Доктор, сколько мне осталось? Откровения онкологов
В связи с пандемией может сложиться ложное ощущение, что, кроме коронавируса и вызванной им пневмонии, других болезней как будто не существует. Но достаточно посетить столичный онкологический центр (Многопрофильный медцентр), чтобы убедиться, что, например, рак никуда не подевался. Как и в прошлые годы, им болеют люди, как и в прошлые годы, они испытывают сильные переживания от своего диагноза, и, как и в прошлые годы, преодолевшие эту болезнь пишут очень искренние слова благодарности своим спасителям, называя их врачами от бога.
Кстати, о благодарности. В поликлинике центра на стене можно найти рисунок. Оказывается, сделал его сын одного из пациентов, который хотел как-то отблагодарить врачей за профессиональное выполнение ими своих обязанностей. У его отца подозревали рак желудка, но после проведенного исследования онкопатологию исключили. Рисунок он сопроводил надписью: "Берегите в себе человека", этот посыл, по всей видимости, должен приободрить других пациентов.
К слову сказать, посетителей здесь немало. Вот мне навстречу медленно идет женщина, у нее очень грустные глаза, и чувствуется, что ее беспокоит боль.
Каждый год через онкоцентр проходит порядка 9000 человек, а всего в Казахстане ежегодно на учет с этим диагнозом ставится более 36 тысяч людей всех возрастов.
Если у больных рак обнаруживается на ранней стадии, то, как правило, после лечения они возвращаются к счастливой и здоровой жизни. Но нередко к онкологам приходят люди с третьей или даже четвертой стадией. Их тоже лечат, иногда даже очень успешно, однако не всегда прогнозы врачей оказываются оптимистичными. Бывает, что человек обратился к врачам слишком поздно.
Так, например, иногда бывает с заядлыми курильщиками.
"85-90 процентов людей, у которых развился рак легкого на фоне курения, приходят к нам, когда уже операцию сделать невозможно, у них уже запущенная форма. Дело в том, что при начальной стадии рака легкого никакой симптоматики нет, его можно выявить только на профилактическом осмотре. И некоторые люди говорят: меня ничего не беспокоит, зачем я буду обследоваться, зачем я буду оперироваться.
Как правило, пациенты обращаются к нам, когда появляется отдышка, боль, кровохарканье - вот тогда уже во многих случаях оказывается слишком поздно", - рассказывает заместитель директора центра Бактыбай Оразбеков.
Некоторые пациенты, испугавшись своего состояния, объявляют врачам, что теперь уж точно навсегда расстанутся с сигаретами, но случай их оказывается слишком запущенным.
"Бывает, тот, у кого уже последняя стадия рака легкого, приходит и говорит: доктор, я бросил курить. Спрашиваю: когда? Он говорит: неделю назад. Но в его случае это уже поздно", - отмечает врач-онколог.
Сам Оразбеков не так часто делает операции на легком, но когда это происходит, говорит, сразу видно, курит человек или нет.
"У курящего пациента и некурящего, когда открываешь легкое, там разница - небо и земля. У курящего легкое прямо черное. У некурящего - розовое. Там на глаз сразу видно, кто курит, кто не курит и кто сколько курит", - замечает он.
Кстати, другие врачи онкоцентра рассказывают, что во время первой волны коронавируса пациенты-курильщики начали друг другу пересылать распространяемую в мессенджерах информацию, что курильщики меньше подвержены ковиду. Эти пациенты начали приводить врачам эту информацию как довод, мол, я курю и поэтому коронавирус мне не страшен. Но позже, как известно, эту теорию опровергли.
Понятно, что курение - это лишь один из многих факторов, которые способствуют развитию онкопатологии. Есть и другие причины.
"С питанием тоже связано. Например, у того, кто употребляет в пищу много животных жиров, часто бывает рак толстой или прямой кишки. Необязательно тот, кто ест, сразу заболеет, нет, но это одна из причин", - поясняет Оразбеков.
Но в то же время точно сказать, откуда берется рак, медики пока не могут.
"Обычно здоровые клетки после выполнения своей функции погибают, и вместо них вырастают новые клетки. Те опять также выполняют свои функции, а потом снова погибают. Но раковые клетки не подчиняются организму, они являются паразитами, бесконтрольно делятся и не созревают, нанося вред организму: прорастают в соседние органы, повреждают здоровые ткани и приводят к гибели организма", - объясняет врач природу раковых клеток.
