+7 (777) 001 44 99
ПОДЕЛИТЬСЯ
Дети, стоявшие всю ночь по колено в воде, животные, сгорающие заживо, и небо, окрашенное в багровый цвет. Такие истории вспоминают жители сел Кордайского района, где 7 февраля этого года произошли драки, убийства и массовые погромы. "Нам до сих пор снятся кошмары", - рассказал нам анонимно один из сельчан. Вообще, многие не хотят говорить публично, они скрывают свои имена, аргументируя тем, что им здесь еще жить.
Мы решили съездить в Тараз, где сейчас проходит судебное заседание по этому громкому делу, а заодно проехать и в одно из пострадавших сел - Масанчи, чтобы поговорить с очевидцами той страшной ночи.
В Тараз из Алматы мы добирались около шести часов. Первый наш пункт назначения - суд № 2. Именно здесь для журналистов подготовлена специальная комната, где в режиме онлайн они могут наблюдать за процессом. Точно такой же монитор установлен и в Кордайском районе. Чтобы нас впустили в здание суда, мы сдали ПЦР-тест на коронавирус, это было обязательным условием.
С одним из свидетелей по делу нам удается поговорить. Он просил не называть своего имени. "В ту ночь, - говорит мужчина, - я стал очевидцем сразу нескольких человеческих трагедий, некоторые истории мне рассказали сами жители". Эти воспоминания до сих пор его мучают. Это и про то, как в селе Булар батыр к виску ребенка приставили пистолет и требовали деньги в присутствии матери, и про то, как женщины стояли в оврагах по колено в воде, при этом они закрывали рот плачущим детям, чтобы их не услышали бандиты, и про то, как местный житель, старик, укрывал их пленкой для теплиц, чтобы хоть немного согреть. Тогда один подросток от стресса уснул прямо в воде. Вспоминает он и о том, как дети с матерями бежали к границе, и как в спешке теряли обувь.
"Но самое страшное - когда я видел, как заживо горят коровы, уйти у них не получалось, так как они были привязаны. Этот рев до сих пор слышится мне и по ночам не дает уснуть", - признается мужчина.
Также добавил, что надеется на справедливость суда, он убежден, что не все подсудимые в ту ночь нападали, среди них четырнадцать ребят, которые защищали людей. Говорит, что знает этих парней, они держали оборону и не давали пройти в село преступникам.
Суд проходит в СИЗО, что само по себе для Тараза уже является прецедентом. Возле изолятора выставлена охрана, и снимать даже фасад этого здания нам запретили.
В тот день процесс длился до позднего вечера, а утром мы уже выехали в Масанчи. И первая наша остановка — на заправке, но не для того, чтобы заправиться, выходим, чтобы сфотографировать ее. В феврале наши корреспонденты были здесь. И вот как она выглядела тогда.
А так она выглядит сейчас.
Едем дальше, проезжаем полицейский пост, до села Масанчи остается минут двадцать. Останавливаемся возле строящейся школы, в которую, как нам расскажут позже, было вложено больше миллиарда тенге, здесь будут учиться 600 учеников. Помимо этой школы, в Кордайском районе строятся еще две.
Напротив стоит дом, который до сих пор напоминает о тех событиях. Его хозяин сейчас на лечении в Алматы, поэтому ремонт заморожен.
Переодеваемся в более теплую одежду. Несмотря на солнце и на то, что синоптики в "Гугле" настойчиво твердят, что в регионе минус 2 градуса, разница в погоде между Таразом и Масанчи, на наш взгляд, все же ощутимая. На улицах людей мало, в основном видим школьников, которые спешат на занятия (в малокомплектных школах уроки проводятся в традиционном формате).
Мы находимся в центре, здесь дом культуры, школа, вдоль дороги высажены ели, установлены фонари и скамейки.
Несмотря на те печальные события, село продолжает жить своей жизнью.
На главном сельском рынке сегодня идет торговля, продают овощи, фрукты, рядом стоят магазины с одеждой, товарами для дома и автозапчастями.
Знакомимся с его владелицей Рабией Джинлировой. Женщина вспоминает, что в тот февральский день она вообще не выходила из дома. Тогда сгорел весь рынок. Вот так он выглядел после погромов.
Для Рабии, как она признается, это был большой удар. Однако унывать ей было нельзя, ведь она одна воспитывает сына, мужа похоронила десять лет назад. Летом, говорит, сама участвовала в большой стройке.
