаточно хорошие показатели. Дело в том, что в 2014 году UNAIDS выработала глобальную стратегию борьбы с ВИЧ, согласно которой:
- 90 процентов всех людей, живущих с ВИЧ, должны знать о своём статусе;
- 90 процентов тех, кто знает о своём диагнозе, должны получать антиретровирусную терапию;
- 90 процентов получающих терапию должны иметь подавленную вирусную нагрузку, то есть лечение должно быть эффективным и предотвращать передачу вируса.
UNAIDS планировал, что мир достигнет этих показателей к 2020 году. Позднее их обновили до 95-95-95 — до 2025-го. Видимо, теперь властям Казахстана придется прилагать двойные усилия, чтобы добраться до идеала.
Читайте также:
Нехорошая улица: соседи требуют закрыть кризисный центр для бывших заключённых-женщин
ВИЧ побеждён? В США появилась вакцина с почти 100-процентной эффективностью
Список ВИЧ-инфицированных слили в сеть - полиция начала проверку