А еще медики заметили связь между сильным эмоциональным потрясением и развитием болезни.
"Стресс - тоже одна из основных причин развития рака, я так считаю. Многие мои пациенты во время беседы отмечают, что у них несколько месяцев назад или год назад был сильный стресс. Дело в том, что во время таких переживаний страдает иммунная система человека, а это в свою очередь может создать предпосылки для злокачественных новообразований", - говорит Бактыбай.
В год он делает до 200 операций. Как правило, эти вмешательства продолжительные, занимают много времени. Например, самая длительная его операция продолжалась девять часов.
И нужно понимать, что профессиональные хирурги, как правило, проводят все это время в операционной без перерыва на еду и выход в туалет.
"Когда стоишь возле операционного стола, то все забываешь, думаешь только об операции", - рассказывает врач.
Он уверяет, что любой хирург искренне переживает за своего пациента, чтобы у него не было осложнений.
Самое большое удовлетворение от работы Оразбеков получает после успешной операции, когда все проходит так, как он задумал.
Отдельная тема для статьи - откровенный разговор с больным. Опытный хирург знает, какому пациенту можно говорить всю правду о его болезни, а какому нужно сообщить косвенно, с кем поговорить начистоту, а кому дать информацию дозированно.
Потому что больные бывают разные, кто-то всегда оптимистично настроен, а кто-то оказывается сильно мнительным.
Был случай, когда человек, узнав, что у него рак, выпрыгнул из окна четвертого этажа. К счастью, пациент остался жив, отделался переломами. Это произошло зимой, год назад. Как говорит врач, пациенту сообщили о его диагнозе косвенно, но он уже сам сделал соответствующие выводы.
"Очень важен индивидуальный подход, онколог и любой врач должен быть психологом. Некоторые пациенты приходят, когда они уже всю информацию в Интернете о своем диагнозе прочитали, и сразу говорят мне: доктор, я все знаю, говорите как есть. С такими можно беседовать открыто", - рассказывает Оразбеков.
При этом один из самых популярных вопросов, которые ему задают пациенты, звучит так: "Доктор, сколько мне осталось?"
"Мне каждый день минимум два-три пациента задают этот вопрос: сколько мне осталось? Но я считаю, это неправильно. Сколько кому осталось жить, только одному Всевышнему известно. Конечно, мы примерно знаем, у кого запущенный случай. Но я лично никогда не говорю: вам столько осталось, а вам столько. Некоторые мои коллеги говорят: вы через три месяца умрете или вам осталось всего шесть месяцев. Мне кажется, это чуть-чуть неправильно. Хотя это тоже спорный момент", - рассуждает заместитель директора центра.
Вопрос "сколько мне осталось?" часто слышит и заведующий хирургическим отделением № 2 Ерлан Омаров.
"На такие вопросы я отвечаю, что мы не боги, во-первых, а во-вторых, мы хотим помочь. Я думаю, ни один доктор, будь он профессором или академиком, на этот вопрос не даст 100-процентный ответ.
Но, с другой стороны, если себя поставить на место пациента, я думаю, что такой вопрос нас тоже посещал бы. Как говорит наш директор, перед тем как лечить, всегда нужно представить в роли пациента себя или своего родственника", - говорит Ерлан.
"А вообще, по законам хирургии каждый пациент должен знать про свою болезнь, он должен знать про объем операции, какие могут быть осложнения", - отмечает он.
У Ерлана своя методика в работе с пациентами. Он говорит, что самое главное - установить контакт с человеком.
Чтобы этот контакт состоялся, важны мельчайшие детали. Начинается все со знакомства.
"Подходишь к поступившему пациенту, называешь свою фамилию. Он смотрит на тебя, сперва визуально оглядывает: опрятно ли ты одет, можно ли доверять. Потом ты смотришь в глаза пациенту. Если видишь, что у пациента блестят глаза, в них чувствуется желание скорее вылечиться, на вопросы он отвечает четко, то сразу понимаешь: ага, здесь все будет хорошо.
Но есть пациенты, которые не расположены к работе с врачом в тандеме. И это их нежелание заметно сразу при входе в палату, по их позе, по тому, как они нехотя разговаривают, по их капризам.
