Эндорфины

Он не знал, почему вдруг оказался у облезлой двери в старой пятиэтажке. В этот район вообще заезжать не следовало. Маленькие улицы с перегоревшими фонарями, а ветхие дома населяли преимущественно гопники и пенсионеры. Молодые – те, что не подсели на иглу и не получили судимость в 16 лет – давно перебрались "в город" и радостью окунулись в светлый капиталистический мир, заняв свои места в жизни у касс в "Макдаках" или стоек ресепшена в гостиницах. Формально этот район входил в черты города, но власти упорно обходили его вниманием. Алексей и сам несколько лет назад выбрался из этой своеобразной автономии, отработал три месяца официантом, пока не закончил университет. А затем судьба дала ему шанс "подняться" и он вошел в мир нуворишей. Поэтому Алексей и переживал за припаркованную во дворах "Хонду". Местная шпана плевать хотела на дорогую сигнализацию – они все равно выбьют стекло и выпотрошат бардачок. А выйдешь на улицу - достанется и тебе.

Он нажал на закопченную кнопку звонка и услышал, как внутри зачирикал сигнал. Когда-то было модно ставить звонки с чириканьем птиц.

Алексей прокрутил в памяти события последних часов. Бесцельное блуждание по страницам Интернета. Читал новости, не вдумываясь в их смысл. Хотелось просто отвлечь себя, но мысли упорно не желали тонуть в обилии информации. Как там у Влади? "Рекламный щит, случайный сквер, узор теней - все в Москве напоминает о ней".

Разозлившись на собственную беспомощность, забил в адресную строку давно забытый адрес. Точнее, руки-то его помнили прекрасно. Это был сайт для взрослых. Сдвинул брови – за последние пару лет сайт все-таки изменился. И что самое плохое – появилась реклама. Почему-то взгляд сразу упал на маленький баннер в правом углу: "Бросила девушка? Залечи душевную рану!". Можно было не сомневаться, что ссылка ведет на сайт с объявлениями об оказании интим-услуг. Но он кликнул. Объявления от жриц любви не появились. Вместо этого на баннере возникли две строчки – адрес с телефоном, и имя – Игорь Валентинович.

И вдруг Алексею стало очень мерзко от всего происходящего. От того, что ищет забвения подобным образом. От того, что успешный бизнесмен и нормальный, в общем-то, мужик, распустил сопли, как 15-летний прыщавый юнец. Его вновь, уже который раз за день накрыло "волной" - душа забилась в наперсток а сердце сжалось так сильно, что кровь в жилах застыла, а мышцы свело судорогой. Это и есть душевная рана – подумал Алексей. Надо звонить Игорю Валентиновичу.

Так он и оказался в родном районе.

За дверью послышались неспешные шаги. Сколько лет этому специалисту по лечению душевных ран, неизвестно. Вот хозяин шаркнул, надевая тапочки, вот приоткрыл глазок, чтобы рассмотреть ночного гостя.

Игорь Валентинович оказался невысоким седым мужиком лет шестидесяти. Одет он был опрятно, но как-то старомодно. Штаны с петельками на пятках, клетчатая рубашка а-ля ковбой Мальборо. Взгляд – жесткий, цепкий. Он молча махнул Алексею рукой и пригласил на кухню.

Там пахло жаренной картошкой и сырым луком. По всей видимости, пенсионер готовился к ночному ужину. Хозяин посадил своего гостя на табурет, оббитый потрескавшимся дермантином, замер у настенного шкафа и пристально посмотрел на Алексея.

- Пиво? Нет, настроение не то. Водка? Напьемся и толку не будет. Коньяк пьешь?

- Пью. – автоматически ответил Алексей, хотя от коньяка его всегда воротило.

Старик кивнул, пошарил в шкафу и выудил на свет бутылку дешевого коньяка. Целитель душевных ран поставил на стол две чайные кружки, вывалил на тарелку холодных сосисок и накидал туда же горку горячей картошки. Плеснув в кружки янтарной влаги, он наконец спросил:

- Звать тебя как?

- Алексей.

- Ну вот, Алеша. Пей.

И Алеша выпил, даже не почувствовав вкуса. Сжевал резиновую сосиску.

- Выпил и даже не поморщился, а коньяк-то дрянь. Плохо дело, Алеша. Видно, хорошо тебя накрыло. Фото принес? Давай.

