Авторы

Эта история напоминает сказку или какое-то доброе кино. В маленьком городке в 500 километрах от Токио живет пара. Он японец, она казашка. У них двое детей. Пока жена занята семейными хлопотами, супруг, честно отработав день в школе (он учитель английского), возвращается домой и с большим удовольствием садится играть на домбре. Об этой идиллии - в репортаже наших корреспондентов, которые попали в Японию благодаря прямому авиарейсу компании SCAT. Попасть в Токио из Нур-Султана можно теперь два раза в неделю.

На улице прохладно, но гораздо теплее, чем в Нур-Султане, и чем-то похоже на Алматы. В этой части Японии есть горы, и это напоминает местами Казахстан.

Мы сидим в старинном японском кафе, интерьер которого, кажется, кардинально не изменился с момента его открытия 40 лет назад.

В комнате много книг, пластинок, горит керосиновая лампа, и исходящий от нее запах создает неповторимый уют.

Мы беседуем с Инарой и ее мужем Наоки.

Все началось более 20 лет назад. Такахаши Наоки - житель маленького городка Этидзен в японской префектуре Фукуи, которая славится своими крабами - всегда любил мировую музыку. Однажды он услышал диск с казахскими мелодиями и почувствовал что-то необычное.

"Это была какая-то мистика, - рассказывает Наоки о своих первых впечатлениях. - У этого инструмента только две струны, но такой необыкновенный звук, мелодия и ритм. Я захотел узнать о нем больше".

"Как-то раз он назвал домбру космическим инструментом", - говорит его супруга Инара Серикпаева. За одиннадцать лет совместной жизни она поняла, что казахская музыка для ее мужа - это не просто увлечение.

Наоки берет в руки домбру и начинает играть и петь. Он очень старается. Получается великолепно. Даже и не скажешь, что перед вами японец. Впрочем, сам Наоки очень скромный. Исполнив песню, он извиняется, что где-то что-то напутал. Но никто, кроме него, никаких погрешностей, конечно, не заметил.

"Однажды, еще лет десять назад, я у него спросила, зачем тебе вообще казахские песни. А он говорит, я казах, я чувствую, что в прошлой жизни я там был. Может быть, это действительно какая-то мистика. Он говорит мне, что когда он слышит домбру, то чувствует, как будто эта музыка откуда-то из космоса приходит. Он изучил очень много разных инструментов стран мира, но говорит, что именно домбра - это что-то такое, что невозможно объяснить, говорит, что это просто магический инструмент", - отмечает Инара.

Вместе с супругом они время от времени по приглашению выезжают с концертами в города Японии. Больших денег они, правда, там не зарабатывают, так как все полученные средства фактически покрывают их расходы на дорогу. Но Наоки и Инара выступают не столько из-за гонорара, сколько из-за потребности познакомить людей с казахской культурой.

"Вообще, когда я жила в Казахстане, я была оркестрантом, всегда играла в оркестре, никогда не была солистом, просто не умела солировать. Но после приезда в Японию мне пришлось солировать, потому что Наоки сказал: ты музыкант, работай над собой, здесь невозможно создать ансамбль. И мне приходится солировать", - говорит Инара.

Сама она родилась в Целинограде, окончила школу по классу домбры, затем был университет, а перед отъездом в Японию работала в оркестре казахских народных инструментов.

"Иногда мы с мужем выступаем в Японии, большие залы мы, конечно, не собираем, но гости благодарны. Я поражаюсь, что люди приходят просто узнать, что такое Казахстан, что такое казахская музыка, что такое казахская культура. Я смотрю, люди сидят, слушают, наслаждаются, они не понимают, что именно я играю, какой кюй. Для них это просто экзотика, но им нравится, говорят, "ой, а мы еще хотим прийти на ваш концерт". У нас даже есть фанаты среди японских бабушек, они по городам ищут, где у нас выступления", - отмечает Инара.

Сама она хоть и проработала в Казахстане в оркестре, но только в Японии, кажется, по-другому взглянула на домбру. И все благодаря мужу.

"Каждый раз на концерте Наоки говорит: "Инара, нужно показать казахскую культуру, нужно больше знакомить зрителей с казахской культурой". На концертах он старается полностью раскрыть казахскую культуру через инструменты, костюм специально заказал себе для этого - чапан и шапку.

У Наоки желание играть и петь страстное. Будь то концерт в этом кафе или просто на улице, он говорит, что всегда надо играть ответственно, чтобы люди услышали и полюбили эту музыку.