Понимаете, если у нас с пациентом тандем сформировался, то это половина успеха, я считаю, так мы сможем ему хоть на любой стадии помочь", - делится своими соображениями Ерлан.
Когда контакта не происходит, то на помощь приходят психологи, которые работают с пациентом.
Завотделением признается, что порой, как и у всех людей, у него случаются сложные периоды.
"Бывает, что утром сделал плановую операцию и еще одну плановую после обеда. Собрался уходить, но случилось какое-то осложнение, и нужно идти на третью операцию. А ведь ты толком не обедал, не отдохнул, у тебя кроме операций еще есть домашние заботы. Смотришь на время - уже 12 часов ночи, утром нужно вставать и опять на работу, а ты еще в операционной, и думаешь: куда я пошел? Но есть что-то внутри, что тебе напоминает, что ты уже сделал свой выбор, что нужно продолжать, ты должен выдержать. И так ты преодолеваешь эти трудности", - признается Ерлан.
У него есть внутренняя игра, которая его мотивирует.
"Утром, в обед и вечером я делаю обход по отделению. Вечером, перед тем как уйти домой, интересуясь делами пациентов, я ненароком обращаю внимание на сказанное ими слово, "рахмет" или "спасибо". Я считаю, сколько "рахметов" я получил. Допустим, 30 пациентов я обошел и получил 25 "рахметов", это уже больше 50 процентов, для меня это очень большая радость", - говорит 35-летний хирург.
Но больше всего его вдохновляют случаи, когда спустя время после операции он встречает своего пациента в полном здравии и в хорошем расположении духа.
Коронавирус и последующие карантинные меры отразились на работе онкологов.
"С марта-месяца, как у нас наступил карантин, про онкологию временно как будто забыли, все ушло в ковид-19. Эта пандемия для нас сыграла отрицательную роль, потому что пациенты начали поступать уже на поздней стадии.
Например, им назначалось пройти обследование до марта, но они с учетом пандемии по каким-то причинам не смогли его пройти, может, под страхом заразиться, они перестали проходить обследования и обратились к нам только в сентябре. И в итоге при контрольном обследовании у них выявлены метастазы, которые можно было бы выявить раньше и сделать радикальный объем операций", - говорит заведующий отделением.
Но есть еще один грустный момент, связанный с коронавирусом. От ковида умер предыдущий завотделением Олжабай Кожагалиев.
"До меня заведующим хирургическим отделением был Олжабай Мусаипович Кожагалиев. Он скончался от коронавируса. Это было в четверг, он вышел с операции и почувствовал себя плохо. На следующий день у него поднялась температура, он должен был оперировать, но попросил нас провести операцию. Компьютерная томография показала пневмонию с 50-процентным поражением легких. Он изолировался, лечился стационарно, его перевели в городской инфекционный центр, там он скоропостижно скончался", - рассказывает Ерлан Омаров.
Он работал с ним с 2011 года. Говорит, Кожагалиев всегда был для всех авторитетом.
"Олжабай Мусаипович был великим человеком, мы могли в любой момент к нему обратиться, он не отказывал в помощи и совете", - говорит хирург.
Вместе с Кожагалиевым несколько лет назад он ездил на обучение в Москву, жили в одной комнате, вместе утром завтракали, а после на метро ездили на занятия в научный центр Блохина.
"Он всегда ко мне как к сыну относился, а я к нему - как к отцу. Он был очень большим профессионалом, хирургом высшего класса, он владел всеми операциями", - не скрывая эмоций, говорит завотделением о своем предшественнике.
Фотография Кожагалиева висит в отделении на видном месте.
В поликлинике центра есть тетрадь, в которой благодарные пациенты оставляют свои записи. Некоторые из писем центр публикует в своем "Инстаграме".
"Мы приходим к вам все такие несчастные, больные, злые, с обидами на весь свет, с вопросом "почему я?". Вы теплом своих сердец, терпением и великодушием лечите наши раны, ведь теплые и вовремя сказанные слова тоже лечат", - это лишь одно такое письмо.
Быть может, кому-то, не представляющему себе, что-то такое онкология, все эти рукописные листки покажутся лирикой, но люди, пережившие рак, знают, что это не просто слова. А уж как такая благодарность приятна врачам, которые, может быть, в этот самый момент выходят уставшие после очередной многочасовой операции.
Подготовил Ренат Ташкинбаев