Юрий Ли: "Людям с финансовыми трудностями нужны понятные инструменты"

В Казахстане на октябрь прошлого года насчитывалось около 1,5 млн заемщиков с негативной кредитной историей. Треть из них, или около 550 тысяч, приходилась на микрофинансовые организации (МФО). Закон о банкротстве, который вступит в силу с 3 марта 2023 года, призван помочь казахстанцам, находящимся в безвыходной ситуации. Но корни проблемы лежат глубже – в изначальном отношении граждан к финансам. Об этом, а также о финансовых пирамидах и мошеннических схемах рассказал генеральный директор общественного фонда "Финансовая культура Казахстана", экс-депутат Мажилиса Парламента Казахстана Юрий Ли.

– Юрий Виссарионович, что подвигло вас заниматься повышением финансовой грамотности и защитой прав потребителей? С чего начиналась эта работа?

– Точкой отсчета я бы назвал 2018 год, когда меня благодаря моему опыту работы в финансовой сфере пригласили в Национальную палату коллекторов Казахстана.

Я пришел в палату, чтобы защищать права граждан, а не коллекторов. За время работы я достаточно подробно изучил всю картину их взаимодействия с коллекторами: кто прав и не прав в конкретных случаях, из-за чего появляется недопонимание и происходят конфликты.

В итоге за три года мы лишили пять коллекторских организаций контрактов с банками и добились увольнения более 20 коллекторов, которые регулярно нарушали права заемщиков, вместе с их руководителями.

Тогда же я столкнулся с массовыми случаями мошенничества и финансовыми пирамидами, из-за которых люди теряли сбережения и не могли платить кредиты. И я решил, что должен использовать свои знания и опыт, чтобы помогать людям разбираться в хитросплетениях финансовой системы.

Так появился проект Stop-collector.kz, который работает по сей день, но уже с новым менеджментом. А после моего ухода из Палаты коллекторов Ассамблея народа Казахстана выдвинула меня на пост депутата Мажилиса Парламента Республики Казахстан.

– С какой повесткой вы шли в Мажилис?

– Изучив обращения и жалобы граждан, я решил заняться широким спектром вопросов, в решении которых у меня был опыт: финансовая грамотность, борьба с финансовыми пирамидами и интернет-мошенничеством, регулирование рынка кредитования.

Я бы назвал свою деятельность "белым хакерством" финансовой системы: я неплохо знаю, как она работает изнутри, вижу ее изъяны, могу помочь их исправить и, главное, готов делиться своим опытом с гражданами.

В законодательстве, посвященном противодействию финансовым пирамидам, были и остаются важные пробелы. Например, реклама таких организаций не подпадала под действие Уголовного кодекса РК.

Статья 150 Кодекса об административных правонарушениях РК "Рекламирование деятельности финансовой (инвестиционной) пирамиды" не работала так, как должна была. Это, кстати, признала и Генеральная прокуратура.

А под статью 217 "Создание и руководство финансовой (инвестиционной) пирамидой" УК РК реклама финпирамид не подпадала вовсе из-за правовой конструкции состава преступления. Этот пробел мы в итоге зафиксировали вместе с Верховным судом.

С учетом этого я подготовил серию депутатских запросов, которые вызвали общественный резонанс и заставили правоохранительные органы поменять подходы к работе. Тогда же я запустил социальный проект Stop-piramida.kz, помогающий пострадавшим от интернет-мошенничества и пирамид гражданам.

С февраля прошлого года было обработано порядка 1,5 тысячи обращений, причем не только по казахстанским, но и по трансграничным финансовым пирамидам, работающим в России, на Кипре, в Беларуси.

– Чему был посвящен ваш последний депутатский запрос?

– Последний депутатский запрос был адресован Антикору и Генпрокуратуре по вопросу интернет-мошенничества в сфере кредитования. По словам потерпевших, дела затягиваются, нужного результата добиться крайне сложно. В том числе и из-за упомянутых мною пробелов в законодательстве.

– Чего, на ваш взгляд, вам удалось добиться за время работы в Мажилисе?

