Вопрос номер один
В конце 90-х годов президент Беларуси Лукашенко очень любил разговаривать с журналистами. В каждой поездке по стране он обращался к выстроившемуся заранее строю корреспондентов и подробно рассказывал о своем видении мира.
Но таких подходов было больше, чем событий, так что вопросы и ответы своей повторяемостью уподобились заезженной пластинке. В президентском пуле даже родилась шутка по поводу схемы этих брифингов:
- Александр Григорьевич, вопрос номер семь.
- Ответ номер три.
Мне кажется, нечто сродни этому анекдоту происходит сейчас. Вокруг вроде бы стоит невыносимый крик о настоящем и будущем: Украина! Новороссия! Псаки! Путин!
А на самом деле - это тишина звенит. Все ясно заранее - что и от кого: тема номер семь - комментарий номер три с одной стороны и номер девять - с противоположной. Мыльный пузырь, который должен был лопнуть - не сам по себе, так проколом со стороны. И лопнул.
20 августа этого года начался XXI век. В Сети появился видеоролик казни американского журналиста. Не первая казнь, и не единственный ролик. Но этот способен перевернуть весь наш мир, поскольку сотворен талантливым режиссером, в ответ на запросы "зрителя", которому уже тесно и клиповое мышление. Не запоминаются лицо жертвы и даже слова, сказанные им на прощание. В памяти остается сама картинка - ее первый кадр важнее всего, что происходило потом. Предельно точно подобранная цветовая гамма наполнена массой смыслов. Желтые пески пустыни, перетекающие в поблекшее от зноя небо, оранжевый комбинезон смертника… Библейская эпичность, вечность бытия и его непреходящих проблем. А цвет одежды жертвы еще и как ответ-напоминание о робах узников тюрьмы Гуантанамо. И резко очерченный на этом фоне черный силуэт палача.
Кощунственно разбирать эстетику убийства. Но - привыкайте. Как говорится, если кажется, что за вами следят, это не обязательно шизофрения. Похоже, теперь с нами будут работать именно так. Прямо в лоб, в подсознание. Вы же не разговариваете с домашними прирученными животными, там важен заученный дрессурой тон: брысь, тпру, апорт, к ноге!..
Было время, когда кино называли ожившей живописью. Прошло. Теряется интерес к движению, переходу от одного состояния к другому, когда можно осмыслить причинные связи и понять глубинное содержание. Все выводы на уровне чувств: плохой - хороший, свой - чужой…
И только когда человек вырывается за рамки утвердившегося шаблона, картина мира снова начинает оживать. Вот вроде бы грузовики с гуманитарной помощью полупустые от того, что они совсем новенькие, и надо их поберечь. То есть, везем не груз, а КамАЗы? Или "из-за опасности обстрела с территории Украины российские пограничники вынуждены эвакуироваться". Защитники рубежей Родины сбежали с заставы, потому что там стало опасно, но граница все равно на замке?
Но вопросы возникают все реже. Зачем, если на любой из них всегда приготовлен ответ?
- Номер семь? Номер три, и далее по списку.
Конечно, цивилизация в целом не пропадет, в историческом измерении она всегда отыщет правильный ход. Было время, и советская "империя зла" казалось вечной - привыкай жить, как велено. А ведь все-таки исчезла вместе с дефицитом, запретами, "глушилками" и притягательным ароматом "загнивающего капитализма". Но сколько людей уложили в эти 70 лет всю свою жизнь целиком, даже не предполагая, что она могла пройти совсем иначе.
В недавнем интервью Геннадий Хазанов поделился своим представлением о политике и политиках - тех, кто вроде бы предназначен судьбой и нами для верного обустройства жизни:
- Когда у писателя не получается текст, он мнет бумагу и бросает ее в урну. И композитор. И художник. У политика расходный материал - это человеческие судьбы. Если не выходит, он тоже комкает их и выбрасывает. Другого материала там нет.
Хочу ли я полететь в корзину в плотном строю единомышленников, уверенных в правоте навязанных шаблонов, или право имею на собственную жизнь? Вопрос номер один.