"Некоторые мои знакомые говорят, о, ты там, наверное, деньги делаешь. Но нет, бизнес на наших концертах не сделаешь, мы просто оправдываем дорогу. Для нас лучшая награда - благодарные зрители. Каждый концерт для нас - это просто праздник казахской культуры. Как один иностранец сказал, когда какую-то мелодию слушаешь на домбре, складывается такое ощущение, как будто оркестр играет, столько диапазонов, столько возможностей, красота просто", - рассказывает Инара.

После того как Наоки впервые услышал звуки домбры, он страстно захотел купить себе такой инструмент. Мужчина узнал, что в Алматы работает одна японка, которая преподает язык. Он заказал ей домбру. Инструмент пришел, но как на нем играть, Наоки и представить себе не мог. В 2002 году он решил поехать в Казахстан.

Ни казахского, ни русского языка на тот момент он не знал, но не сдался. Через полгода он нашел центр японской культуры, через него познакомился с казахстанскими музыкантами и начал изучать домбру.

На какое-то время вернулся в Японию и понял, что должен продолжить обучение в Казахстане. В 2005-м он уже начал интенсивно разучивать казахские песни и кюи.

"Среди кюев его любимый стиль - шертпе. А среди певцов его учитель - Нуржан Жанпеисов. Также он полюбил песню "Дударай" из-за красивой истории любви", - рассказывает супруга Наоки.

"У вас тоже в каком-то смысле "Дударай", - заметили мы.

"Да, получается так", - соглашается Инара.

"Мы просто из-за домбры познакомились", - говорит она.

"Не только из-за домры, любовь есть", - дополняет Наоки.

"Конечно. Такая любовь", - соглашается она, и признается, что, встретившись, они сначала долго присматривались друг к другу, так как обоим уже было за 30, они понимали, что между Казахстаном и Японией большое расстояние и есть разница в менталитете.

Сейчас она вспоминает, что их знакомству предшествовали знаки.

"Специально я никогда не интересовалась Японией. Никогда не ставила себе задачу выучить японский, уехать туда - вообще ни о чем таком никогда не думала. Но помню два факта. В 2000-х наши мужчины из ансамбля любили смотреть бусидо, мы смотрели с ними за компанию и даже увлеклись этими поединками. А потом еще я как-то раз зашла в книжный магазин и увидела русско-японский словарик. Там были японские буквы катакана и хирагана. После этого я стала дома писать эти буквы, просто они мне понравились. Наверное, кто-то свыше мне показал.

Где-то через полгода подружка одна говорит: "Инара, у меня времени нет, там один японец приехал, он хочет взять уроки на домбре. Позанимайся с ним". Я тогда еще подумала, столько домбристов у нас, почему именно я. Так мы с ним познакомились", - рассказывает Инара. Это был 2006 год. А в 2008-м они поженились.

Нам приносят чай.

"Аригато", - говорит Инара и продолжает рассказ.

"Некоторые знакомые говорили, "а, она вышла за него, потому что он японец, она в Японию рвалась". Но это не так", - признается женщина, отмечая, что переезд в Японию ей дался нелегко.

Но родственники приняли Наоки очень тепло.

"Маме он понравился, потому что добрый, тихий. Японцы же вежливые, всегда кланяются. Мои родственники говорят, "все, он казах, он наш, просто паспорт японский, а так он казах", - говорит она.

Наоки берет в руки еще один казахский инструмент - сыбызгы, играть на котором он учился очень долго. Из дудки льется мелодия, которая автоматически стирает тысячи километров, разделяющие Японию и Казахстан.

Чтобы выучить один звук на сыбызгы, ему понадобилось полгода. Но Наоки очень упорный ученик.

"Это не просто какое-то желание, каприз или хобби. Вот, например, он преподает английский старшим классам в школе, при этом нужно понимать, что японские школы - это не казахстанские, там учеников ругать нельзя, система другая. В Японии дети могут на столе лежать, а учитель будет продолжать рассказывать урок.

И вот он приходит домой как выжатый лимон, сил нет. Потом он идет еще на другую работу в вечернюю школу, где дети готовятся к университету. Возвращается домой в 10 часов вечера, закрывается на кухне, играет на домбре и поет до двух часов ночи. Он кайфует от казахской музыки. Иногда, бывает, в субботу, воскресенье я говорю, возьми детей, покатайтесь на велосипеде, нет, он берет кобыз и играет", - рассказывает Инара.

"Почему мне нравится казахская музыка? Можно сказать, что в японцах тоже течет кровь тюрков, очень давно с юга пришли люди и поселились здесь. Народ Японии - это микс многих народов", - говорит Наоки и снова начинает музицировать.

До знакомства с Казахстаном он знал лишь два языка - японский и английский. Теперь понимает и может общаться еще и на казахском и русском. 