По телефону Игорь Валентинович действительно просил принести с собой фото. Но фотографии Инны у Алексея были только в электронном варианте, а распечатать их ночью было негде. Поэтому он протянул целителю смартфон с фото, вполне ожидая, что тот начнет какой-нибудь дилетантский ритуал приворота. Однако представить пенсионера, делающего пассы руками под монотонное бормотание, было сложно. А целитель лишь взглянул на фото, зачем-то поскреб экран ногтем и вернул его хозяину с резким вердиктом:

- Не красавица.

Алексей было вспылил, но потом вновь посмотрел на фотографию и понял – действительно, не красавица. Но это еще хуже. Каждую черту лица, пусть где-то и неправильную, он слишком хорошо знал и помнил. И эти черты были ему сейчас намного дороже любой красавицы из глянцевых журналов. Да эти фотомодели ему были доступны хоть сейчас – денег вполне хватало на эскорт-девушку VIP-класса. Такую, которая днем работает перед объективном, а по ночам обнимается с сильными мира сего. И в очередной раз его накрыло "волной". Дрожащими руками Алексей взял бутылку и разлил вторую порцию коньяка по кружкам. Молча выпил, почувствовав, что "отпускает". Вернулось обоняние – коньяк действительно был дрянным. Но по пищеводу медленно скатился огненный комок, согревая тело и расслабляя мышцы.

- Любил? – спросил целитель. Алексей молча кивнул, вновь посмотрел на фото и улыбнулся. Глупо все это. Эта квартира, этот странный старик, коньяк, жаренная картошка. Но уходить не хотелось. Хотелось поговорить, все рассказать. Чтобы выслушали, поняли и разрешили жить дальше, позволили радоваться.

- Игорь Валентинович…

- Дядь Игорь.

- Дядь Игорь, я не знаю, зачем пришел. Нашел объявление на сайте с эротикой, решил приехать.

- Твою ж... – со вкусом выругался пенсионер. – Я же просил их убрать объявление! Думал, ты его в нормальном месте нашел – в газете, например. А тебя Алеша, значит, на эротику потянуло. Бывает, конечно. Но ты лучше выпей. Или покури. Ты куришь?

- Нет. Бросил.

- Давно?

- Три месяца уже.

- Ну ясно. Заставила, значит, тебя. Бабы, они такие.

- Не заставила, попросила. Она боялась, что курение подорвет мое здоровье, с таким-то образом жизни.

- Ты, Леша, вроде взрослый и умный парень. Это ты думаешь, что заботилась. Ее твое здоровье не волновало – просто ей не нравился дым, вот и все. О себе думала. Любовь это вообще эгоизм. Наркотик.

- Да пусть так, но делать что-то нужно, дядь Игорь. Пить я не хочу, не слабак и не алкоголик. Искать другую – может, через год, через два. Пока не могу. А может и вообще не смогу. Пусть это и наркотик, но он мне нужен.

- Наркотик и есть. Что такое любовь? Как любое приятное чувство – обычный процесс в организме.

- Вы ученый, что ли? – хмыкнул Алексей, беря в руку предложенную стариком сигарету и с удовольствием затягиваясь.

- Доктор биологический наук, если хочешь. Но на биологии не заработаешь. Вот я и занимаюсь тем, что "расслабляю" людей. Я, Леша, профессиональный собутыльник. Но не такой, который посочувствует и погладит по голове: "Иди с миром, и больше не греши". Я тот, кто скажет всю правду.

Третью стопку коньяка организм впитал с восторгом. Голову не затуманило – наоборот, мысли стали ясными, они обрели очертания и выстроились в четкую схему. Алексей почувствовал, как голова просветлела. Он готов был слушать правду.

