Иссык Надежда Анатольевна родилась в России, в военные годы ее семья переехала в Алма-Ату. Из воспоминаний Надежды Анатольевны:
"Иногда говорим: "Лучше плохой мир, чем хорошая война". Хорошей войны не бывает. Война всегда расставания, боль, слезы, сироты. Мир не может быть плохим. Мы, люди, сознающие, что любая конфликтная ситуация, даже в семье, стоит нам здоровья, стрессов. Только мир и любовь дарят нам счастье! Добрый мир и искренняя любовь - вечная мечта каждого человека с добрым сердцем. Мы всегда желаем: "Мир вашему дому!". В моей памяти хранятся воспоминания о страшных годах войны и послевоенного периода. Порой не верится, как моя семья смогла пережить то, что выпало на нашу долю. Какое счастье, что сейчас я такая умиротворенная! Выросла без отца, которого забрала война; получила юридическое образование; смогла оказать помощь в воспитании и становлении троих чужих детей, мои три родные дочери стали достойными, известными людьми, внук и внучка пошли по моим стопам. В свои "за 80" защищаю людей, которые попадают в конфликтные ситуации.
Награждена медалью "1941-1945 ж.ж. Улы Отан согысындагы Женiске 65 жыл". Видимо война, трудные послевоенные года восстановления закалили мое поколение. Чужое горе, чужая боль, чувство долга заставляют нас "стоять в строю", несмотря на годы. Сегодняшнему поколению выпало великое счастье жить в мире и согласии. Мы мечтаем, чтобы так было всегда. Мир хрупкий. И только любовь, трепетное отношение к друг другу сохранит мир для будущего поколения, для детей наших детей, их внуков и правнуков. А военные года остались в памяти...
Я училась в средней школе №15. Брат был маленький, когда началась война ему было 4 года. Жили мы в доме, который расположен был около кладбища в квадрате улиц Пастера (Макатаева), Кордонная (Шагабутдинова), Ташкентская (проспект Райымбека), Уйгурская (Байтурсынова), на границе с табачной фабрикой. Папу, Чуканова Анатолия Петровича, сразу вызвали в Ленинский военкомат. Перед отправкой на фронт он пришел домой уже в военной форме и увидел нас, лежащих в постелях: маму скрутило воспаление почек, у меня был брюшной тиф, а у брата - коньюктевит и стригущих лишай. Оставил он нам бутылку красного вина и три кусочка колотого сахара. И ушел, пряча мужские слезы. Больше мы его не видели.
После похоронки нам назначили пенсию 34 рубля 50 копеек. Но это уже был декабрь 1944 года. Мама работала на швейной фабрике (позже имени 1-го Мая) швеей-мотористкой. Война заставила и она научилась шить шинели, гимнастерки, хотя до войны она работала учительницей в начальных классах. Война потребовала встать за станок и работать в тылу для победы на фронте. О маме мы узнавали только по двум маленьким булочкам, которые она изредка приносила с фабрики и оставляла нам, пока мы спали. По карточкам мы получали 300 грамм хлеба на человека. Очередь занимали в 4 утра. Получив пайку, я несла ее как хрустальную вазу, боялась уронить или потерять хотя бы крошку. Дома пайку обнюхивала, предвкушая чаепитие с братом. Чай пили с сахарином. Сахара мы не видели. У меня была мечта - после войны, когда будет много хлеба, наестся вдоволь белого хлеба. Я и сейчас люблю хлеб, я и сейчас слежу, чтобы ни крошки не упало со стола. Крошки я собираю, а потом кормлю птиц. Не знаю будет ли вам интересно, но даже в таком положении у меня хватало сил выдержать и не унизиться. Так мне казалось. Со мной в классе училась Зина Гланц. Ее родители были врачами, на фронт их не призвали. Зина в школу на обед приносила большой кусок белого хлеба, намазанный маслом и политый вареньем из черной смородины. А я с одноклассниками даже не представляла, какой же вкус у этого куска. Некоторые даже плакали, видя как Зина уничтожала что-то сказочно вкусное. Несколько раз Зина предлагала мне "шмат", но глотая слюнки со слезами. Ей я отвечала, что не ем такое, меня ТОШНИТ ОТ ТАКОГО. И до сего дня мои дети, предлагая что-то экзотическое и слыша отказ попробовать, трунят надо мной, приговаривая: "Мама, тебя что ли тошнит?". Дети прекрасно знают, что я всегда лучшее отдавала детям, приговаривая, что меня тошнит... На улице Ташкентская (ныне проспект Райымбека) и угол Кордонная (ныне Шагабутдинова) до сего дня работает баня. В военные годы в ней мылись призывники со всего среднеазиатского региона. Мы с любопытством следили через дувал, как выстраивались будущие воины на помывку, меняя национальные одежды на военную форму. Мы выпрашивали у конвоиров узбекские, туркменские, таджикские платки и бежали на Ташкентскую к месту, куда стекалась мыльная вода, чтобы постирать "подарок". Недалеко от бани были проложены рельсы, по которым ездил макет танка, а новобранцы учились бросать бутылки с зажигательной смесью. Иногда новобранцы подкармливали нас хлебом или картошкой. В 1943 году около наших домов появились бульдозеры, которые сравняли с землей кладбище. То, что мы видели, жутко вспоминать до сих пор. И как мы смогли пережить увиденное? Потом привезли рабочих с Западной Украины, началось строительство будущего машиностроительного завода имени С.М.Кирова, который был эвакуирован из Махачкалы. Возвели забор, построили подъездные пути, которые сохранились поныне. Наши дома оказались на территории завода. Для нас наступило облегчение: в столовой нам иногда наливали тарелку супа, давали какие-то пищевые отходы. Рядом стояла лесопилка, где пилили доски для ящиков под торпеды. Мы могли набирать опилки и стружки, чтобы топить печку дома. А зимой на санках можно было вывозить опилки и стружки в мешках на Никольский рынок, где можно было их продать и выкупить хлеб по карточкам.