Его супруга Инара занимается домашними делами и иногда преподает желающим игру на домбре.

Город Этидзен, префектура Фукуи, Япония. 2019 год.

Текст: Ренат Ташкинбаев. Фото: Турар Казангапов©

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Эта история напоминает сказку или какое-то доброе кино. В маленьком городке в 500 километрах от Токио живет пара. Он японец, она казашка. У них двое детей. Пока жена занята семейными хлопотами, супруг, честно отработав день в школе (он учитель английского), возвращается домой и с большим удовольствием садится играть на домбре. Об этой идиллии - в репортаже наших корреспондентов @renat_tashkinbayev @kazangapov.kz. Ссылка в шапке профиля ⬆️

Публикация от TengriNews (@tengrinewskz) 30 Дек 2019 в 4:36 PST

Благодарим за помощь в организации съемок компанию SCAT и компанию Қазақ-Жапон медиа орталығы

Японский архитектор Кисе Курокава когда-то работал над генеральным планом Астаны (сейчас Нур-Султан). Но до того, как придумать современный облик казахстанской столицы (среди проектов - бульвар Нуржол, терминал аэропорта), этот человек построил у себя на родине фантастический капсульный дом. Курокава ушел из жизни в 2007 году. Его футуристическое сооружение в Токио все еще стоит, правда, из-за активной застройки оно все менее заметно для прохожих, да и вообще здание сейчас переживает не лучшие времена. Пока этот уникальный объект не исчез с лица японского мегаполиса, мы успели его сфотографировать снаружи и внутри, чтобы показать его, какой он есть, читателям нашего информационного портала. С этой истории начинается цикл репортажей Tengrinews.kz о Японии. Наши корреспонденты добрались в эту страну благодаря прямому рейсу Нур-Султан - Токио авиакомпании SCAT. Добраться из Казахстана в Японию теперь можно дважды в неделю.

Таким мы увидели Токио в декабре 2019 года.

Яркий, современный и сверхтехнологичный.

Город, который принимает все новые технологии и не торопится расставаться с традициями. Вообще, есть мнение, что со старыми проблемными зданиями в этом городе не церемонятся, сносят и вместо них строят новые. Но случаются исключения.

Есть в этом городе один объект, который едва заметен за яркими вывесками и новейшими высотками.

Это Nakagin Capsule Tower, или капсульная башня "Накагин".

Это 13-этажное здание построено в 1972 году по проекту японского архитектора Кисе Курокавы.

Здание представляет собой две башни, в которых размещаются 140 капсул, которые изначально были предназначены для офисов и для жилья. Длина одной такой капсульной квартиры - 2,3 метра, ширина - 3,8, высота - 2,1.

Внутрь этого сооружения не запускают, но нам удалось подружиться с одним из жильцов этого необычного дома.

Мужчину зовут Така. Он рассказал, что уже пять лет является хозяином капсульной квартиры.

Выбрал он это жилье потому, что его отец - архитектор, а сам он является большим поклонником проектов Кисе Курокавы.

Этот дом и сейчас выглядит необычно, но можно представить себе, какое впечатление на людей он производил в начале 70-х годов прошлого века.

Вот только время не щадит этот дом будущего. Как рассказал нам Така, в настоящее время из 140 квартир-кубов для жизни пригодны лишь 30.

"Большинство капсул нежилые, потому что есть проблема с содержанием асбеста (пыль асбеста считается канцерогенным веществом - прим. автора) и проблема с водой", - поясняет Така, указывая на одну из квартир, которую периодически заливает водой с крыши.

Вот так, например, выглядит комната Така. "Через это окно открывается прекрасный вид на Радужный мост. Вообще, я использую мою капсулу, чтобы хранить здесь вещи, потому что живу я в Европе. Но когда я приезжаю в Токио, то, бывает, ночую здесь", - говорит нам хозяин необычной квартирки.

Стоимость такой капсулы - порядка 50 тысяч долларов. Но можно взять в аренду на месяц за 800 долларов.

"Всего здесь жилых 30 капсул. Некоторые люди ночуют здесь только по выходным", - говорит Така.

Изначально планировалось, что капсулы будут взаимозаменяемы, но проект, по всей видимости, не удалось поставить на конвейер, и это жилье, дожив до наших дней, оказалось изрядно изношенным.

Но тем не менее для настоящих ценителей Курокава все равно остается легендой.

Вот, например, хозяин капсулы Така специально ездил в октябре в Нур-Султан, чтобы своими глазами увидеть город, спроектированный именитым японцем.

Казахстан и его жители произвели на него хорошее впечатление. Останавливался он в недорогих хостелах и на обед обычно заказывал себе плов и лагман.