- Любовь – это, друг, чистая биология. Вот тебе понравилась девушка – взыграл тестостерон, ты почувствовал к ней влечение. Не только сексуальное, но и такое в том числе. Тебе с ней хорошо – организм выделил порцию эндорфинов и сам же его впитал. Вы занялись любовью – внутри тебя забил настоящий эндорфиновый фонтан. А теперь его вдруг не стало, и у тебя начались самые настоящие ломки. Ведь гормона такого больше ты выработать не можешь, а организму его хочется все сильнее и сильнее. Поэтому-то тебе так хреново. Конечно, можно переждать, когда зависимость пройдет, или когда ты научишься ее удовлетворять и без этой девушки… Инны, ты сказал? Но вот эту ломку нужно пережить. Или выпить – алкоголь тоже дает немного эндорфинов, поэтому сейчас тебе полегчало. А ты думал, романтика, цветы – это главное? Нет. Секс это самое важное в твоей жизни. Ты же, Леша, животное. Тебя запрограммировали на секс. Да те же самые цветы ты даришь только ради этого. И все животные так – они весь год из шкуры вон лезут, чтобы раз в год прийти к процессу спаривания – и это главная цель в их жизни. Нарожать котят, щенят, или кого-нибудь еще. Это природа, сынок, с ней не поспоришь. И ты такой же.

- Но собакам то не бывает хреново от того, что их подруга ушла? Они к вам не ходят, и вы их коньяком не отпаиваете.

- Не ходят. Они на луну воют.

Алексей замолчал, потому что выть ему сейчас действительно хотелось.

- А теперь послушай еще вот что. Я говорил, что влюбленные люди – эгоисты. Она тебе запрещала курить, потому что ей это не нравилось. Ты ее любил только для того, чтобы удовлетворять свой голод, свое влечение. И чтобы потом она замуж за тебя вышла, борщи варила и рубашки гладила. И ей тоже хочется, чтобы ее кто-то обеспечивал. Возил по Турциям и Кипрам хотя бы раз в год. Ей нужна была стабильность, как и любой женщине. Рай в шалаше – чушь полнейшая. Любая нормальная женщина через год-два плюнет на своего романтика и соберет вещи. Вот это – правда жизни. Сначала, конечно, вам хочется играть в красивую сказку. Вы сами себе создаете такую романтическую, страстную атмосферу. Это тоже нужно, конечно. Но потом все превращается в привычку. Это как у собаки отобрать любимую игрушку – с которой она уже не играет, но которой привыкла. У тебя же игрушку отобрали в тот момент, когда ты ей радовался больше всего. Поэтому пей.

Дядя Игорь дал Алексею в руку кружку и заставил выпить еще. Придраться к словам доктора биологических наук было сложно. Но Алексей попытался.

- Ты не прав, старик. Ты слишком давно не чувствовал всего этого, чтобы помнить. А я не просто помню – я живу этим. У меня есть душа – у собак под твоим окном ее нет. Я люблю эту девушку, но я не скучаю по тем часам, что мы провели с ней в постели. Это вообще не имеет никакого значения. Знаешь, что я помню?

… Это произошло в самое неприятное время года. Когда осень перестала быть красивой, ярко-желтой и превратилось в смесь грязи, сырости и ветра, пробирающего до костей. Я тогда еще работал в кафе, мы почти закрывались, в зале сидела только одна девушка. Студентка, как и я. Поначалу она совсем не привлекала моего внимания, так как было много гостей. Но когда все разошлись, я пригляделся к ней снова. Не красавица, но милая. Большие глаза. Губы, наверное, чересчур сочные. Нос немного вздернут и отчаянно сопливит – его хозяйка, как и половина людей в этом городе, конечно, простыла. Поэтому и пьет весь вечер пакетированный чай с лимоном. Большего на стипендию не позволишь. А у нас в кафе есть отличный малиновый ликер. Его делает какая-то старушка - конечно, без лицензии, но с душой. Не долго думая, я подхватил его и пошел к столику.

Так мы просидели там до поздней ночи. А уже через неделю все стало очевидным. Это происходит, когда два человека настраиваются на одну волну и в какой-то момент сливаются в единое целое.

- … и вот это, дядь Игорь, я помню. А не секс и все, что с ним связано. Вот с этим мне что делать? Забыть нельзя, да и не хочу. Я буду хранить это в памяти всю жизнь. Даже если в будущем такое снова произойдет уже с другим человеком. Сейчас вспоминать о том вечере и больно, и приятно одновременно. Начинаешь думать, что все это прошлое – и мышцы сводит, зубы скрипят. На стену хочется лезть. Нет, я все понимаю. Через пять-десять лет этот момент будет вспоминаться только с теплотой и легкой ностальгией. Как первый велосипед в семь лет. Как первая поездка на море. Было – и хорошо, что было. Но вот сейчас…

Игорь Валентинович закурил очередную сигарету. Он курил хорошие, дорогие сигареты, что было странно. Больше бы ему подошли дешевые папиросы. Задумчиво выпустил дым через нос, постучал по пепельнице. Чему-то усмехнулся.