Дальше заходим в один из бутиков, который тогда также сгорел полностью. Это фото "из прошлого".
А это фото из "настоящего".
Хозяин разрешает нам съемку, но интервью дает анонимно.
"За один день в том пожаре, — рассказывает мужчина, — сгорел весь мой десятилетний труд. В тот день было очень страшно, мы ту ночь еле пережили, но обида все равно осталась, ведь просто так ничего нам в этой жизни не доставалось, компенсации выплатили, но все равно их не хватило, в стране сейчас все дорого, мы там позанимали денег, здесь позанимали, отопления еще нет, вот фасад нужно покрасить, по ремонту не все сделано.
Арендаторы тоже сильно попали, у них товар сгорел, а у всех семьи. Я после пожара с них плату за аренду не прошу (аренда помещения в Масанчи - в среднем от 30 до 50 тысяч тенге в месяц). Мы и так все в убыток сейчас работаем. А еще пандемия наложила свой отпечаток. Народ что-то покупает, но у продавцов накрутка совсем небольшая. Будем надеяться на лучшее, — вздыхает мужчина, — а что делать, как-то дальше жить надо".
Переходим дорогу, здесь дом многодетного отца Абдурашида Багиева. Сейчас о пожаре на этом месте напоминает только сгоревшая грузовая машина, которая стоит возле ворот. Мужчина работал дальнобойщиком, теперь он остался без работы и заработка и ждет, что решит суд. Семья еще выращивает лук и картошку, этим пока и спасается.
Еще один человек, который ждет суда, - Рамазан Нуну. Он обратился к нам с надеждой, что после публикации на его проблему наконец-то обратят внимание. В тот день полностью разбили его машину и перевернули, мужчину вызывали на допросы, но потом о нем забыли. До сих пор он в неведении, нашли ли преступников и возместят ли ему ущерб. А между тем Рамазан единственный кормилец в семье, он работал таксистом, и его заработка хватало, чтобы прокормить пятерых детей и пожилую маму.
Фото: Рамазан Нуну
У Исмара Лутура в ту ночь полностью сгорел дом. Но он до сих пор не может заехать в новое жилье, живет у дочки, и это несмотря на то, что строить начал одним из первых, в марте. Говорит, что рабочие — из Узбекистана и из-за пандемии приехать не могут. По той же причине, как мы выяснили, и некоторые другие пострадавшие также пока не могут заехать в свои дома.
Юсуф Паров, чей дом тоже сгорел, пока живет в одной комнате. В остальных - запах краски. А его внучке, как мы видим, приходится заниматься в нечеловеческих условиях.
В тот момент, когда мы пришли, девочка повторяла урок казахского языка, сейчас она ходит в школу с казахским языком обучения. Сам Юсуф стремление внучки поддерживает.
Поспрашивав местных жителей про компенсации, мы выяснили, что в среднем на сгоревший дом им выплачивали по 5 миллионов тенге. Один из пострадавших, который предпочел с нами общаться анонимно, сказал, что эта сумма несоизмерима с истинными расходами. Этот человек назвал нам три семьи, которые жили в одном дворе, в большом доме, и которым после пожара, уверяет мужчина, дали всего 3,5 миллиона тенге. Сейчас им приходится жить в одной комнате и брать в долг у торговцев строительных материалов, чтобы достроить дом. И это один из его примеров. "Впрочем, — говорит сельчанин, — все пострадавшие сейчас следят за судебным процессом, и от того, насколько он будет справедлив, зависят и их настроения, и их дальнейшие действия".
В результате массовых беспорядков в нескольких селах Кордайской области погибли 11 человек, 178 человек получили травмы, были повреждены 156 домов и объектов торговли, а также 102 машины. В августе 2020 года семеро обвиняемых в участии в беспорядках предстали перед судом. В сентябре их осудили и приговорили к различным тюремным срокам. Позже четверым из них изменили наказание на условный срок.
Нынешнее судебное разбирательство по беспорядкам началось в Таразе 3 декабря. Потерпевшими по этому делу признаны 366 человек. На скамье подсудимых - 51 человек. Их обвиняют в участии в массовых беспорядках, разбое, вымогательствах, незаконном приобретении, передаче или ношении оружия и взрывчатых веществ.
"Он хотел помирить толпу, но не вернулся". В Кордайском районе похоронили погибших
Текст: Анастасия Солнцева. Фото: Алихан Сариев