Говорят, в апреле 2007 года был разговор о сносе капсульной башни. Сам Курокава тогда предлагал не рушить объект, а вместо этого реконструировать. Но, как мы видим, ни сноса, ни серьезной реконструкции здесь до сих пор не произошло. Кисе Курокава ушел из жизни в октябре 2007-го.

Мог ли он при жизни предположить, что молодые люди в 2019 году будут ездить из Токио в столицу Казахстана, чтобы изучать его дизайн.

Прогуливаясь по Токио, мы узнавали в некоторых проспектах и зданиях общие черты с главным городом Казахстана. Но особенно нам не давало покоя сооружение на нижнем фото.

Все время нам в глаза бросались вот эти опоры для легкорельсового транспорта.

Да, это напоминало нам о столице нашей страны. Сравните два фото.

Нур-Султан.

Токио.

Согласитесь, сходство есть, с той лишь разницей, что в Токио по опорам ездят поезда, а в Нур-Султане нет.

Текст: Ренат Ташкинбаев. Фото: Турар Казангапов

От Казахстана до Вьетнама порядка 4500 километров. Между нашими странами нет регулярного прямого авиасообщения. Но тем не менее в Ханойском университете знают, кто такой Абай Кунанбаев, некоторые даже слышали про город Кокшетау, а в самом Ханое живет вьетнамская девушка, которая знает на вкус баурсаки и не прочь выйти замуж за казаха. Корреспонденты Tengrinews.kz побывали во Вьетнаме и узнали, что с латиницей во вьетнамском языке не все так просто, как кажется.

В самом центре этой фотографии, слегка присев , фотографирует коллег Жамбыл Ахметбеков - депутат, представляющий в Мажилисе Коммунистическую народную партию Казахстана.

Он известен тем, что был соперником Нурсултана Назарбаева на президентских выборах (2011 год). К той кампании Ахметбеков со своей командой подошел основательно, снялся в запоминающемся предвыборном видеоролике, где демонстрировал приемы карате и пел под гитару лирическую песню.

Фото из Facebook©

Жамбыл Ахметбеков в дождевике

И вот теперь этот человек в составе парламентской делегации приехал во Вьетнам. Оказалось, что приехал он сюда уже во второй раз. Впервые он был в этой стране почти пять лет назад и говорит, что за этот срок под руководством коммунистической партии Вьетнам достиг значительных высот (зачем казахстанские депутаты поехали во Вьетнам, читайте здесь и здесь).

"Можно ощутить огромный сдвиг. В части экономической Вьетнам очень быстрыми темпами развивается. Каждый год ВВП страны составляет от 6 до 7 процентов, это огромный успех и, соответственно, в бюджете выделяется много денег и средств на социальные нужды", - рассуждает Ахметбеков.

"То есть народу уже спокойно повышается зарплата, и у них (у народа) появляется возможность открыть свой малый бизнес. Если заметили (обращается к нам), по улицам у них малый и средний бизнес очень сильно развит", - говорит депутат.

Наш собеседник вряд ли видел вечернюю жизнь Вьетнама, потому что он сказал, что в этот раз у них был достаточно жесткий график и они двигались по программе, так что прогуляться по городу им не пришлось. Но вообще, типичная вечерне-ночная жизнь Ханоя выглядит вот так.

"Вьетнам - преимущественно аграрная страна, и здесь основной упор делается на выращивание риса. Но помимо этого, так как инвестиционный климат хороший, они много инвесторов привлекают в свою страну. Во главе с коммунистической партией они взяли цель к 2050 году стать одной из сильных индустриальных стран. И я думаю, если такими темпами они будут продвигаться вперед, они достигнут этого", - считает Ахметбеков.

"Народ здесь очень гостеприимный, доброжелательный и очень патриотичный, это было видно при встречах. И вообще, вьетнамский народ трудолюбивый, утром они спешат на работу и вечером приезжают с работы. На улице как таковых людей, которые бы попусту ходили без дела, не заметно. От этого огромное впечатление", - отмечает депутат.

И хотя гулять много по городу депутату в этот раз не пришлось, он все же успел сделать небольшую экскурсию в окрестностях своей гостиницы.

"С начала и до конца улицы маленькие кафешки. Любой человек может прийти, на маленькую табуретку сесть и заказать себе чай или традиционное их национальное блюдо - суп", - рассказывает об увиденном депутат.

"Просто-напросто посидеть, покушать и уйти. Вот это для простых людей сделано. Я думаю, это свидетельствует о том, что их перспективное видение, их план строительства социализма с рыночной экономикой дают свои плоды", - рассуждает Жамбыл Ахметбеков.