Несмотря на секретность завода, мы жили на территории завода, видели многое, но знали, что надо держать язык за зубами. Мы, дети войны, вносили свой вклад в победу, помогали, чем могли. Классами нас вывозили убирать овощи: морковь, огурцы, помидоры. Снимали яблоки. Писали письма для раненых в местном госпитале. Вязали носки, шарфы, распуская старые вещи. Как тимуровцы мы с друзьями помогали вдовам, что жили по соседству: носили воду из колонки, мыли полы, кололи дрова и пр.пр.. Душа наполнялась радостью - мы помогали победе! Мы помогали бить фашистов! Помнится, что в нашем доме только в одну семью вернулся муж-отец. Это был дядя Кузьма Гончаров. До войны он был директором хлебозавода, расположенного на Ташкентской. В душе был гнев на фашистов. Но когда пленные немцы появились на заводе в качестве рабочих, и они стали приходить в наш дом просить что-нибудь поесть, гнев сменился на жалость. Мы с ребятами спрашивали их: "Ну что? Получили по заслугам?". Потом появились пленные японцы, которые ходили по домам, предлагали какую-то бумагу с водяными знаками, мыло похожее на пемзу и различные сувениры в обмен на картошку или на что-нибудь съестное. О войне с японцами мы толком ничего не знали и поэтому были к ним более терпимыми. Правда однажды стали свидетелями, как несколько человек японцев зашли в дом к нашему соседу китайцу дяде Ване. Они испуганно выскочили от него и убежали. Мы тогда не знали, что Япония воевала с Китаем. Дядя Ваня был добрым. Он торговал иголками, нитками и прочей мелочью. Не в каждой семье были эти нехитрые вещи. Моя мама зачастую брала на время у соседей иголку или ножницы. Уже в самом конце войны, когда союзники открыли второй фронт, в город завезли огромное количество старых вещей из Америки, Англии, как сейчас говорят, secondhand, вещи на вес. В военкомате Ленинского района лежали горы старых вещей. Детей из семей погибших отцов приглашали и предлагали выбрать что-нибудь на свое усмотрение. Но что мы в этом понимали? Помню, что взяла пальто и платье, а братику курточку. Из-за платья мы остались на месяц голодные, подвели карманы. Я положила продуктовые карточки мимо навесных карманов. Недалеко от дома было какое-то предприятие, к столовой которого меня прикрепили. Каждый день мне давали в котелок из трех кастрюль суп, жаркое из черепахи и компот. Иногда давали сухую смесь из черепашьих яиц, но мы не знали, что из нее можно сделать.
Война закончилась. Победа! Внешние враги повержены. Но сколько осталось сирот!? Полусирот еще больше... Многое что выпало на нашу долю. Многое можно написать. Послевоенные годы достались тоже нелегко, но помогал здоровый, добрый психологический настрой. Мы стали сильнее! Добрее к людям, друг к другу! Встали, что называется, из руин. Достигли многого, вырастили детей, внуков и радуемся правнукам. Лично мне очень приятно, что люди проявили интерес и разделил боль воспоминаний детей войны. Значит о нас помнят, хотят знать, как выжили мы, как вынесли эти тяготы; хотят учесть уроки человеческих страданий и со своей стороны сделать все, чтобы эта беда не постигла их и их детей. У меня есть мечта. Хочу видеть Вас всех счастливыми! Хочу передать Вам тепло моего сердца! Пусть огонь любви и мир озаряют человечество! И если боль моих воспоминаний тронула ваши сердца, буду считать это вкладом в нашу победу".
Информацию предоставила Иссык Татьяна Владимировна
