Эволюция ГП ФИИР, или Немного о казахстанской индустриализации
Прошла первая пятилетка ГП ФИИР. Хорошая программа, но и она не помогла обрабатывающей промышленности, доля которой в ВВП упала с 10,9 процента в 2009 году до 10,4 процента в 2014-м. За пять лет ситуация с производством потребительских товаров, кроме лекарств и автомобилей, практически не изменилась - среди продовольственных товаров все так же много импорта, а одежда с обувью и вовсе почти полностью завозятся из-за рубежа, как и бытовые товары. Местным умельцам остается лишь их смонтировать, припаять и так далее. Программа имеет ряд минусов, что дает возможность критиковать ее тем, кто, "не щадя живота своего", днем и ночью "переживает" за народ. Но при этом критика идет настолько беспардонная, настолько непрофессиональная, что отсутствует полезный смысл этой критики - вместо улучшения документа предлагается вместе с водой выплеснуть и младенца. Жалко простой народ, которому от этой критики лучше не становится - лишь в очередной раз эксплуатируется его недоверие к власти и надежды на лучшую жизнь.
Чтобы понять ситуацию в целом, попробую дать краткую раскладку. В первой половине 1990-х годов экономика стремительно падала, примерно на 8 процентов ежегодно - к концу 1995 года ВВП составлял всего 60 процентов от уровня 1990 года. Вторая половина 90-х тоже прошла не ахти - фактически все десятилетие страна пыталась перестроиться на рыночные рельсы, совершив множество ошибок, которые до сих пор дают о себе знать. Но суть в том, что тогда не было никакого дела до индустриализации - промышленность была достаточно развитой, вопрос стоял в том, чтобы сохранить как можно большую ее часть. Предприятия, производившие промышленные товары, удалось сохранить хотя бы наполовину, а вот те, что выпускали потребительские товары, закрылись почти все, кроме отдельных случаев, - это хлебокомбинаты, кондитерские фабрики и так далее.
С 2000 года экономика пошла в уверенный рост благодаря наметившейся тенденции повышения цен на нефть. На фоне роста добычи нефти рванула вперед горнодобывающая промышленность, доля которой выросла с 7,9 процента в 1998 году до 12,1 процента в 2002 году. Если говорить в номинале, то отрасль увеличилась в 3,5 раза. Естественно, обрабатывающая промышленность начала снижаться. Чтобы не допустить дальнейшего падения, была принята Стратегия индустриально-инновационного развития на 2003-2015 годы (тогда было модно планировать на длительные сроки, использовать слово "инновация"). Благо уже экономика шла в гору, появились деньги, то есть сменилась повестка дня - теперь надо думать не о том, как бы сохранить то, что есть, а идти дальше, вперед, наращивать промышленный потенциал. Программа получилась предельно пустая, став набором благопожеланий, за что регулярно получала порцию критики. Ее содержание существенно изменили в середине 2008 года, дополнив большим количеством критериев. Но не судьба. Грянул кризис, из-за которого ломалась вся прогнозируемая до 2015 года картинка. В итоге стратегию отменили, однако потребность в индустриализации осталась. Собственно, по идее, этот процесс постоянный, поэтому отмена одной программы обязательно приведет к принятию новой. Что и случилось - было решено разработать ГП ФИИР.
Программу разработали так, что убрали множество минусов, которые были раньше. Во-первых, поставили адекватные сроки планирования - пять лет. Во-вторых, ее максимально конкретизировали, причем поручили Агентству по статистике отслеживать все показатели на ежемесячной основе. В-третьих, общий тренд информатизации проявился и здесь - программа имела свой сайт, где можно было найти весь список проектов в географической разбивке и статус на момент просмотра. Это все плюсы, которые надо сохранить и в последующем.
Был еще один плюс, который, правда, заставил программу уйти в другую крайность. Дело в том, что за годы экономического роста страна наплодила немереное количество программ и стратегий, которые подчас не то что дублировали, но и имели разные взгляды на одни и те же вопросы, в зависимости от того, кто был автором программы. Естественно, было решено упорядочить систему стратегического планирования, отменив все старые программы. Взамен ГП ФИИР сделали центральным документом. Однако это привело к тому, что ГП ФИИР теперь пыталась развивать не обрабатывающую промышленность, а вообще все отрасли промышленности, включая горнодобывающую, электро-, газо-, водоснабжение, строительство, сельское хозяйство, туризм, транспорт, связь - общий вес всех этих отраслей составил около 60 процентов. Иначе говоря, обрабатывающая промышленность ушла на второй план.