Традиционный вьетнамский суп, про который говорил Ахметбеков, называется фо.

Его нам рекомендует попробовать и большой друг Казахстана и всех постсоветских стран вьетнамец Нгуен Ван Хиен.

Этот человек хорошо знаком с бывшими советскими республиками. Учился в Беларуси. И хотя в Казахстане он не бывал, он наслышан о нашей стране, потому что нередко сопровождает казахстанские делегации.

"Казахстанский народ похож на вьетнамский, хотя между нашими странами немалое расстояние. Я уже несколько раз встречал и путешествовал с гражданами Казахстана, и я думаю, что между нами очень много общего, у граждан наших стран есть желание развивать свою страну и желание жить в мире".

"Думаю, в будущем, если запустят прямые рейсы из Казахстана, вы увидите, например, прекрасный город Дананг с его красивыми пляжами. Пляжи Дананга одни из шести самых прекрасных пляжей в мире", - говорит Нгуен.

"Наши пляжи как в рекламе "Баунти": голубое море, белый песок", - подтверждают другие наши собеседники.

Человеку, впервые приехавшему во Вьетнам, Нгуен рекомендует попробовать блюда из морепродуктов, которые в большом изобилии готовят во Вьетнаме.

Вьетнам окружают другие азиатские страны. Но в отличие, например, от Китая, говорит наш собеседник, в их языке используется латинский алфавит, а не иероглифы.

"350 лет назад европейские священники приехали во Вьетнам, чтобы  распространять у нас католицизм. Они придумали новое письмо на основе вьетнамского языка. У нас в алфавите только 29 букв, и поэтому вьетнамский язык можно выучить за короткое время, читать и писать нетрудно, грамматика не такая сложная, как в русском".

Но самое трудное - это интонация. Если менять интонацию, то меняется значение слова. Например, иностранцы первым делом учат слово "синьчао", это значит "привет". Но если вы немного повысите голос, то то же слово "синьчао" можно перевести как "дай кашу" или "я голоден".

А еще есть слово из двух букв - М и А (Я). Но в зависимости от произношения "ма" можно перевести как "привидение", "мама", "лошадь", "молодой рис", все зависит от тона", - говорит Нгуен.

В предыдущих репортажах мы рассказывали, как в Ханойском университете открыли центр Абая, а также мы писали про одного вьетнамского преподавателя, который во время освоения целины приезжал в Кокшетау, и теперь ему интересно, как этот город выглядит сейчас. Но и это еще не все. В Ханое мы встретили вьетнамку, которая фактически призналась в любви к казахскому народу.

Эту девушку зовут Нюнг. Она работает в посольстве Казахстана в Ханое, и многие ее сначала принимают за казашку.

"Многие шутят, говорят, все, выходи замуж за казаха, ты казашка, ты не вьетнамка", - смеется она. Родители Нюнг вьетнамцы, но когда-то они уехали учиться и работать в Россию, и так получилось, что она родилась в России и, помимо родного вьетнамского, хорошо выучила русский. Последние пять лет она живет во Вьетнаме и работает в казахстанском посольстве.

"Я была два раза в Казахстане и могу сказать, что у вас очень гостеприимный народ. Очень любят есть много мяса, постоянно меня угощали мясом. Я набирала около четырех килограммов за неделю в Казахстане, у вас очень вкусная еда, особенно баурсаки", - говорит Нюнг.

"Знаете, много говорить не буду, но готова выйти замуж за казаха", - признается девушка.

Другие вьетнамки, которые нам встречались, таких заявлений не делали, но они тоже были рады видеть казахстанцев.

Нам уже нужно было возвращаться в Казахстан, но наш фотограф отказывался уезжать, не сделав фото одной ханойской достопримечательности.

Это улочка между домами, по которой ходят грузовые поезда.

Зрелище, конечно, необычное.

Добирались мы до этой улочки сначала на велорикше, а обратно нас подвезли на скутере.

В обоих случаях настойчивые извозчики предлагали нам на выбор богатый спектр ночных развлечений. Среди которых фигурировал досуг под названием "Бум-бум".

Но мы вежливо отказались, ограничившись дегустацией хваленого супа фо.

Причем у нас была возможность сравнить вкус этого супа в ресторане и в придорожной кафешке на табуретке.

И на табуретке он был как будто вкуснее, что ли.

Текст: Ренат Ташкинбаев. Фото: Турар Казангапов©

Читайте также:

Казахстанских депутатов спустили с небес на землю

Как приобнять дракона. Зачем казахстанские депутаты во Вьетнам поехали

Группа депутатов Мажилиса Парламента, среди которых были спикер и два бывших кандидата в Президенты Казахстана, посетила с официальным визитом Социалистическую Республику Вьетнам.