– Первое – поправки, которые ввели уголовную ответственность за рекламу финансовых пирамид. Мы стали первой страной в СНГ, внедрившей такую практику.

Второе – поправки по введению отдельного состава преступления по интернет-хищениям. Это очень важно для того, чтобы понимать фактический объем интернет-хищений, а также пресекать любые попытки создать новые схемы мошенничества. Эти поправки после длительного обсуждения трансформировались в законопроект, который сейчас находится в работе Минюста.

Кроме того, я начинал заниматься законом о банкротстве и смежными процессами. Я критиковал Агентство по регулированию и развитию финансового рынка РК за упущения при регулировании онлайн-кредитования. Они позволяли МФО "прятать" просроченные микрокредиты через продажу ссудных портфелей коллекторам. А это не что иное, как коррупционные риски. Антикор согласился с моими доводами.

В ответ на критику регулятор предпринял незамедлительные жесткие меры в отношении МФО – в части регуляторных механизмов, собственного капитала, ограничений по уровню просроченного портфеля. На 5 процентов была понижена ставка вознаграждения.

В итоге мы добились сокращения просрочки МФО – это, думаю, тоже важный результат моей работы. Сейчас в правительстве находится другой важный законопроект – об ограничениях передачи просроченных кредитов. Он предполагает введение запрета на продажу долгов по потребительским займам коллекторам без соответствующей работы по их реструктуризации.

– 19 марта 2023 года состоятся внеочередные выборы в Мажилис Парламента. Если предположить, что вы вновь станете депутатом, то каким был бы ваш первый запрос или инициатива?

– В первую очередь я бы занялся так называемыми дропперами. Их счета и карточки используются для криминальных транзакций. На них миллиардами переводятся похищенные интернет-мошенниками деньги, а затем "дропперы" выводят их в офшоры, криптовалюту и так далее. Они непосредственные участники преступной схемы, так как помогают легализовать похищенное. Но из-за несовершенства УК и УПК их статус остается неясным.

– Но разве в их отношении не возбуждаются уголовные дела?

– Генпрокуратура рассматривает их как свидетелей, МВД, наоборот, как подозреваемых. Но как они могут являться свидетелями, когда через их руки проходят миллиарды?

Я бы привел в качестве аналогии щупальца спрута. С "головой" – организаторами преступных схем – разобраться непросто, так как они в массе находятся за рубежом. А вот если обрубить "дропперов", эти "преступные щупальца", то произойдет резкое снижение интернет-хищений. Некому будет обналичивать и переводить украденные деньги за рубеж и на криптовалютные кошельки. Криминальный рынок труда лишится подпитки и станет куда менее привлекательным, чем сейчас.

– Бытует мнение, что все без исключения финансовые схемы пользуются низкой финансовой грамотностью граждан. При этом в соответствии с последним исследованием АРРФР уровень финансовой грамотности вырос с 39 процентов до 40,2 процента. Можно ли считать этот тренд положительным?

– Для начала отмечу, что финансовая грамотность – формулировка абстрактная и потому очень удобная для всех. Попытки ее измерить сродни измерению средней температуры по больнице.

На самом деле финансовая грамотность – хотя ее правильнее называть финансовой культурой – это не только умение вести личные расходы, копить и инвестировать, но и трудоустройство, и даже планирование семьи. От всего этого зависит, грубо говоря, скорость наполнения и опустошения кошелька.

Соответственно, требуется более глубокое сегментирование ­– по уровням доходов, роду деятельности, возрасту, местности проживания. У каждой категории разные финансовые потребности и проблемы, каждой из них нужны свои "барометры" финансовой культуры и свои инструменты повышения личного благосостояния.

– Например?

– В повышении финансовой культуры очень важен здравый смысл, а не простое информирование граждан о том, как нужно или не нужно откладывать и инвестировать деньги.

Безусловно, уместно говорить о сбережении и инвестировании с трудолюбивыми людьми, которые работают на двух работах. Ведь они, скорее, склонны к росту, хотят большего. С другой стороны, зачем студентам рассказывать про акции и облигации? Они не могут должным образом сформировать своей текущий бюджет, не говоря уже о том, чтобы усложнять расчеты стоимостями ценных бумаг.