Отдельно надо сказать про атмосферу подготовки ГП ФИИР. По идее, это обычный хозяйственный документ, но ее концепция утверждалась через… партию "Нур Отан". Надо понимать, что это верхушка айсберга. То есть было еще огромное количество других сторон, каждая из которых пыталась внести свою лепту - и каждый точно знал, какой должна быть программа индустриализации. И ведь, не дай Бог, не примешь замечания и пожелания…
В итоге ГП ФИИР была принята, но с двумя крупными минусами. Во-первых, не было упора на производство потребительских товаров - видимо, это отражало интересы бизнеса, который все же хотел идти в сырьевые проекты или же расширять действующие промышленные. Во-вторых, не был детально проработан вопрос об источниках финансирования программы. Предполагалось, что из Нацфонда ежегодно будут давать 8 миллиардов долларов в бюджет ( за 5 лет - 40 миллиардов долларов, или около 6,2 триллиона тенге), - а дальше деньги должны были дойти до индустриализации. Собственно, Президент так и поручал "прежде всего, на цели осуществления индустриализации". Однако промышленность за пять лет получила лишь 1,8 триллиона (около 30 процентов) на инвестиции в основной капитал, а обрабатывающая промышленность получила всего 2,4 миллиарда тенге из бюджета. Конечно, у бюджета были свои объективные потребности, но факт остается фактом.
Иначе говоря, если у обрабатывающей промышленности и были успехи, то только не за счет бюджетных средств. А успехи были - индекс физического объема вырос на 24 процента по сравнению с 2008 годом (в основном благодаря трехкратному росту производства лекарств и открытию производства автомобилей), что больше 16 процентов горнодобывающей промышленности (за предыдущие пять лет тренд был противоположный). Но проблема была не только в низком финансировании за счет бюджета. Доля заемных средств составляла всего 30 процентов, причем с высокой долей иностранных денег. Остальные 70 процентов финансировались за счет собственных средств компаний (вклад в виде земельных участков и зданий, стоимость которых существенно завышалась) - фактически Казахстан стал уникальным образцом, где индустриализация в целом "не нуждается" в кредитных ресурсах.
На самом деле это означает, что длинных денег в экономике было мало, да и банки, обжегшись в 2008-2009 годах, уже выставили жесткие залоговые условия. Нацбанк требовал, чтобы сперва банки очистились от "плохих кредитов", иначе вливание денег лишь оживит их - и тогда то, что гнило, будет гнить и дальше. Банки были бы рады расчистить балансы, но ведь признание убытков не только уменьшало собственный капитал (необходимость докапитализации живыми деньгами), но еще вызывало налоги к уплате. Это уже "шедевр" казахстанской финансовой системы - банк реструктурирует кредит, уменьшая сумму кредита (терпя убытки), и плюс еще платит налог с суммы уменьшения. Иначе говоря, становление финансовой системы шло без механизмов, которые позволяли бы реструктурировать плохие кредиты, не накапливая их.
Но что было, то было. Старая пятилетка закончилась, началась новая. Теперь ГП ФИИР концентрируется исключительно на обрабатывающей промышленности. Необходимо в дальнейшем сохранять этот фокус, меняя лишь приоритетность секторов (один сектор подняли, потом принялись за другой и так далее). Также теперь заявлено, что за пять лет из бюджета выделят 600 миллиардов тенге. Необходимо, чтобы они полностью ушли на инвестиции в основной капитал. Необходимо, чтобы та прозрачность, которая была реализована в первой пятилетке, проявилась и здесь - надо каждый месяц публиковать, какой процент из 600 миллиардов тенге уже выделен (остальные индикаторы менее важны), кому выделен и каков статус проекта, а если очередной транш рассматривается, то кем и как долго, чтобы повысить ответственность тех, кто затягивает выделение средств.
Но это еще не все. Дело в том, что система госуправления имеет сейчас в себе столько проблем, что обеспечивает как минимум половину факторов (если не больше), способствующих плохому исполнению госпрограмм. Уже давно известное мнение, что госпрограммы все хорошие, только исполнение хромает. Дело ведь не только в коррупции на разных участках, не в бюрократии, загруженности госслужащих из-за многотонной отчетности и текучести кадров, но и просто в отсутствии командной работы - госслужба тонет под грузом интриг. Если кто-то внешне на публике ответственен за какую-либо государственную программу, то обязательно найдутся сторонние группировки, через разные рычаги "топящие" конкурента, дабы тот не набрал очки. И ведь не наберет. Ибо гнев народа получит именно тот, кто виден публике. Иногда думается, что нашей стране нужна внешняя угроза, чтобы мы перестали друг другу ставить подножки.
Если сохранятся все проблемы, что есть сейчас, то вторая пятилетка не даст и половины того, что задумано. Но если это было бы, скажем, в начале 2000-х, то, наверное, меньше переживалось бы. Только сейчас ведь другие времена. В мировой геополитике произошли тектонические изменения, из-за чего масштаб внешних угроз в среднесрочном плане таков, что не дает права на ошибку. И приготовиться к ним можно, только эффективно решая внутренние проблемы одну за другой. И здесь коллективную ответственность несут те, кого называют элитой. Среди них есть те, кто действительно переживает за простой народ, но есть и те, кто мыслит лишь перспективой ближайшего года, а после хоть трава не расти. Вопрос лишь в том, насколько все эти проблемы осознаются и насколько это изменит модель поведения нашей элиты. Будем надеяться, что в лучшую сторону, ибо не бывает проблемы без решения.