На третий день пребывания в этой стране казахстанские депутаты поднялись на недосягаемую высоту. То есть оказались на горе Бана, на высоте почти 1500 метров над уровнем моря. Ближе к полудню всех их благополучно спустили на землю, к тому самому уровню моря.

За этим процессом наблюдали корреспонденты Tengrinews.kz.

Группа казахстанских парламентариев, проведя два дня в столице Вьетнама Ханое, прибыла в курортный город Дананг.

И если Ханой встретил нашу делегацию моросящим дождем, то Дананг - ясной погодой.

И вообще в этом городе все иначе. Дананг расположен у побережья моря, и все здесь способствует расслаблению.

Плюс 25, песчаный пляж, пальмы, красивая музыка, доносящаяся из открытого кафе - все это так манит, и все это так не похоже на то, что их очень скоро будет ждать в Нур-Султане.

Но насладиться этим райским уголком казахстанским депутатам было не суждено. Они провели в Дананге всего несколько часов и сразу же по прибытии по приглашению вьетнамских коллег отправились не к морю, а в горы.

Это местечко называется "Бана Хиллс". Здесь находится канатная дорога и еще несколько очень популярных достопримечательностей.

Группа казахстанских депутатов во главе со спикером погрузилась в кабины и начала подниматься все выше и выше.

Их взору открывался хороший вид на потрясающий горный пейзаж. Леса, водопады, зеленые долины, горные реки - от всего этого кружилась голова и захватывало дух.

А в какой-то момент кабины достигли горных вершин и оказались окутаны туманом.

Это создавало иллюзию, что ваша кабина будто бы зависла в воздухе и никуда не движется.

У этой канатной дороги (ее протяженность около пяти километров) несколько остановок.

Одна из них представляет собой прогулочный мост, который как бы поддерживают две гигантские руки. Эта достопримечательность называется "Золотой мост". Она очень популярна среди туристов.

Здесь все делают фото. Наши депутаты тоже не удержались.

Здесь, на вершине горы Бана, временами шел моросящий дождь. И казахстанским депутатам раздали специальные дождевики.

Следующая остановка канатной дороги - так называемая Французская деревня. Это местечко в горах стилизовано под маленькую Францию, здесь даже есть копии знаменитых на весь мир французских зданий (в этом местечке в начале XX века французские колонизаторы организовали курорт для своих).

"Мы видели собор", - говорил кто-то из членов казахстанской делегации, указывая на копию Нотр-Дама.

Многочисленные туристы с любопытством глядели на группу людей в сопровождении телохранителей.

"Кто это?" - интересовались друг у друга туристы, щелкая на смартфоны казахстанских депутатов.

Но эта экскурсия была для парламентариев очень стремительной. Сделав повторный круг по "Золотому мосту", казахстанская делегация погрузилась в кабины и за считаные минуты спустилась по канатной дороге на землю.

В отличие от большинства людей на "Бана Хиллс", казахстанские депутаты приехали в Дананг не отдыхать, а работать.

Через какое-то время казахстанские парламентарии уже въезжали на территорию крупной фабрики, которая шьет мужские костюмы для стран Запада.

Мажилисменам показали весь рабочий процесс.

Вот лежит хлопок, из него делают нитки, из которых потом шьют костюмы.

Работают вьетнамцы дружно: один строчит на машинке, другой утюжит.

И вот готовые костюмы, которые прямиком отсюда отправятся, например, в знаменитый американский магазин.

Казахстанским депутатам хотелось бы видеть такую же фабрику и в Казахстане. И наверное, не только им.

"Он говорит, хочу прийти в Казахстан и открыть производство у вас. Чтобы работать беспошлинно на Евразийский союз", - рассказал нам спикер Мажилиса.

"Я его спрашиваю: а вы были в Казахстане? Говорит, не был, но все знаю про Казахстан. Он был в Армении, там ему предлагают открыть производство, но у них нет своего хлопка", - пояснил Нурлан Нигматулин.

Депутаты внимательно изучают качество продукции.

И кажется, им все понравилось.

"Каждые 42 секунды на фабрике выходит новый костюм", - пояснил кто-то из сопровождающих.

Экскурсия по фабрике подошла к концу, и директор предприятия сказал, что у него есть подарок.

Вьетнамец рассказал, что накануне видел главу казахстанской делегации по телевидению (Нурлан Нигматулин за день до этого провел встречи в официальном Ханое) и примерно понял, что тот носит. Спикеру Парламента преподнесли рубашку, сшитую на фабрике. Председатель Мажилиса тут же поинтересовался, сколько стоит эта вещь.

