Что мы будем есть, если закроют границы?

Пандемия не только принесла множество новых проблем, но и заставила более энергично взяться за решение старых. В том числе острее встал вопрос обеспечения самих себя хотя бы самыми необходимыми продуктами питания. Потому что, если границы закрыть на карантин, страна рискует столкнуться с дефицитом элементарных овощей и фруктов, особенно не в сезон.

На этой почве вновь активизировалось обсуждение вопроса, чего нам не хватает, чтобы обойтись без польских яблок и китайских огурцов. И, как всегда, уперлись в нехватку мощностей для хранения, отсутствие системы планирования, неразвитость биржевой торговли. Уже много раз на государственном уровне эти проблемы пытались решить, но пока безрезультатно.

В 2020 году дело сдвинулось с мертвой точки. Еще в апреле министр торговли Бахыт Султанов заявил о планах по созданию национальной товаропроводящей сети, которая будет включать в себя оптово-распределительные центры (ОРЦ) по всей стране.

В мае прошлого года Президент Токаев рассказал об этих планах на заседании Высшего Евразийского экономического совета и предложил расширить проект на другие страны союза. В декабре тема интеграции товаропроводящих систем стран ЕАЭС прозвучала уже с российской стороны на Первом Евразийском конгрессе в Москве.

В январе 2021 года Касым-Жомарт Токаев поручил министру торговли ускорить работу в этом направлении, чтобы уже в ближайшее время обеспечить народ местными продуктами и встроиться в общую систему ЕАЭС. Последняя должна решить вопрос с доступом на рынки Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана, России и других стран.

Что представляет собой национальная товаропроводящая система? По информации Минторговли, в ее основе будут ОРЦ трех типов:

Первый тип - ОРЦ хранения. Они будут построены в аграрных районах. Это огромные современные комплексы со складскими помещениями для хранения продукции при разных температурах. В идеале от поля до хранилища должно быть не больше 50 километров, иначе перевозить урожай будет не очень выгодно. Такие ОРЦ будут располагаться рядом с основными точками производства: в Павлодарской, Туркестанской, Алматинской, Жамбылской, Карагандинской областях, ВКО, СКО. Любой фермер сможет арендовать в ОРЦ отдельный отсек для хранения своей продукции.

Сейчас более или менее оборудованные хранилища есть только у крупных сельхозпредприятий. Остальным хранить урожай негде. По данным Минсельхоза, дефицит овощехранилищ в стране составляет порядка 70 %, а в некоторых регионах – 90 %. Поэтому нет смысла наращивать производство овощей и фруктов, потому что их просто некуда будет девать. Получается, что сейчас гораздо проще и выгоднее завезти импортный товар и быстро его продать, чем вырастить и сохранить свой.

Помимо складов, на базе ОРЦ должны располагаться различные сервисные компании. Они будут оказывать фермерам услуги по очистке, сортировке, упаковке продукции, а фирмы по агроконсалтингу будут консультировать фермеров по аграрным вопросам или по агротехнологиям и т. д.

У всех ОРЦ будет единая IT-система: база данных, к которой смогут подключаться все фермеры – клиенты ОРЦ. Она позволит облегчить доступ к услугам хранения, рынку сбыта и прочим сервисам – упростить работу фермеров.

В прошлом году был известный случай, когда на фоне высоких цен все фермеры юга бросились выращивать капусту. А потом пришлось выбрасывать ее тоннами и раздавать бесплатно. Этого бы не произошло, будь в стране система планирования и понятная структура агрорынка.

"Капустный кризис" получил большой резонанс в СМИ. Но на самом деле потери сельхозпродукции происходят постоянно. Только по официальным данным, ежегодно портится до 19 % урожая овощей и фруктов, по некоторым оценкам – до 40 %. Эти издержки закладываются в цену товара, поэтому неудивительно, что казахстанские яблоки стоят дороже, чем привезенные польские.

Если удастся решить вопрос с хранением, то цены на местные продукты, во-первых, будут ниже, во-вторых, перестанут скакать в зависимости от сезона. Сейчас летом все стоит дешево: фермеры быстро сбывают урожай, а зимой дорого: цены диктуют те, у кого есть хранилища.

Второй тип – ОРЦ торговли. Такие оптовые торговые центры есть во многих городах Европы. С одной стороны к павильонам причаливают большие фуры, привозят овощи и фрукты из ОРЦ хранения. С другой стороны подъезжают фургоны, забирают мелкие партии для кафе, ресторанов, отелей, магазинов у дома. По предварительным расчетам, подобная схема может вдвое сократить затраты на логистику – с текущих 8-10 % до 5 % от стоимости продукции.

На базе ОРЦ торговли также может быть реализована система форвардных контрактов. То есть фермеры будут заранее заключать с оптовыми покупателями договоры о продаже будущего урожая по фиксированной цене. Это еще больше снизит риски дефицита или перепроизводства. Фермер будет знать, кому он в сентябре продаст, допустим, четыре машины моркови, и сможет смело ее выращивать.

В таких центрах будет развиваться и сервис доставки. Например, кафе получат возможность заказывать продукты непосредственно на кухню, вместо того чтобы каждый день отправлять повара и водителя за свежим товаром.

Роль ОРЦ торговли сейчас отчасти выполняют крупнейшие оптовые рынки. Но их главные недостатки – это постоянный транспортный коллапс, проблемы с санитарией, общий низкий уровень сервиса (имеется в виду удобство и прозрачность для мелкооптовых покупателей). На рынках нет официальных форвардных контрактов или сервисов оптовой доставки.

Третий тип – ОРЦ распределения. Это современные складские комплексы для крупных торговых сетей, которые закупают для супермаркетов большие объемы продукции. Через такие распределительные центры фермерам будет проще попасть со своим товаром на полки крупнейших сетевых магазинов.

Всего по стране планируется построить 24 ОРЦ.

У этого проекта, помимо наших стандартных организационных проблем, имеются и объективные сложности. Первая из них – низкая плотность населения в Казахстане. У нас физически мало покупателей, поэтому инвестиции в торговлю окупаются гораздо дольше, чем в густонаселенных странах. Например, строительство каждого ОРЦ окупится только лет через 20, такие проекты реализуются с помощью государственно-частного партнерства (ГЧП).

Кроме того, в стране традиционно высока доля теневой торговли – по экспертным оценкам до 50 % от общего оборота. У нас большое количество посредников между фермером и конечным покупателем, высокая доля импорта. Все это может тормозить развитие национальной товаропроводящей системы, поскольку многим игрокам в торговле текущая ситуация выгодна.

Но от реализации проекта в первую очередь выиграют местные производители продовольствия. Сокращение потерь фермерской продукции, возможность хранения круглый год, наличие гарантированного рынка сбыта приведут к увеличению производства местной продукции, снижению цен и сглаживанию сезонных колебаний.

Это тот случай, когда продавец получит больше прибыли, а покупатель сэкономит - просто за счет сокращения потерь. Государство получит больше налогов за счет роста производства в сельском хозяйстве и укрепит продовольственную безопасность. Вопрос только в том, смогут ли инициаторы проекта довести его до конца. В противном случае мы так и будем есть чужие яблоки и тихо завидовать предприимчивым соседям.