Гражданам с финансовыми трудностями нужны понятные инструменты, которые помогут урегулировать их долги, "встать в график" и начать регулярно закрывать задолженность. Если это не получается, то нужна другая помощь, например, в трудоустройстве, смене сферы деятельности, но явно не в абстрактном обучении инвестированию.

Важен вопрос и о планировании семьи. Ребенок – это вполне конкретные прогнозируемые расходы. Особенно если хочется дать ребенку качественные условия для развития. На мой взгляд, для молодежи качественное планирование семьи – это и есть финансовая культура.

– Способен ли закон о банкротстве в его нынешнем виде помочь гражданам в урегулировании их долгов?

– В целом закон о восстановлении платежеспособности и банкротстве – это важный и нужный правовой акт. Но он предназначен для тех, кто находится в абсолютно безвыходной ситуации, вынужден получить статус банкрота даже с учетом всех негативных последствий.

Важно помнить: банкротство не только не списывает долги, но и лишает доступа к кредитам на длительный срок. Поэтому перед тем, как подаваться на банкротство, нужно неоднократно и очень хорошо подумать.

– Но оценить, является ли ситуация действительно безвыходной, непросто. Как быть тем людям, у которых есть более или менее стабильный доход и работа, но они понимают, что не смогут платить по кредитам?

– Такой категории граждан лучше пройти процедуру реструктуризации долгов – изменения размера платежей и удлинения срока займов. Для этого мы запустили социальный проект Stop-bankrot.kz, который помогает заемщикам получать новые условия по просроченным займам.

Нашим партнером выступила Ассоциация микрофинансовых организаций Казахстана. Мы принимаем обращения граждан и в индивидуальном порядке ведем переговоры с кредиторами.

– Недавно партия AMANAT обозначила финансовую грамотность как один из ключевых приоритетов и запустила собственный проект по ее повышению. Как вы оцениваете такого рода инициативы, готовы ли вы их поддержать?

– Формирование финансовой культуры – вопрос очень сложный, требующий больших усилий. Соответственно, от вовлечения масштабных политических и общественных сил выиграют все, особенно если работа будет вестись слаженно и по единой методике.

Общественный фонд "Финансовая культура Казахстана", конечно, готов к сотрудничеству и передаче знаний и опыта, причем не только с партией AMANAT, но и с любыми конструктивными политическими и общественными силам, заинтересованными в повышении финансовой культуры.

Мы готовы делиться инфраструктурой, информационными ресурсами, компетенциями. Главное, чтобы эта работа приносила осязаемый результат.

– На днях вы заявили о запуске еще одного общественного проекта – Sapa-sauda.kz. Какова его цель?

– Этот проект посвящен защите прав клиентов интернет-торговли. Рынок онлайн-покупок в Казахстане за 10 месяцев прошлого года составил более 800 млрд тенге. Вместе со стремительным ростом рынка мы наблюдаем и рост количества жалоб на качество товаров, сервис, доставку.

Схема хорошо отработанная: красиво оформленная страничка в Instagram, товары по низким ценам, просьба перевести предоплату на карту, а затем – исчезновение продавца с радаров.

На таких простых покупках люди теряют не только огромные деньги, но и нервы, и время. Они вынуждены бегать по инстанциям, пытаясь вернуть свое.

Проект Sapa-sauda.kz дает потребителям возможность получить консультацию, подать жалобу и проверить продавцов в нашем черном списке. Мы также сами проводим контрольные закупки, ловим интернет-мошенников "на живца".

Также мы ведем работу с Ассоциацией торговых сетей и рядом маркетплейсов для оперативного решения проблем потребителей.

– Какие планы у вас есть по развитию общественной деятельности?

– Сейчас я на 100 процентов сосредоточен на деятельности фонда. За период его существования он доказал свою результативность и востребованность, а его проекты успешно работают

Из среднесрочных планов – создание мобильного приложения Stop-scam. Его функционал позволит в автоматическом режиме проверять благонадежность продавца из социальных сетей и информировать пользователей о новых видах мошенничества.