"Это меньше 20 долларов стоит, поэтому как подарок можно брать. Нет?" - спросил он, обратившись к журналистам.

А еще парламентарии смотрели в этот день порт Дананга, и там им тоже преподнесли презент (это была картина), и этот подарок, наверное, тоже был дешевле 20 долларов.

Мы с фотографом смотрели на нагромождение контейнеров, а в голове всплывали манящие образы моря, пальм и песчаного побережья.

Кто знает, может, в этот самый момент такие же мысли приходили не только нам.

Но спустя несколько часов мы в составе делегации уже покидали курортный Дананг.

А спустя еще восемь часов казахстанские депутаты из теплого Вьетнама перенеслись в морозный Нур-Султан. Ранний утренний рейс встречал вице-спикер казахстанского Парламента Владимир Божко. С румяными от морозного воздуха щеками и с присущим ему оптимизмом Владимир Карпович радостно приветствовал коллег, которые только что спустились с небес на землю.

Текст: Ренат Ташкинбаев. Фото: Турар Казангапов©

Но, разумеется, есть совершенно другой Вьетнам. О нем - в следующий раз.

Как приобнять дракона. Зачем казахстанские депутаты во Вьетнам поехали

Надземный переход у алматинского рынка "Алтын орда". Здесь толпятся продавцы и попрошайки. Разные люди, разные судьбы. Кто-то торгует здесь, чтобы заработать на лечение ребенка, кто-то больше ничего не умеет... Среди этих лиц мы встретили пожилого писателя. Он проработал журналистом 42 года, написал шесть книг и сочинил множество стихов.

"Мои стихи нравились самому Мукагали Макатаеву", - рассказывает мужчина. А сейчас он продает книги на переходе у базара.

Корреспонденты Tengrinews.kz записали истории людей, которые каждый день приходят на надземный переход как на работу.

"Алтын орда" считается одним из самых крупных рынков в южной столице. Как шутят алматинцы, здесь можно найти все. 

Правда, если вы решили посетить этот рынок, нужно быть готовым к километровым пробкам и полному продавцов надземному переходу. 

Из-за того, что переход ведет прямо на территорию "Алтын орды", он больше напоминает некое продолжение рынка. То есть при желании не посещать базар вы все равно в него попадете. Так как этот переход - единственная возможность перейти автомобильную дорогу.

Здесь повсюду продавцы, торгующие всякой мелочью и одеждой сомнительного качества. 

Иногда попадается и контрафактная продукция. 

С наступлением холодов число продавцов на надземном переходе поубавилось. По словам жителей, летом здесь настоящее столпотворение торговцев.

Торговля на переходе запрещена законом. Правда, никого это не останавливает. 

Как говорят сами продавцы, торгуют они здесь от безысходности. 

Айгуль 55 лет. Торгует здесь последние шесть месяцев, до этого продавала вещи в городе Есик и на других рынках Алматы.

"Выгоняют полицейские, но мы снова возвращаемся. У нас нет выхода. Я бы рада продавать в теплом помещении, да хотя бы на самом рынке, но аренда там слишком высокая. От 100 тысяч тенге и выше в месяц нужно платить за место. Я себе такое не могу позволить. Лезть в кредиты я не хочу".

У женщины трое дочерей, самой младшей 12 лет. Живет она в поселке Каргалы Алматинской области, поэтому выезжает из дома в 05.30 утра, чтобы быть здесь хотя бы к 9 часам. 

"Мне главное - поднять на ноги младшую. У нее проблемы со зрением, поэтому нам приходится чаще обращаться к врачам. Соответственно, мне нужно много работать. А в мои 55 лет устроиться куда-либо сложно", - поделилась с нами Айгуль.

Мой взгляд в этот момент падает на текст объявления:

"Требуются девушки от 18 до 30 лет". 

Оглядываясь вокруг, замечаешь уже немолодые женские лица, которым уже давно за 40. При этом во взгляде многих наблюдаешь тревогу. Женщины с опаской оглядываются по сторонам, ища взглядом людей в форме.

Сейчас может снова нагрянуть полиция, и продавцам нужно будет срочно ретироваться. 

По словам торговцев, они выбирают товары, которые можно быстрее продать и оперативно покинуть надземный переход.

"Когда видим участковых, мы убегаем. Поэтому мы не продаем дорогие вещи. Наценку тоже стараемся минимальную делать. Главное - быстрее заработать живые деньги и уйти отсюда", - делится одна из продавщиц. 