- Знаешь, что самое главное в точных науках, в той же биологии? Не терять душу. Ведь сколько было талантливых ученых, которые погрязли в своих формулах. Которые на пути к знаниям отвергли все – и духовность, и Бога, и любовь, конечно же. Я рассказал тебе, как устроен твой организм. Но это еще не все. Ведь у нас есть уникальная способность – думать. Как там? "Я мыслю – значит, я существую". Все наши чувства, что выбиваются за пределы инстинктов – это наш дар и наше проклятие одновременно. Вот ты, Алеша, сейчас испытываешь дискомфорт, можно сказать. Но так ли ты на самом деле хочешь от него избавиться? Тебе ведь хочется пострадать вволю, выпить вот так, с кем-нибудь, может, даже, пустить скупую мужскую слезу. Это нормально, это нужно. Иначе ты, действительно, превратишься в животное. Твои страдания – твоя благодать. Они нужны для того, чтобы ты не "зажрался". Чтобы жизнь тебе не приелась и ты умел радоваться тому, что имеешь. И осознавать это тогда, когда потеряешь. И когда ты почувствуешь, что все раны зарубцевались и сделали тебя еще сильнее, тогда нужно собрать волю в кулак и сделать шаг. Ты сам поймешь, когда этот миг настанет. Может, через год, может, прямо сейчас.

- Сейчас. – твердо сказал Алексей. И почувствовал, что коньяк вмиг выветрился из головы. Но мысли стали еще яснее, они выстроились настолько четко и прямолинейно, что сомнений в дальнейших действиях не возникло. А Игорь Валентинович, казалось, не заметил этих перемен и продолжал:

- Ведь как устроен наш организм… я снова возвращаюсь к биологии. Вот у собак – когда у сучки начинается течка, ее секреция меняется и это чувствуют самцы. Природа настолько сильна, что ни самцы, ни самки, не могут устоять перед этими запахами – феромонами. И это их любовь. Собакам не нужно знать всех премудростей, они не задумываются о том, что они делают и зачем они это делают. Почему же должны задумываться люди? Только потому, что они разумные?

Игорь Алексеевич затушил сигарету, убрал чашки в раковину и закупорил коньяк.

- Но твой разум, если ты человек умный, тебе поможет. Если кто-то испытывает настолько сильную потребность быть с другим человеком – это тоже природа. И это те же феромоны, которые делают свое дело. В любом другом случае я бы допил с тобой эту бутылку и достал бы еще одну. Ты бы продолжал выть и лезть на стены до тех пор, пока не "перебесишься", не встанешь в один день, умоешься, и подумаешь – хватит, нужно жить дальше. Но это не твой вариант. Ты нормальный мужик, Леха. В тебе есть стержень, ты сохранил память предков о том, каким должен быть мужчина. Ты потомок первобытных людей, которые забивали дубинами мамонта, которые сражались с Чингисханом и били немцев под Курском. Ты человек старой закалки, не часть того поколения, у которого распускание соплей стало модным. С тобой я поступлю иначе. Сейчас ты оденешься, я пожму тебе руку и ты поедешь отсюда. Но не домой поедешь, тебе там делать нечего. А поедешь ты туда, где настоящий мужик сейчас нужен.

В знак того, что разговор закончен, Игорь Валентинович привстал и двинулся к выходу. Алексей подумал, что тут ему и впрямь делать нечего. Разум и сердце наконец-то достигли полной гармонии и он четко понимал, что ему нужно делать. И ни сколько не сомневался, что все получится именно так, как запланировано. Как продиктовано самой природой, тысячелетним законом мироздания. Всегда и во все времена мужчины поступали только так.

Алексей отсчитал несколько купюр и отдал их Игорю Валентиновичу. Обулся, открыл дверь и обернулся на пороге – пенсионер считал деньги.

- В жизни она красивее, чем на фото, - посчитал нужным сказать Алексей. На миг доктор биологических наук поднял глаза.

- Кто, Инна? Да, я знаю, она вчера приходила. Ликер пили. Малиновый.

Дмитрий Хегай