Но не только продавцы оглядываются по сторонам в поисках полицейских. На переходе почти рядом с каждым торговцем сидят люди, просящие милостыню.

Судя по их приветствиям друг друга, они тут почти местные. И за свое общение с журналистами некоторые просят им платить. Одна бабушка на мой дежурный вопрос сразу указала мне взглядом на свою тару с мелочью.

"Заплати сначала, а потом уже вопросы задавай", - сказала пожилая женщина, хитро улыбнувшись. 

Уже на выходе с этого базарного перехода замечаю пожилого мужчину. Он не просил милостыню, как его соседка. Продавал книги.

Дедушка в черном тулупе и шапке сидел на холодной лестнице. Он как будто сторонился всех этих людей.

"Макатаев, сборник - 1000 тенге", - тихо отвечал он прохожим, интересовавшимся литературой.

Мы с фотографом подошли, чтобы купить книгу. Как только попросили продать нам дневник Мукагали Макатаева, дедушка как-то оживился и сразу начал вести с нами беседу. 

"Шесть лет назад я начал продавать книги. Хотелось узнать, какой он - духовный мир моих соотечественников. И вы знаете, читают все: и молодежь, и старики. Приятно", - говорит наш собеседник.

Через 5 минут беседы мы узнаем, что наш продавец книг - журналист, писатель, поэт, автор шести книг. В какой-то момент он потянулся ко внутреннему карману и вытащил красную корочку. 

"Ниязин Шамши Палуанович. Член Союза журналистов Республики Казахстан", - написано во внутренней части корочки.

"Я родом из Туркестана. В 1974 году приехал в Алматы, чтобы напечатать свой сборник стихов. Так и остался в этом городе. Проработал журналистом 42 года. Трудился в редакциях, в издательстве, в управлении образования. А еще я писатель и поэт. Раньше сочинял много стихотворений. Мои стихи покорили даже самого Мукагали Макатаева, он любил слушать их. Правда, позже по совету друзей подался в прозу. Написал шесть книг".

Шамши Палуановичу 75 лет. Он живет с супругой в районе "барахолки". У него трое дочерей. 

"Дочки замужем все. Одна живет с семьей своей в Талгаре, другая - в Шымкенте, третья - в Таразе, но связь стараемся поддерживать. Был сын единственный, но он погиб в прошлом году в аварии. Так и остались с супругой вдвоем. Пенсию получаю 65 тысяч тенге. Но не хватает нам, дорого все, сами знаете. Поэтому на хлеб зарабатываю продажей книг. Раньше продавал в подземке у базара "Салем", последний год здесь вот".

Шамши Палуанович продает книги на надземном переходе с 09.30-10.00 утра. После обеда он возвращается домой.

"Я здесь торгую до 14.00-14.30 часов. После еду домой писать. Готовлю к юбилею Кажымукана книгу. До 2021 года немного времени осталось, хочу успеть закончить работу". Интересно, что у писателя отчество - Палуанұлы - переводится дословно как "сын борца" (Палуан - борец, ұлы - сын). 

На все мои вопросы о том, не сложно ли им с супругой, писатель сразу переводил тему разговора. Читал стихи Мукагали Макатаева, рассказывал о тайне писательства. В какой-то момент он резко произнес.

"Когда есть, когда нет. Так и живем. Не люблю врать, непросто нам. Но кому сейчас легко? Даже Макатаеву нелегко было. Да и не люблю я жаловаться".

Минутная пауза. Подходит один из редких покупателей.

"А давайте я лучше прочитаю стихи Макатаева. Ему мои, кстати, очень нравились", - продолжил наш собеседник:

Жыламаймын жігіттер, жыламаймын,

Жылауды ешқашан сұрамаймын...

Не плачу я, друзья, не плачу

Да и никогда я слез не просил...

Наша беседа с писателем закончилась покупкой сборника стихов Мукагали Макатаева. Было приятно, что после нас еще несколько человек приобрели у него книги.

Приехав в редакцию, я решила поискать в Интернете информацию о Шамши Палуановиче.  Оказалось, что он действительно является писателем и журналистом. В 2010 году Шамши Палуанович вступил в Союз журналистов Казахстана. В Интернете можно найти его произведения: "Домбыра", "Желтоқсан батыр", "Бұлбұл әуені", "Жалын".

P.S. Если вдруг вы окажетесь на рынке "Алтын орда", Шамши Палуановича можно будет встретить на надземном переходе с 10 утра до 14.00-14.30 часов. Думаю, он будет рад новым собеседникам и новым покупателям. Мобильным телефоном писатель, к сожалению, не пользуется...

Текст: Айгерим Абилмажитова. Фото: Турар Казангапов.